Крестовый поход
Шрифт:
— Оршанин, срочно в галерею, у нас гости, — проговорил Донцов, и, перевернув Йорка на бок, надел ему на сведённые сзади руки наручники.
Куренной поднялся и осмотрелся по сторонам. Теперь окружавшие люди смотрели на него, и их лица не выражали особой доброжелательности. А потом в галерею вошла высокая женщина в кольчуге с солнцем на груди. Игорь, как зачарованный, смотрел на её белое лицо с резкими чертами, нежно розовый румянец и две русые косы, которые свешивались из-под шлема. Она сурово взглянула на него, а потом увидела лежащего у его ног Ясноока, и с криком
Подняв руками голову богатыря, она прижалась к его лицу щекой и зашептала:
— Лада, лада мой! Что с тобой, сокол мой? Открой очи свои ясные…
Дальше шёпот её стал почти не слышен, и лишь скорбно опущенные плечи под алым плащом говорили о её горе.
Очнувшись, застонал Йорк. Женщина вздрогнула и подняла на него горящий злобой взгляд огромных глаз, а потом, вырвав из ножен на поясе кинжал, рванулась к нему.
— Стойте! — Игорь бросился к ней и, упав между нею и Йорком на колени, удержал её руку. — Не надо, он уже связан.
— Кто ты такой? — воскликнула она, свирепо взглянув на него. — Как смеешь защищать его!
Игорю показалось, что в следующий момент эта сказочная красавица вонзит свой украшенный чернью кинжал в его сердце, но слабый голос остановил её.
— Сей витязь жизнь мне спас, — хрипло произнёс Ясноок, повернув голову.
— Лада, — пробормотала женщина, обернувшись к нему, и тут же, забыв о Куренном и Йорке, вернулась к своему возлюбленному. При этом она очень предусмотрительно убрала оружие обратно в ножны. — Лада мой, — улыбалась она и гладила пальчиками его лицо.
— Рана не опасная, — успокоил её Игорь. — Через недельку на ноги встанет.
— Ты спас моего мужа? — спросила она, взглянув на инспектора прекрасными, влажными от слёз глазами. — Проси у меня всё что хочешь! Всё дам…
— Я рад, что помог вам, — пробормотал он и поднялся на ноги.
К ним уже подошёл Оршанин и опустился рядом с Яснооком.
— Здрава будь, княгиня Млада, и ты здрав будь, государь Ясноок, — проговорил он, взяв руку вождя степняков. Тот улыбнулся и чуть сжал его пальцы. — Мы тут всё разведали. На «Сангриле» девяносто шесть человек, из них на ногах — не больше тридцати. Остальные пострадали при ударе звездолёта о поверхность планеты. Кроме этого чудика вряд ли кто будет сопротивляться. По крайней мере, оставшиеся в живых генералы им такой приказ не отдадут.
— Откуда знаешь? — подозрительно взглянула на него княгиня.
Оршанин обернулся. В нескольких шагах от них стоял генерал Бризар, бледный и измученный. Безнадёжно взглянув на Куренного, он перевёл взгляд на княгиню, достал из ножен меч и, развернув его горизонтально, протянул ей. Вышедший из толпы степняков воевода Ворон принял меч и положил руку на плечо бывшего генерала Ордена.
— Ну, пойдём, милок…
— Государыня, — Кирилл умоляюще взглянул на Младу, — не надо б лишней крови. Они сдадутся.
— Ловок ты этих ворогов на сдачу сговаривать, — усмехнулся Ясноок, которому сильно полегчало после инъекции обезболивающего. — Ох, ловок!
— Где Морган, ловкач? — подошёл к нему Куренной.
— Я его к
— Молодец, — похвалил в полголоса Куренной. — Продолжай в том же духе.
— Служу Звёздному Отечеству! — подмигнул Кирилл и обернулся к княгине. — Разреши, государыня, я к ним схожу и от твоего имени прикажу выйти в галерею и оружие сдать.
— Ступай, голубь, — усмехнулась она и снова ласково взглянула на мужа. — Не до них мне сейчас…
Не прошло и часа, как в галерее собралось около трёх десятков бледных и унылых раймонитов, а в нескольких метрах от них образовалась куча из мечей, кинжалов, лучемётов и бластеров. Воевода Ворон велел отвести пленных в каземат, предназначавшийся раньше для перевозки живого товара, и расставил по всему «Сангрилу» караул из самых надёжных ратников. Оружие и пленённых генералов Ордена княгиня забрала с собой в город. Стрелки и старпом остались на «Сангриле», чтоб присмотреть за порядком, а заодно подробнее обследовать звездолёт. Куренной и Оршанин поехали с княгиней в Камень-город, как желанные гости.
В городе Кирилл сразу повёл своего друга ко двору Матрёны, где их приняли, как родных. Немалых трудов стоило Кириллу уговорить радушную хозяйку не поднимать всю дворню, чтоб тут же ночью накрыть широкий стол. Всё же в горнице, которую отвели гостям, Матрёна выставила на стол всё, что нашлось на кухне и, пожелав друзьям доброй ночи, пошла спать.
— Тут лучше, чем у княгини в тереме, — сообщил Кирилл, отламывая от огромного пирога большой кусок. — Там напряжно, шумно, да и не до нас теперь. Ясноок ранен, Боян тоже, наверно, от раны ещё не оправился. Глядишь, за беготнёй и накормить забудут. Налей-ка, брат Акела, по чарке хмельного мёда и выпьем за встречу!
— Давай, — Игорь налил из кувшина с горлышком, похожим на лебединую шею, густой ароматный напиток в две чарки.
Мёд горячей волной пробежал по телу, и Игорь блаженно откинулся на лежавшие на широкой скамье подушки.
— Есть и в нашей работе положительные моменты, — заявил он.
— Теперь и я убедился, что есть, — согласился Кирилл.
— А княгиня-то, какая красавица, — прошептал Игорь, мечтательно глядя в потолок.
— Млада? — переспросил Кирилл несколько озабочено. — Красавица… как тигрица, на которую лучше через прочное стекло в сафари-парке смотреть.
— А мне нравятся такие женщины, которые и коня на скаку, и в горящую избу…
— И по шее, если что не так…
— Не без этого, — усмехнулся Игорь.
— Женщины, — вздохнул Кирилл. — Ты вон даже жениться успел, детей наплодил. А я… Пёс безродный.
— У тебя всё впереди.
— Да кому я нужен! Ты вон какой красавец, высокий, статный, лицом — икона, на словах — соловей. А я… Знаешь, я ведь в школе влюблён был. А она на меня даже не взглянула ни разу, как будто я — пустое место. А я её, может, до сих пор люблю. Иволга, помнишь? В нашей группе училась.