Крестовые походы. Под сенью креста
Шрифт:
Но и 22 мая не стало последним актом тамплиерской драмы. Филипп IV хотел закончить свои многолетние усилия, подведя под ними эффектную черту. Утром 18 марта 1314 года перед коллегией кардиналов предстали руководители ордена: Жак де Моле — великий магистр, Юг де Пенро — генеральный досмотрщик, Жоффруа де Гонне-1ШЛЬ __ приор Аквитании и Пуату, Жоффруа де Шарне — приор Нормандии. Кардиналы совещались недолго: все пожди тамплиеров приговаривались к пожизненному заключению. Судьи уже считали дело законченным, когда вдруг встал донельзя потрясенный приговором Жак де Моле, до последнего момента сохранявший надежду на папскую милость. Страшным было прозрение этого человека — он понял в тот момент, как велика его вина перед орденом. И вот этот старик отрекается от всех своих показаний; он, казалось, уже сломленный и духовно и физически, вдруг обрушивается на своих обвинителей и утверждает: орден невиновен. В этот решительный момент своей жизни Жак де Моле обретает величие истинного героя. Кардиналы потрясены, а вдобавок и Жоффруа де Шарне вскакивает с помоста и кричит: «Мы — истинные рыцари Христа, и устав наш святой, справедливый и католический!». Королевские приставы затыкают ему
Вечером того же 18 марта на Еврейском острове в Париже состоялась казнь Жака де Моле и Жоффруа де Шарне. Оба осужденных взошли на костер с мужеством и стойкостью, чистая совесть придавала им силы. Сохранилась знаменитая легенда о том, что, когда уже вспыхнул огонь, Жак де Моле проклял короля и папу и призвал их явиться на суд Божий не позднее, чем через год. Пророчество оказалось истинным: уже 20 апреля умирает Климент V, а 29 ноября того же года в мучениях испускает дух Филипп Красивый — главный виновник гибели тамплиерского братства. Эта двойная смерть не только произвела огромное впечатление на современников, но и расколола их на два лагеря: для одних это стало доказательством невиновности храмовников, а для других, наоборот, аргументом в пользу их связи с дьяволом. Споры о виновности тамплиеров продолжаются и по сей день — согласно поговорке о том, что нет дыма без огня. И все же, думается, Жак де Моле своим последним героическим поступком доказал, что орден ничем не заслужил такой страшной судьбы.
Глава 21. Последние крестоносцы
Для иоаннитов, как и для тамплиеров, падение Акры в 1291 году стало тяжелейшим ударом, который поставил под угрозу само существование ордена. Госпитальеры в последних битвах за Святую Землю потеряли около половины своего рыцарского состава и огромные богатства, накопленные ими в Леванте за почти двухвековой период. Но главное — поражения конца XIII века лишили иоаннитское братство тех целей, ради которых оно когда-то создавалось: защита христианских святынь и паломников, направлявшихся к Гробу Господню. В таком же положении находились и два других главных ордена — тевтонцы и тамплиеры. Первые, впрочем, еще с 1244 года начали сокращать свое присутствие в Палестине, развернув свои главные операции на северо-востоке Европы. Тамплиеры, как нам уже известно, не смогли найти адекватного ответа на вызов времени и поплатились за это гибелью на кострах и в застенках инквизиции. Рубеж XIII—XIV веков стал определяющим и для братьев-госпитальеров: отсутствие позитивной программы уже начало вызывать серьезное недовольство в Европе, резко сократился приток новых членов, под сомнение была поставлена сама целесообразность существования ордена.
