Крестовый поход Махариуса
Шрифт:
— Заместитель рехнулся, — сказал Антон.
— Знаешь, а ведь нехорошо, если Антон называет кого-то рехнувшимся, — подметил Иван.
— Я серьезно, — возразил Антон. — Мы же сами всё видели. Иногда люди ломаются. В их головах что-то раскалывается и изменяет их. Помните Юрия, когда мы вытащили его из бункера на Юрасике? Все время бормотал, что его хотят утащить зеленые человечки.
— Ну, мы тогда воевали с орками, — сказал я. — Поэтому он был по-своему прав.
— Мы перебили их всех. Он видел каких-то орков-невидимок.
— Ты не можешь видеть невидимое, — заметил Иван. — В этом вся суть невидимости.
— Ты
— Но Заместитель не такой, — сказал я.
— Знаю, но это одно и то же. Иногда человек может увидеть нечто такое, что его разум не выдерживает.
— Тогда тебе ничего не грозит, — сказал Иван. — У тебя-то его нет.
— Обхохочешься!
Новичок вздрогнул и отхлебнул зеленоватый напиток.
— Думаю, если находиться здесь слишком долго, с человеком может случиться подобное.
Он начал подходить к тому, о чем действительно думал.
— Ты о чем? — спросил я, чтобы дать ему повод продолжить.
— Для чего все эти клетки?
— Чтобы казнить людей, — ответил я.
— Но кто, черт подери, будет казнить людей таким образом?
— Разве это важно? Люди все равно умирают.
— Да, но…
— Мы используем расстрельные команды, — сказал я. — А они — клетки.
— Это не то же самое, — сказал Новичок.
Конечно, он был прав, но во мне уже плескался алкоголь, и мне хотелось с кем-то поспорить. Со мной обычно такое случается, когда я выпью.
— Думаешь?
— Ты и сам это знаешь, Лев, — сказал Иван. — Первый способ быстрый и безболезненный, второй — медленный и жестокий.
— Ах да, Империум у нас теперь не медленный и жестокий, — взвился я.
— Но не настолько же.
— Лев, Иван прав, — сказал Антон. — Подобным образом губить людей очень уж отвратительно и очень странно. Это дело рук жрецов.
— Может, ты и прав, — сказал я.
— Ты ведь знаешь, что это так. Здесь попахивает ересью.
Спор мог принять теологический поворот, если бы нас не прервали.
В бар вошел капрал Гесс. Его форма была свежевыстиранной, ботинки блестели. Небольшие усики были аккуратно подстрижены. За каждый его локоть держалась девушка. Капрал не считался красавцем, но с дамочками у него никогда не было проблем. Он выглядел добрым, веселым и никогда на них не скупился, поэтому, думаю, девушек можно понять. Его появление развеяло сумрачное настроение за столом, хотя он просто прошествовал мимо нас, бросив на стол пару местных монет и громко сказав:
— Выпейте за меня и за старину номер Десять.
С этими словами он ушел. Это было нечто вроде личного ритуала, который он обязан был провести, у каждого из нас имелось нечто подобное.
— Спасибо, капрал, — сказал я удаляющейся спине. — Не имею ничего против.
Антон ткнул меня локтем под ребра. Я обернулся и посмотрел туда же, куда и он. Внутрь зашли три красивые молодые девушки.
— Именно то, что нужно, чтобы отвлечься от вашей унылой болтовни, — сказал он, затем встал и пошел знакомиться.
Антон поговорил с ними пару минут, а потом вернулся за стол, ведя за руку небольшую светловолосую девушку.
— Это Катрина, — сказал он.
Затем указал на ее высокую темноволосую подругу:
— Это Лутцка, а это Янис.
Третья была пухленькой и довольно миловидной.
— Они медсестры в больнице
— Святого Оберона, — сказала Катрина. — Это лучшая больница в улье. Все богачи лечатся там.
Казалось, она этим очень гордится.
— Уверен, так и есть, — сказал Антон, пригладив волосы. — И, уверен, вы лечите их так, как они того заслуживают.
Иван подтащил несколько стульев со скромностью, которой я от него совершенно не ожидал, и девушки присели. Катрина села рядом с Антоном, Лутцка возле Ивана, а Янис примостилась около Новичка. Я оказался зажат в своем уголке, в полном одиночестве. Впрочем, я пока не собирался уходить. Я находился в удрученном и противоречивом расположении духа.
Пока они болтали и обнимались, я пил. Наверное, мне стоило познакомиться с какой-то девушкой. Если бы я так поступил, моя жизнь круто изменилась бы. Наверное, для начала я не встретился бы с Анной. Я опрокинул еще пару стаканов и побрел в казарму. Утром нам предстояло идти в патруль. Остальных, похоже, это нисколько не волновало. Их внимание целиком сосредоточилось на девушках.
В «Химере» было не развернуться. Но меня это не заботило. Я сидел в башне, наблюдая за проносящимися мимо улицами. Здесь, на нижних уровнях улья, смотреть было особо не на что. Над нами возвышались здания, украшенные металлическими серафимами. Титанические ангелы взирали на нас с гигантских фресок на крышах, их детали высвечивались блуждающими огнями прожекторов на верхушках жилых блоков. Мусор скапливался, словно снежные завалы, вдоль домов, где давным-давно сломались трубы. Крысы размером с человеческую голову следили за нами светящимися злобными глазками и пищали что-то друг другу на своем языке.
Здесь была засада. Один из наших патрулей натолкнулся на орду еретиков. Солдаты вызвали подкрепление. В ответ отправили нас.
Иван стоял за тяжелым болтером и осматривал улицы. Если он мучился похмельем, то не подавал виду. Он высматривал цели. Мы видели только людей в легких комбинезонах, которые часто носили местные рабочие. Но бронетранспортер приближался к месту засады. Это было ясно по запаху горящей плоти.
Бой произошел на одной из площадей вокруг клетки для сжигания. Наши парни хорошо поработали. Они успели уложить сотни еретиков. Трупы до сих пор устилали землю, несмотря на орды сборщиков, которые раздевали и грабили покойников и утаскивали их в гигантский крематорий. За это им еще и платили вознаграждение. Это был один из местных законов, которые Махариус предпочел не трогать.
Некоторые покойники могли быть просто невинными прохожими. Но я сомневался в этом. Насколько я знал, рабочие факторума редко носили при себе оружие.
Мы прибыли на место не первыми. На площади уже развернулась целая рота. Я заметил машущих и выкрикивающих приказы офицеров. На верхушке статуи крылатого ангела засел снайпер-ратлинг, который осматривал толпу сборщиков трупов через прицел мощной винтовки.
«Химера» давила тела под гусеницами, пока комиссар не приказал нам остановиться. Машина застыла на месте. Отделение вышло наружу. Я выбрался из башни и спрыгнул возле Антона, сжимая в руках дробовик. Иван остался в башне, так и не выпустив оружие. От этого я почувствовал себя немного увереннее. Если начнутся проблемы, он знал, как с ним обращаться.