Крикеры
Шрифт:
— Ты подумал, что у нас отношения? — она уставилась на него. — Что ж, тогда я полагаю, что у нас обоих совершенно разные определения этого слова.
— Что это должно означать?
Она снова уставилась на него. Филу не понравилось, как она на него посмотрела.
— Разве отношения не предполагают одного мужчину и одну женщину? — спросила она.
— Я не изменял тебе!
— О, я видела! Я услышала крик из твоей комнаты, — продолжила она, — поэтому я спустилась посмотреть, всё ли с тобой в порядке,
— Я не спал с ней! — крикнул Фил.
— О, тогда что ты делал? Скажи мне, Фил, что полуголые парни делают рядом с проститутками? Играют в шахматы? Читают Sunday Post? Обсуждают причуды квази-экзистенциальной динамики?
— Я не занимался с ней сексом… — почти прорычал Фил.
— Ох, ну и ладно. Ты не занимался с ней сексом. Можешь и дальше не заниматься сексом с кем хочешь, Фил. Не в этом моя позиция.
Фил чувствовал себя чайником, готовым взорваться на плите.
— Какова твоя позиция? — спросил он как можно спокойнее.
— Я хочу сказать, что ты солгал мне.
Наступила тишина.
— Как я солгал тебе?
Если бы взгляды могли убивать, Фил был бы мёртв уже десяток раз. Её глаза устремились на него.
— Прежде чем мы с тобой занялись любовью, я спрашивала тебя, не так ли? Я спросила тебя, был ли ты всё ещё связан с Вики и любишь ли ты её? И ты сказал нет.
— И это была правда! — крикнул он.
— Так что она делала в твоей комнате, когда ты стоял там с полотенцем, обёрнутым вокруг твоей талии?
— У неё была проблема, — сказал он. — Её избили, и ей нужно было где-то отдохнуть.
— Так именно в твоей кровати она должна была это сделать?
— Она спала на моём диване! Я её не трогал! И я только что сказал тебе — я не занимался с ней сексом!
Снова наступила тишина, но это была не созерцательная тишина; это была насмешливая тишина.
— Так ты говоришь мне, — спросила Сьюзен, — что с тех пор, как ты вернулся в город, ты не спал с ней?
— Я… — начал Фил.
Была вещь, которую он никогда не смог бы сделать, — это солгать ей. Если бы он солгал ей, то был бы самым лживым мудаком на свете!
— Ну… — признался он, — однажды это случилось. Но не сегодня! Это было на прошлой неделе — ещё до того, как мы с тобой начали встречаться.
Казалось, она сидела в тусклой тени, порождённой её собственным гневом и разочарованием. От этого её светлые волосы стали менее яркими, а голубые глаза — как тусклые серые камни. Её голос казался таким же удручающим, когда она сказала:
— Я должна была сойти с ума, чтобы поверить такой куче дерьма…
— Сьюзен, ты всё неправильно поняла…
Она насмешливо взглянула на часы, затем снова посмотрела на него.
— О, ты всё ещё здесь?
Фил повернулся и вышел через офис Маллинза.
«Зачем гнать дохлую лошадь?»
Он понял, что она никогда не поверит ему и через миллион лет.
«Ты всё испортил — отличная работа, Фил. Интересно, что ещё можно сегодня испортить?»
Он мог презирать себя вечно, но это не изменило бы того факта, что больше он ничего не мог сделать.
Хлоп!
У заднего подъезда к станции Фил посмотрел налево. Дверь была открыта в старый изолятор, который Маллинз переделал в складское помещение.
«Он должен быть там сейчас, — заключил Фил, заметив, что патрульная машина и собственный седан Маллинза всё ещё стоят на стоянке. — Наверное, понадобился ещё кофе и жевательный табак».
Фил зашагал к своей машине. Ему нужно было снова вернуться в «Сумасшедшего Салли», чтобы начать всё сначала. Низкая луна сияла бледно-жёлтым светом, только что поднимаясь над станцией. Звуки сверчков непрерывно пульсировали.
Фил снова обернулся, на этот раз намного резче, услышав ещё один звук, исходящий из старой пристройки.
Звук бьющегося стекла.
Вероятно, ничего страшного не было — шеф просто уронил кофейную чашку, — но Фил всё равно счёл за лучшее провести расследование.
«Что, если это был не Маллинз? Что, если кто-то действительно вломился к нам? Да, деревенщины здесь достаточно глупые, чтобы ворваться в комнату снабжения полиции,» — подумал Фил.
Здание представляло собой унылое помещение из шлакоблоков размером с типичный трейлер. Фил осторожно вошёл. Единственная маловаттная лампочка освещала пыльный коридор. Ещё одна дверь была открыта в конце. Фил решил не кричать; в случае, если кто-то грабил это место, элемент неожиданности был бы ему очень полезен.
Он очень тихо подошёл к следующей двери, заглянул внутрь и…
«Что это, чёрт подери, такое?»
…сразу заметил, что здесь не было никаких запасов. Их никогда тут не было. Здесь была тюрьма.
Вдоль стены протянулись три камеры с решётками. Первые две были пусты. Маллинз наклонился перед третьей, собирая с пола осколки стекла.
— Ты, блять, болван! Я разбил совершенно новый стакан, — недовольно ворчал Маллинз.
Но с кем он разговаривал?
— Эй, шеф? — заговорил Фил. — Что вы делаете?
Маллинз посмотрел вверх, его жирное круглое лицо встрепенулось.
— Какого чёрта ты тут делаешь? — крикнул он.
Тогда Фил понял, почему его начальник был так недоволен. В третьей камере, которая, по утверждению Маллинза, была пуста в течение многих лет, сидел небритый толстый молодой человек.
«Заключённый, — понял Фил. — Всё это время у Маллинза был заключённый, и он никогда мне не говорил про него…»
— Чёрт возьми! Я собирался сказать тебе! — настаивал Маллинз.