От сходной с тамплиерами судьбы иоаннитов спас прозорливый Фульк де Вилларе — новый великий магистр ордена. Он отказался поддержать Жака де Моле в его попытках проповеди нового крестового похода и выбрал принципиально новую стратегию — стратегию, определившую будущность госпитальерского братства на пять столетий вперед. В 1306 году госпитальеры всеми своими наличными силами начали завоевание Родоса, крупнейшего острова Эгейского архипелага, принадлежавшего в тот момент Византии. Через три года Родос был окончательно покорен, иоанниты получили великолепную базу для дальнейших действий и с этого времени стали часто именоваться «родосскими рыцарями». Сам орден с 1309 года добавил к своему названию эпитет «державный», то есть суверенный, независимый. Захват Родоса чрезвычайно укрепил положение госпитальеров. Этот самый восточный эгейский остров стал, фактически, наряду с Кипром, форпостом христианства на Востоке. Природные особенности острова делали его почти неприступной крепостью, а великолепная родос-ская гавань могла вместить до сотни кораблей. В условиях нарастания турецкой угрозы (как раз в это время начинается возвышение турок-османов) родосские братья в глазах Европы стали авангардом христианского воинства в противостоянии с исламом. После запрещения тамплиерского братства в 1312 году владения храмовников были переданы под управление госпитальерам, что существенно улучшило экономическое положение ордена, даже несмотря на то, что тамплиер-ские земли попали к новому владельцу в сильно разграбленном состоянии. Немалую роль в дальнейшем усилении иоаннитов играло и то, что они теперь остались единственным духовно-рыцарским союзом, ведущим реальную борьбу против наступающего ислама. А это привлекало в их ряды достаточное количество ревностных католиков, еще поддерживающих идеалы первых крестовых походов. К началу тридцатых годов XIV века положение госпитальеров стало настолько прочным, что они смогли перейти к более активным действиям. В 1334 году иоанниты с помощью союзников из латинских государств Греции сумели нанести серьезное поражение иконийскому султану, а в 1335-36 годах приняли активное участие в пропаганде большого крестового похода, и лишь вспыхнувшая Столетняя война помешала довести это начинание до конца. В 1344 году госпитальерам удалось захватить один из важнейших портов малоазийского побережья — Смирну, — которую они удерживали вплоть до знаменитого похода Тамерлана (Тимура) в 1402 году.
Завоевание Смирны стало вершиной военной экспансии родосских рыцарей. В 1347 году дальнейшие успехи были прерваны Черной Смертью — катастрофической эпидемией чумы, обрушившейся на Западную Европу. Тяжелейшие последствия этого великого МОра — Европа потеряла более четверти всего населения — вообще сильно отразились на вековом противостоянии Востока и Запада. Новая демографическая ситуация резко уменьшила число желающих отправляться на Восток; в самой Европе не хватало рабочих рук, многие земли лежали в запустении; «лишних людей», которые и составляли главный контингент крестоносцев со времен Первого похода, просто не стало. И фактически,
С этого же времени начинается и процесс излечения госпитальерского братства от охватившей его на некоторое время мании величия. Сухопутные широкомасштабные операции еще не были полностью свернуты — так, в 1365 году иоанниты приняли участие в организованном кипрским королем захвате Александрии — но стали носить теперь лишь эпизодический характер. Взятие Смирны Тимуром, а затем и потеря последнего материкового владения госпитальеров — крепости Бодрум на малоазийском берегу — заставили орден окончательно отказаться от войны на суше. В XV веке главные усилия иоаннитов были направлены на укрепление Родосской цитадели и небольшие военно-морские операции против турок-османов. Результатом этого стало превращение Родоса (столицы одноименного острова) в первоклассную крепость, одну из лучших в Европе. А боевые галеры родосских рыцарей стали подлинным бичом Божьим для военных и торговых кораблей турецкого и мамлюкского султанов. XV век знаменует собой первый расцвет практики corso — захвата всех судов, плавающих под зеленым знаменем ислама. Согласно правилам corso, найденный на вражеских кораблях груз реализовывался на внешних рынках, а вырученные за него деньги делились между папой римским, великим магистром и рыцарями, захватившими «приз». От слова «corso» и происходит название знаменитых корсаров, так что именно госпитальеры были основоположниками нового вида пиратства — пиратства под государственным патронажем.
Корсарские действия родосских братьев наносили огромный ущерб морской торговле исламского мира. Дело дошло до того, что купцы-мусульмане начали возить свои товары на христианских судах: это было намного безопаснее. Такое положение не могло не вызвать гнева могущественных мусульманских владык — помимо всего прочего, они упускали огромную прибыль, которую давал фрахт принадлежавших им кораблей. Родос для них был как кость в горле. Первыми попытку разгромить корсарское гнездо в Эгеиде предприняли египетские мамлюки. Дважды в сороковых годах XV века они отправляли экспедиции с целью захвата Родоса, но все эти попытки, не подкрепленные реальной военно-морской силой, были легко отбиты госпитальерами. Гораздо труднее пришлось иоаннитам, когда в дело вступила чрезвычайно усилившаяся Османская держава.
