Крестовый поход
Шрифт:
Увидев, что Бертран смотрит на свиток, Гарин смял его в кулаке. Посланцу Эдуарда, наверное, не удалось уговорить папу. Либо он прибыл слишком поздно. Продажа свершилась. Но теперь это не важно. Если план Гарина сработает, он представит Эдуарду нечто более существенное, чем деньги. Он представит ему Святой город. Гарин повернулся к Бертрану:
— Пока камень не похитят, мы должны сидеть и ждать. И готовиться. Чего ты еще хочешь?
— Я хочу знать, зачем ты последние восемь месяцев увиваешься за этой женщиной?
Гарин вздохнул.
— Сколько можно объяснять? Разузнать о планах похищения можно только у нее. — Он подошел к жаровне, уронил на угли письмо Эдуарда. Пергамент ярко вспыхнул.
Бертрана его слова, видимо, не убедили.
— Семь месяцев назад мы напали на эту Элвин в переулке, — проворчал он. — Ты сказал, что добился ее доверия. Она тебе что-нибудь рассказала?
— Пока немного. Потому что выпытывать сведения приходится с большой оглядкой. Боюсь вызвать подозрения. Уилл думает, что я нахожусь в Акре по делам короля Эдуарда, и пусть думает. И конечно, ему не нравится, что Элвин со мной общается. Она, к счастью, его не слушает, но все равно встречаться нам надо реже.
Гарин посмотрел на Бертрана. Тупой воин. На поле битвы таким цены нет. Покажи ему врага, и он будет сражаться до последнего. Можно поставить что-нибудь охранять. Но тонкая работа, где нужна хитрость, не для таких. Поэтому готовить поход Гарину приходилось фактически одному. Изучать карты Хиджаза, дороги на Мекку и остальное. Пока все шло по плану.
Прошлым летом после возвращения Уилла из Каира у них с Элвин была размолвка. Гарин даже встревожился, что она не простит рыцарю обмана, и всячески убеждал, что Уилл утаивал свои дела в «Анима Темпли», не желая ее печалить. Потом они помирились. И теперь Уилл, к радости Гарина, разговаривал с ней более открыто, и Элвин много знала.
Возвратившись, Уилл через несколько дней нашел Гарина и потребовал объяснений. Зачем он рассказал об «Анима Темпли» и покушении на Бейбарса? Гарин искусно разыграл раскаяние. Мол, проговорился, потому что был убежден, что Элвин все знает. Разговор закончился холодно. Уилл сказал, что Эврар денег Эдуарду на даст, и посоветовал Гарину поскорее вернуться в Лондон.
— Не тревожься, — успокоил Гарин Бертрана. — Придет время, и мы получим от Элвин все, что нужно. Мы уже узнали, когда намечено похищение и когда отряд отправится в Юлу.
— Мы даже узнали, что твой бывший друг, Кемпбелл, намерен помешать похищению, — буркнул Бертран. — Что делать с этим?
— Намерен — еще не значит, что это ему удастся, — проговорил Гарин, все больше раздражаясь. Его обложили со всех сторон — Эдуард, Гуго и теперь Бертран. — Я не вижу, как он сумеет помешать, если все остальные в отряде намерены выполнить приказ де Боже. Насколько я знаю Уилла, — его губы презрительно скривились, — он, как истинный герой, захочет передать камень сарацинам. Но мы за ним проследим. — Он посмотрел на Бертрана. — А теперь уходи. Мне нужно переодеться.
Глаза Бертрана вспыхнули злобой.
— Чего это ты разыгрываешь из себя лорда в своем замке? Я сыт этим по горло. Живешь здесь, как свинья, в дерьме и еще смеешь повелевать, словно маленький король. Тебя оставили во дворце, чтобы ты работал подобно всем нам. — Он потянулся к Гарину, намереваясь повернуть его лицом к себе, но просчитался. Гарин резко развернулся и поймал его запястье, в то же мгновение другой рукой сдавил Бертрану горло. Киприот захрипел и начал задыхаться.
— Не смей прикасаться ко мне, слышишь ты, плебей, — произнес Гарин.
Бертран заглянул в его темно-голубые глаза и похолодел от ужаса. Как будто встретился взглядом со смертельно опасным зверем.
— Ладно, отпусти, — пробормотал он еле слышно. — Я все понял.
Гарин убрал руку и отпрыгнул назад, на всякий случай изготовившись к бою.
Неожиданно тишину прорезал настойчивый и частый колокольный звон. Бертран прошагал к окну, раздвинул шторы.
Гарин заслонил глаза от света.
— Что там?
— Звонит колокол на навесной башне, — ответил Бертран, высовываясь из окна.
Теперь, кроме звона, можно было слышать крики и лязг мечей.
Бертран выпрямился и побежал к двери, на ходу выхватывая меч из ножен.
Гарин подошел к окну, откуда был виден участок крепостной стены между двумя башнями и за ним ров. Звуки схватки доносились справа, со стороны навесной башни и подъемного моста. Гарин быстро оделся, схватил меч и выбежал в коридор. Кто-то прорывался в королевский дворец, и он не собирался сидеть и ждать появления мародеров.
По коридору бежали воины. Придворные и слуги стояли группами, встревоженные и смущенные. Где-то впереди Гарин услышал хриплый голос Бертрана. Вскоре он увидел всю группу киприотов, которую оставил с ним Гуго. Бертрана, Амори и еще пятерых воинов.
— Вызови лорда Балиана, — рявкнул Бертран стражнику. Затем посмотрел на своих людей: — Пошли.
Гарин двинулся за ними, держась на расстоянии. Сражаться он не собирался, просто хотел знать, что происходит. Они вышли во двор. Ворота крепости были открыты, как обычно, подъемный мост опущен. По нему двигалась группа дворцовой стражи с обнаженными мечами. Сзади вели двоих раненых.
— Поднимите мост! — приказал капитан стражи, седой крепкий киприот. Трое побежали к рукоятке, расположенной сбоку ворот.
— Что случилось? — крикнул Бертран.
— Неизвестные захватили навесную башню, — крикнул в ответ капитан. — Мы пытались их задержать, но они прорвались. Взяли восемь наших. — Он повернулся к стражникам: — Закрыть ворота!
— Закроете ворота, и ваши люди умрут, — громко и отчетливо произнес властный голос. — Лучше отойдите.
Капитан ненадолго задумался, а затем медленно отошел в сторону с поднятым мечом. Вместе с ним с дороги убрались дворцовые стражи, воины Бертрана и все остальные. Гарину такой поворот событий не понравился, и он юркнул на лестницу в узком проходе, где поднялся на несколько ступенек. Отсюда было все хорошо видно. Через несколько минут в воротах появились пятнадцать человек в незнакомых одеждах. Они вели восьмерых дворцовых стражей, приставив к спинам острия мечей. Следом показались семеро богато одетых людей, среди которых выделялся человек в центре, в малиновом бархатном плаще поверх золотистого одеяния. Холеный, уверенный, с прямой спиной. Его голову покрывала бархатная шляпа, украшенная лебединым пером, красивое моложавое лицо с аккуратно подстриженной бородой портило высокомерное выражение.