Крикеры
Шрифт:
— Не стреляйте! — завопил Фил. — Это всего лишь ребёнок!
Теперь в зал вбежали ещё копы.
— С вами всё в порядке, лейтенант? — спросил Элиот и помог ему подняться.
— Я в порядке, — ответил Фил. — Но я не уверен, что могу сказать то же самое о своих штанах.
— Что случилось?
— Просто какой-то перепуганный ребёнок. Я испугал его не меньше, чем он меня.
Но Элиот бросил на него испуганный взгляд, и Филу показалось, что он слышит, как какие-то парни в коридоре вызывают скорую
«Нет, нет, нет!» — подумал Фил и побежал по коридору.
— Клянусь Богом, я стрелял над его головой!
Ещё больше копов высыпало в коридор, мигая фонариками…
— Стреляли над его головой, да? — Дигнацио громко шагал позади. Он посмотрел на Фила. — Это отличная работа, Страйкер. Заместителю штаба это понравится.
Слова простонали в голове Фила, как старый дом на ветру…
Парнишка лежал у подножия прикованных цепью дверей, кровь хлестала из пулевого отверстия в правой верхней части груди. Он умер ещё до того, как его положили на носилки…
Фил пролистал свою память.
«Полгода назад я был лейтенантом столичной полиции и собирался стать капитаном, а теперь я ночной сторож, зарабатывающий 7,50 доллара в час…»
Полиция сочла смерть мальчика вполне оправданным убийством, хотя Фил клялся, что стрелял над его головой.
— Недостаточно высоко, — сказал ему старший следователь.
Но он ушёл в отставку не поэтому…
«Дигнацио, — подумал он. — Должно быть, это был Дигнацио».
Главным по этому делу был следователь с каменным лицом по имени Нойл.
— Лейтенант, какие боеприпасы вы использовали в своём служебном револьвере в ту ночь? — спросил он.
— Тридцать восемь плюс, — ответил Фил, слегка озадаченный неуместным вопросом.
— Тридцать восемь плюс? Хм-м-м… А какие служебные боеприпасы департамент разрешает использовать в качестве оружия?
— Девятимиллиметровый хардбол и тридцать восьмой…
— Тридцать восьмой плюс?
— Точно.
— А разрешает ли департамент использовать какие-либо другие виды служебного оружия, лейтенант?
«Какого чёрта? К чему он клонит? — Фил задумался. — К чему этот круговорот неуместных вопросов?»
— Только для личного состава S.O.D., — ответил он, — но только по специальному разрешению заместителя комиссара отдела специальных операций.
— А вы офицер S.O.D., лейтенант?
— Нет, — ответил Фил. — Я занимаюсь наркотиками.
— А в ту ночь, о которой идёт речь, заместитель комиссара отдела специальных операций по какой-либо причине разрешил вам использовать в своём служебном револьвере боеприпасы, отличные от револьвера тридцать восемь плюс?
Фил с трудом сдерживался, чтобы не нахмуриться.
— Нет.
Нойл откинулся на спинку стула, сидя в центре длинного стола для совещаний, как Цезарь,
— Лейтенант, вы знаете, что такое «дум-дум» пули?
«Почему он спрашивает меня о „дум-дум“ пулях?»
Это начинало раздражать.
— Да, — ответил он, возможно, немного раздражённо. — «Дум-дум» пули — это особенный вид пуль.
— А почему он особенный?
— Это пули, конструкция которых предусматривает существенное увеличение диаметра при попадании в мягкие ткани с целью повышения поражающей способности и уменьшения глубины проникновения.
— Практически совершенство, так сказать.
— Да, — ответил Фил, — практически совершенство… Я думаю, можно и так это назвать… но, сэр, если вы не возражаете, в чём смысл этих вопросов? Если вы хотите знать о тактических боеприпасах, вам лучше поговорить с оружейником.
Нойл проигнорировал вопрос Фила.
— Лейтенант, вы не знаете случая, когда «дум-дум» пули были или будут разрешены к использованию в этом отделе?
— Нет, — ответил Фил.
— Нет, лейтенант?
Последовала пауза, затем Нойл зашептался со своими коллегами. Фил воспользовался возможностью, чтобы изучить их лица. Все они выглядели одинаково: одинаковые костюмы, одинаковые пустые лица. Они выглядели как инквизиторы, а Фил чувствовал себя колдуном, осуждённым за ересь.
«Что, во имя всего святого, здесь происходит?»
Пристальный взгляд Нойла вернулся к лицу Фила.
— Лейтенант, вы только что признались мне и другим слушателям, что «дум-дум» пули не разрешены для использования в этом отделе.
— Верно, — сказал Фил. Он начал чувствовать зуд и жар.
— Тогда зачем вы их использовали? — спросил Нойл.
Вопрос обрушился на него, как лава с проснувшегося вулкана. Его гнев начал закипать. Он сжал руки на коленях.
— Я не использовал «дум-дум» пули, — очень медленно подтвердил он.
Если он не будет говорить медленно, то разозлится, а единственное, чего он не хотел делать, это устраивать истерику перед тремя следователями из отдела. Эти три бесстрастные физиономии были членами команды отдела по разведке. Вместо этого, Фил вздохнул, выдохнул, повторил:
— Я не пользовался «дум-дум» пулями. Я никогда не загружал «дум-дум» пули на дежурстве или вне его. И если вы хотите знать правду, я действительно запутался. Я не вижу никакого смысла в этих расспросах.
— И мы не видим, — вставил Нойл, — какой-либо смысл в ваших сегодняшних показаниях, лейтенант Страйкер. Нам кажется, что вы лжёте.
Фил перегнулся через стол.
— Прошу прощения?
— Лейтенант, разве не положено офицеру находиться в административном отпуске после такой стрельбы?