Крик орла
Шрифт:
От этих стрел снайперов смертиу воина есть единственная защита — его щит. Остро осознаваято обстоятельство, что смерть выслеживаетего, воин использует свой страх, чтобы с его помощью удержаться на ногах, а благодаря уважениюко всему живому вокруг себя воин способен создать наилучшую из возможных стратегию собственной жизни. Будучи полностью убеждённымв том, что судьбаобязательно направит его при условии безупречностивсех его действий, воин планирует свои физические, умственные и эмоциональные действия таким образом, чтобы можно было эффективно использовать щитот стрел снайперов смерти.
Жизнь такого воина глазами видящеговыглядит
Безупречныйвоин действительно танцуетв самом буквальном смысле этого слова. Он танцует под музыку разума, в роскошном костюме, расцвеченном собственными эмоциями и сшитом по «фигуре» его намерения. Сама судьба выступает постановщиком движений этого танца, при помощи которых воин перемещает свою точку сборки, чтобы танцевать на сцене жизни с лёгкостью, грацией и достоинством. Звук, цвети движение— вот три магических качества-слагаемых настоящего воина — существа, познавшего, что жизнь — не обуза, а в действительности самый восхитительный танец творчества и созидания. Воздавая хвалу этому знанию, воин кружится на сцене жизни, то подпрыгивая от радости, то двигаясь мягко и плавно под рефрен тихих и чистых слёз. В этом танце свет и тень смешиваются в возвышенные комбинации, каждая из которых возносит воина всё выше к более глубоким уровням осознания и свободы.
То, насколько высоко (или далеко) продвинется воин в открытии своей личной силыв данной конкретной жизни, во многом зависит от его индивидуальных качеств. С этой точки зрения каждому воину уготована лично его ступенька на лестнице эволюции, так что нет и не будет двух воинов, имеющих одинаковый танец. В зависимости от индивидуального уровня осознания и опыта этот танецможет оказаться коротким или долгим, а с точки зрения «хореографии» он может быть либо простым и бесхитростным, либо величественным, сложным и неповторимым. Но как бы то ни было, даже самый простой из этих танцевпоражает воистину захватывающей чистотой и грациозностью, каждый является в своём роде шедевром.
Воины, способные исполнить танец со смертью, постоянно оттачивают своё хореографическое мастерство, стремясь достигнуть новых высот в овладении личной силой. Образно говоря, такие воины вращаются в вихре танца, поднимаясь всё выше и выше, покуда наконец их осознание не сольётся в единое целое с осознанием их сновидящих, а затем — и с осознанием всей жизни. Достигнув этого, воины проникают на уровень третьего вниманияи получают звание танцующего на холме. Объяснить смысл данного мистического титула нашим обычным языком просто невозможно; впрочем, имеющему глаза, чтобы видеть, этот титул скажет больше, чем множество манускриптов по таким древним культам, как Бельтан или Йул.
Без присутствия и действий как самой смерти, так и её союзниковне было бы ни танца, ни его хореографии, а жизнь превратилась бы в бессмысленный хаос неразделённых энергий, мечущихся без всякой цели. Своим существованием танецобязан именно смерти, так что воин совершенно обоснованно должен подходить к танцукак к танцу смерти(это понятие обрело особое мистическое бессмертие в литературных, музыкальных и других произведениях искусства под названием danse macabre, то есть «зловещий танец»).
Скорее всего, ни один воин не сможет определённо рассказать, где и как он научился танцу смерти, однако в любом случае этот танецначинает получаться при освоении техники вспоминания. Замечу, что практически каждому человеку рано или поздно приходится вспоминатьпрожитую жизнь. Для подавляющего большинства мужчин и женщин вспоминаниестановится возможным лишь в момент их физической смерти. Едва светящийся коконокажется расколотым, жизненная сила устремляется прочь из физического тела, но покинуть его ей удаётся не сразу, потому что некоторое время жизненную силу удерживает намерение сновидящего. Во время этой короткой интерлюдии эмоции и разум живого существа полностью сохраняют свою активность до тех пор, пока всё осознание не абстрагируется от физического плана. Именно в этот короткий промежуток времени люди вспоминаютвсю свою жизнь, начиная с момента рождения и заканчивая мигом физической смерти. Цель последнего вспоминанияв основном не отличается от таковой у воина. Во время этого последнего земного деяния человек получает возможность увидеть свою жизнь такой, какова она есть, — при этом полностью усваиваются и поглощаются все знания, полученные в уходящем воплощении. Благодаря вспоминаниюумирающий обнажает истинное предназначение своего нынешнего существования, а нерешённые проблемы неизменно переносятся «на потом», становясь частью фундамента следующего воплощения.
Период последнего вспоминанияникогда не бывает долгим. Не обладая более рациональным разумом, способным блокировать или логически оценивать события, уже лишённое плоти существо в течение максимум нескольких часов наблюдает истинный смысл пройденной жизни как единого целого. Теперь объективно, в мельчайших деталях обнажается сущность каждого события уходящей жизни. Такое откровение не оставляет никаких сомнений; будучи абсолютно объективным, оно становится нелёгким испытанием для многих людей. Однако именно благодаря вспоминаниюобычный человек наконец получает возможность полностью оценить прожитую на этой Земле жизнь и разумно спланировать своё будущее.
Во время интерлюдии вспоминанияпроцесс умирания ненадолго замедляется — но как только всё закончится, сновидящийнемедленно уберёт своё намерениеи вообще всякое осознание из данного физического плана. Светящийся коконполностью схлопнется, инстинктивно сложившись внутрь самого себя, и превратится в нечто напоминающее зародыш в материнской утробе.
Хотя цель данной книги и не предполагает знакомить читателя с понятиями и представлениями о жизни после смерти, всё же кажется целесообразным сделать небольшое отступление, чтобы хоть кратко ответить на некоторые наиболее распространённые вопросы, касающиеся процесса физической смерти. Существует множество идей и предположений о том, что происходит с бестелесным существом после его отделения от светящегося кокона. В связи с этим выдвигается множество заманчивых предположений на данную тему — особенно в отношении существующих в этом мире медиумов. Согласно этой гипотезе, люди после своей смерти якобы «теряются» в этом мире. Их спасают только прилежные медиумы, которые, судя по всему, всю свою жизнь занимаются отправкой потерянных душ к райским вратам или куда-то в этом роде. Другие души, которые как бы «застряли» в своей эмоциональной или умственной оболочке, также нуждаются в принудительном вызволении из собственных останков, после чего могут продолжать своё путешествие. Согласно некоторым утверждениям, в этот момент бестелесное существо встречает сонм ранее ушедших любящих душ, который и препровождает бестелесную субстанцию в сияние славы вечной жизни.
Те, кому моё сжатое толкование показалось не очень вежливым, вряд ли дождутся от меня извинений, потому что я нахожу совершенно непростительным потакание подобным наивным верованиям, распространённым среди доверчивой публики. Впрочем, немалая доля вины в этом лежит и на самой легковерной публике, поскольку каждый, кто наивно верит в описанные фокусы для простаков, заслуживает быть обманутым. К чести нашего знания, ни один сновидящийне бывает столь глупым, чтобы застрять в ненужной более оболочке, как не бывает и столь беспечным, чтобы обречь своё осознание на бесцельные блуждания по иному миру. Что же касается сонмов ранее ушедших, выходящих встретить «пополнение», то просто голова идёт кругом от осознания того, сколько фантазии может проявить человек, лишь бы потешить своё гипертрофированное чувство собственной важности.