Крик в ночи
Шрифт:
Глаза у молодого человека заблестели, во взгляде появилось нечто чертовски озорное:
— Как поживает фирма «Петр и орава»? — весело спросил вошедший и для пущей схожести даже поковырял в носу. — Теперь узнали?
— Разрази меня гром, — воскликнул хозяин, — если вы не хулиган Петя!? Мне это снится?
Молодой человек рассмеялся:
— Полагаю, что нет! Но звать меня уже не Петя, а Питер. Я — гражданин США.
— Поздравляю. Чем же вы теперь, Питер, занимаетесь?
— По крайней мере, уже далеко не тем, чем занимался в юности. Не возражаете, если мы пройдем
Извинившись за беспорядок, Дмитрий пропустил Питера вперед:
— Не обращайте внимания на бардак. Мне даже принимать вас неловко…
— Пустяки, — ответил гость и, смахнув со стола кучу мусора, поставил бутылку виски «Белая лошадь» и рядом с ней положил деликатесы в вакуумной упаковке. — А это чтобы смягчить неловкость. Нормально?
Филдин совершенно не хотел есть, тем более пить, но, решив соблюсти правила приличия, пригубил виски и пожевал кусочек ветчины. Однако Питер, видно, проголодавшись с дороги, без тени смущения умял почти всю закуску и опустошил половину бутылки:
— Теперь и побеседовать хочется…
Закурив сигарету, он рассказал бывшему шефу о своей, в общем-то, беспроблемной судьбе: сначала детская колония, затем, после небольшой передышки, снова зона, потом удачная женитьба на вдове нового русского, собственная фирма, купленное высшее образование, жизнь в Штатах, взлет карьеры крупного финансового администратора, ну и, кажется, вроде все. Для начала совсем неплохо. Да! Плюс работа на одну спецслужбу, так, ради «крыши». Фортуна благоприятствует. Пока, по крайней мере.
— С умилением вспоминаю прошедшие годы, нашу с вами совместную деятельность, — продолжал Питер. — Вот уж горячие были деньки! И смешные, если взглянуть со стороны. Кажется, еще совсем недавно мотался по дворам в своре отчаянных мальчишек и вот, — сейчас я преуспевающий бизнесмен, человек, сделавший сам себя. Не без вашей, разумеется, помощи.
— А что супруга?
— Упаси Господь! Мы развелись, как только я встал на ноги и остались довольны друг другом. У этих женщин в голове неразбериха, с ними сложно.
— Как вы меня нашли?
— О! Вы отлично выглядите.
— Я в том смысле, каким образом отыскали?
— Это не составило труда, поверьте. Кстати, одна наша общая знакомая просила передать вам привет.
— Какая именно?
Питер лукаво сощурился:
— Старая любовь не ржавеет — таков закон природы.
— Вы меня интригуете.
— Отнюдь!
— Если, как вы говорите, это наша общая знакомая, то, насколько мне не изменяет память, таких знакомых у нас попросту не было.
— Ошибаетесь, — улыбнулся Питер. — А очаровашка Мери, например?
— Вы не могли даже знать о ней, шляясь по дворам.
— А, к примеру, Линда Грейвс?
— Откуда вам известно ее имя?!
— Мне много чего известно, уважаемый…
Питер посерьезнел, сразу сделался каким-то отчужденным, блаженное настроение внезапно улетучилось вместе с хмелем.
— В каком бизнесе вы работаете? — поинтересовался Филдин. — Берусь угадать с первой попытки.
— Попробуйте.
— В шоу-бизнесе.
Гость уставился на него удивленными глазами:
— Как
— Дорогой хулиган Петя, это — профессиональное. Пусть я болен и пьян, но то, что нарабатывалось годами, остается при мне по сей день.
— Хай класс! — воскликнул Питер.
— Именно так, — согласился хозяин и неожиданно для гостя опустошил оставшийся виски прямо из горла бутылки. — Выкладывайте про Линду, про себя, про вашу «крышу»… Только уговор: мозги не запудривать. К делу, молодой человек!
Питер, не ожидавший такого поворота, постарался придать беседе непринужденность и даже некоторую фамильярность:
— Когда в далекой юности, однажды обчистив ваши карманы, я несказанно удивился насколько вы небогатый субъект. Но, думал, уж к старости мой шеф будет не беднее Рокфеллера. Ваших организаторских способностей хватило б на многотысячную корпорацию, честное слово. Мне казалось, если даже наше дело сорвется, то уж вы, по крайней мере, найдете достойное применение своим талантам. Оснований так думать было вполне достаточно. И вот, насколько непредсказуемы наши судьбы! Мы снова вместе, и снова готовы на любые авантюры, на яркие, неожиданные ходы. Разве это не является доказательством того. что мы продолжаем жить? Что наш неспокойный разум в который раз бросает вызов сам себе, идет наперекор обстоятельствам и даже реальности? Это ли не доказательство самоутверждения таких людей, как мы? А на таких именно людях и держится мир!
— Мой неспокойный разум задает сакраментальный вопрос: когда хулиган Петя перейдет к делу?
Как бы нехотя, без особого энтузиазма, Питер стал «раскручивать» некий сюжет: Линду он знает сравнительно недавно, в основном, по работе; сам зачастую мотается то здесь, то там исключительно с целью расширения деловых контактов; но что касается «крыши», то ни ему ли, его бывшему шефу, понимать, насколько конфиденциальна подобная информация. Вообще-то хочется определенности, а тут — бесконечные вояжи, самолеты, поезда, теплоходы… Масса людей, в основном ненужных, готовых ради подписания контракта врать, изворачиваться, подсовывать какие-то липовые документы и рекомендательные письма (это здесь, в России). За океаном не лучше — все норовят ухватить пожирнее куш, строят из себя неповторимых суперзвезд, способных работать только за баснословные гонорары. Откуда в этих янки столько спеси?! Любые человеческие взаимоотношения сводятся к деньгам. Искренняя любовь — это обожание толстого кошелька. Искреннее презрение — это презрение к нижестоящему. Великодушное снисхождение — это снисхождение к собственным порокам…
Питер с видимым сожалением посмотрел на пустую бутылку виски:
— Иногда кажется, что жизнь протекает в сплошных хлопотах и тревогах — место для лучшего времяпровождения уготовано на небесах.
— Что вы еще знаете о Линде?
— Еще я знаю о Линде то, — признался Питер, — что я ее… люблю.
Он выжидательно посмотрел на собеседника и, не обнаружив никакой реакции, продолжал:
— Это удивительное создание! Она красива и загадочна, умна и добра, критична и остроумна. А как женщина — просто неповторима.