Криабал. Тьма у ворот
Шрифт:
– Сделать свой выбор должен ты сам. Встреть свою судьбу.
В девяти случаях из десяти предсказания Дарящей Удачу примерно таковы. Неконкретные фразы, которые можно применить к чему угодно.
Обычно людям ничего более и не нужно.
Но Массено сейчас нуждался в большем. Почтительно склонив голову, он попросил сивиллу впасть в священный экстаз и изречь подлинное пророчество, а не стандартное малое гадание для любого желающего.
Сивилла посерьезнела. Если в обычном трансе эти жрицы просто плывут в дымке случайных видений,
И по пустякам сивиллы к ним не прибегают. Равно как и солнцегляды не снимают повязок без крайней нужды. Дары богов слишком драгоценны, чтобы использоваться каждодневно.
Но пайцза нунция уладила все вопросы. Сивилла откинула голову, невнятно забормотала, затряслась всем телом, а после заговорила четко и ясно, но совсем иным, раскатистым голосом. В стенах древнего храма загудело эхо от речей божественной провидицы:
– Свершается великое. Мир на распутье, и движутся колеса мироздания. Средоточие судеб – книга. Нашедшие книгу найдут путь.
– Нашедшие книгу?.. – очень осторожно переспросил Массено.
– Я вижу дармага, - продолжала вещать сивилла. – Воина с секирой. Вижу мерзкого вонючего гоблина. Вижу чародейку. И вижу какую-то свинью... а, нет, это человек. Жрец, что не верит в богов, но был богами избран...
На этом экстаз закончился. Сивилла опустила голову, поморгала и припала к чашке с укрепляющим настоем. Подобные погружения отнимают неимоверно много сил.
Жаль только, пророчество ее ничего не дало Массено.
Книга... о какой книге шла речь? Кто эти перечисленные индивиды?
Спрашивать сивиллу бессмысленно. Она даже не помнит, что говорила в экстазе. Ее устами вещали сами боги... и очень жаль, что они не сочли нужным высказаться яснее. Массено не услышал четких указаний или хотя бы явных намеков.
Что ж, в таком случае, он примет за указание первые слова сивиллы. Сделает выбор сам.
Завтра его стопы направятся в Мистерию.
Ножевой Скратель, о том услышав, лишь пожал плечами. Кажется, ему не было дела, в Астучии ли подпирать стенку или в Мистерии. Массено подумалось, что надо будет снова зайти к Жадным Монахам – частые порталы обходятся недешево, особенно если брать два билета.
В прежнее перемещение он попробовал вместо денег показать пайцзу, но волшебники Порталики не оказались истинными севигистами. Не все еще в мире обрели божественный свет.
На сегодняшний портал до Мистерии Массено и Скратель уже не успевали. Они отправились в странноприимный дом, где получили небольшую, но опрятную гостевую келью на двоих. Добрые братья из ордена Барсука предоставляют кров и трапезу каждому, кто в том нуждается. Оплаты не просят, но гости обычно делают посильные пожертвования.
Окна распахнули настежь. Астучия находится в очень теплых, даже жарких краях – здесь не бывает зим, просто
Скратель уснул почти сразу. Массено же долго еще молился Соларе, обратив лицо к небу, но не видя его. Солнечное Зрение позволяет смотреть только вниз и немного вбок, хотя и с насколько угодно великой высоты.
Но в конце концов Массено утишил свой дух, снял облачение и возлег на жестком топчане. За окном было тихо, и только стрекотали вдалеке цикады. Монах сам не заметил, как крепко уснул.
Проснулся он посреди ночи. Разбудил невнятный шум, похожий на... Массено резко вскочил на топчане.
В тесной келье боролись двое. Ножевой дрался с облаченной в черное женщиной – та двигалась словно капля ртути, искала кожу длинным кривым лезвием.
Но Скратель тоже знал толк в ратоборстве. Однорукий, он успешно отбивался от убийцы, а его крис порхал вокруг, тоже ища возможности ужалить, пронзить женщину.
– Что происходит?! – воскликнул Массено.
Ему не ответили. Ножевой и убийца были слишком поглощены друг другом. Словно пара разъяренных котов, они метались по келье – и первое неверное движение закончится смертью.
Массено не знал, как вмешаться. В келье едва хватало места, чтобы поместить два топчана, стол и сундучок для вещей. Ножи мелькали с такой скоростью, что не успевал глаз.
И закончилось это быстро. Казалось, что время растянулось необычайно, но драка едва ли продлилась и одну минуту. В конце концов женщина с поразительной грацией схватила летящий в нее крис голой рукой, позволила пронзить собственную ладонь и стиснула лезвие, не жалея пальцев.
А другой рукой она вонзила нож в горло обезоруженного Скрателя. Тот издал хлюпающий звук и повалился, захлебываясь кровью.
Убийца вырвала из ладони крис, отшвырнула его и кинулась на Массено. Тот уже приготовился узреть Светлую Госпожу – но тут крис вонзился женщине в спину. На последнем издыхании ножевой все еще управлял им, все еще вонзал – раз за разом, раз за разом.
Женщина тоже упала и скрючилась. Крис в ее спине перестал дергаться – Скратель испустил дух. Массено осторожно принял из рук несчастной нож и спросил:
– Кто ты? Что заставило тебя свершить такой грех?
– Это... не грех... – прошептала женщина. – Череполикий... слава Смерти...
Массено вздрогнул. Перед ним – шкар. Одна из ордена убийц-фанатиков, служащих богу смерти Савроморту.
Само их существование всегда отрицалось церковью, но в кулуарах не перестают шептаться о зловещих тенях, что исполняют самые тайные, самые неприятные повеления прелатов. Шкары не носят сутан и ничем не выделяются в повседневной жизни, но если идут за чьей-то головой – убивают даже ценой своей жизни.
И в отличие от монахов смерти или предвестников Двадцать Седьмого, шкары никогда не преследовались инквизицией.