В 1480 году громадный османский флот (около двухсот кораблей) подошел к Родосу и полностью блокировал его гавань. Затем на сушу было высажено около шестидесяти тысяч воинов сухопутной османской армии. Турецкий султан Мехмед II — завоеватель Константинополя — требовал взять Родос во что бы то ни стало, и турки сделали все возможное, чтобы выполнить приказ своего повелителя. Штурмы следовали один за другим; порой положение становилось катастрофическим, но госпитальеры стояли насмерть. Пьер д'Обюссон, великий магистр ордена, сумел великолепно наладить оборону, и все приступы османов разбивались о родосские твердыни и мужество рыцарей. Наконец, после бесплодных трехмесячных атак, турки были вынуждены ретироваться. А смерть Мехмеда II и последовавший за ней династический спор на некоторое время отвратили от Родоса опасность новых нападений османов. Все изменилось после 1520 года, когда к власти в Стамбуле пришел новый султан — Сулейман, прозванный европейцами Великолепным. При нем Османская империя достигла максимальной мощи. И одним из первых крупных деяний этого султана стала осада Родоса в 1522 году. На этот раз экспедиция турок была подготовлена особенно тщательно. Был мобилизован почти весь турецкий флот, не исключая и торговые суда. Гигантская армада в семьсот кораблей, на которых Большой Мальтийский крест находилось около двухсот
тысяч человек (небывалые доселе числа для морских операций) обрушилась на Родос летом 1522 года. Командовал этой крупнейшей десантной операцией сам султан Сулейман, который поклялся, что возьмет остров любой ценой. Активное участие в этой новой осаде приняла и артиллерия, которая в то время была у турок одной из лучших в мире. Но и госпитальеры оказались неплохо подготовлены к нападению. Со времен первой осады были серьезно укреплены форты и башни, именно с учетом артиллерийского огня; крепость обладала солидными запасами продовольствия; стойким был и боевой дух родосских рыцарей, несмотря на двадцатикратное численное превосходство противника. И все же именно это преимущество в силах после семи (!) месяцев непрерывных атак и штурмов решило исход борьбы в пользу турок! Османы, имея почти неисчерпаемые людские ресурсы, могли постоянно менять контингенты штурмующих, в то время как иоанниты вынуждены были каждый раз напрягать все свои силы. Не в пользу ордена сложилась и ситуация в Европе, где две крупнейшие христианские державы — империя Габсбургов и Французское королевство — сошлись не на жизнь, а на смерть в войнах за Италию. Иоаннитам неоткуда было ждать помощи. В конце концов, когда Сулейман Великолепный предложил чрезвычайно почетные условия сдачи острова и крепости (госпитальерам разрешалось отплыть с сохранением оружия и знамен, а также погрузить на уходившие с Родоса корабли любые ценности), великий магистр ордена Вивье де Л'Иль Адан дал согласие на эвакуацию. Двухвековая родосская эпопея духовно-рыцарского братства завершилась.
В январе 1523 года родосские рыцари навсегда покинули свою вторую родину и в поисках пристанища отправились к берегам Италии. Ситуация напоминала 1291 год, но в каком-то смысле была для госпитальеров значительно хуже. Во-первых, за два прошедших века крестоносцы потеряли все свои владения на Востоке. Оставались только два христианских острова в этой части Средиземноморья — Крит и Кипр, — но они принадлежали венецианцам, с которыми у родосских рыцарей были весьма натянутые отношения из-за практики corso. Во-вторых, в Европе в это время набирала силу Реформация, и католические твердыни трещали по всем швам. Выше уже упоминалось, что Реформация в 1525 году фактически уничтожила Тевтонский орден; такая участь, бесспорно, могла грозить и ордену св. Иоанна. Наконец, огромные успехи турецкого оружия на суше и на море делали довольно проблематичной попытку отвоевания у них какой-либо подходящей территории, не говоря уже о самом Родосе.