Криминальная империя
Шрифт:
– Вы продолжайте, продолжайте, – поощрил специалиста Кадашкин, с иронией глянув на хмурого Остапенко.
– Учитывая, что у вашего «контрагента» возможности не безграничны, реальный шанс свести опасность к минимуму есть.
– А если нормальным языком? – уже более спокойно спросил Остапенко. – «Не безграничны», «реальный шанс», «свести к минимуму».
– Не безграничны, – пропустив мимо ушей издевку, ответил Дмитрий Алексеевич, – означает, что у человека, который будет в ваших условиях организовывать покушение, нет доступа и нет необходимых средств для того, чтобы нанять сильного профессионала.
– У него сейчас наркоты на руках на сумму… – начал было возражать Остапенко, но Дмитрий Алексеевич его перебил.
– Светить похищенное он не будет, потому что это равносильно смертному приговору. Он будет исходить из тех сумм, которые сможет собрать, не привлекая внимания окружения и близких. А это десятки тысяч. Хороший киллер, которого практически невозможно остановить, стоит миллионы. Ну, хотя бы сотни тысяч, если брать специалиста помельче. Исходя из этого посыла, можно попытаться предугадать действия киллера, подготовить некоторые мероприятия, которые позволят… свести к минимуму угрозу.
– И что это за мероприятия? – скривился Остапенко, услышав снова слова «свести к минимуму».
– Самое первое, что касается вас, – это свести к
– Эх ты! – возмутился Остапенко, но Кадашкин его опередил.
– Обеспечим, Дмитрий Алексеевич, – заверил он. – А что понимать под словами «логика в перемещениях»?
– Отсутствие всякого разумного графика жизни прежде всего. Преступник первым делом будет изучать ваш образ жизни, хронометрировать его, чтобы определить наиболее удобное место и время покушения. Каждый ваш день должен в корне отличаться от дня предыдущего настолько, чтобы нельзя было зафиксировать никакой закономерности. Самое слабое место – ваша работа. Поэтому настоятельно рекомендую взять отпуск на месяц или хотя бы на три недели. Остальное проще. Это безопасная линия поведения: не подходить к окнам, окна должны иметь непроницаемые занавески или жалюзи. Не останавливаться ни на секунду на улице при вынужденных передвижениях и тому подобное.
– А если вообще не передвигаться? – угрюмо предложил Остапенко.
– Нельзя. Киллер поймет, что мы его ждем, и станет в десять раз осторожнее. Или предпримет такой способ покушения, какого мы не ждем. Передвигаться по городу нужно обязательно.
– Ну ты даешь! Использовать меня как приманку?
– В некотором роде. Но скорее это демонстрация, что вы не видите опасности. Это подтолкнет киллера к действиям и даст мне возможность его вычислить и зафиксировать.
– Объяснил, спасибо! – проворчал Остапенко. – Значит, все же приманка. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка!
Глава 5
Высокий стройный парень в джинсах и черной легкой куртке появился возле здания Дворца культуры так неожиданно, будто вырос из-под земли.
– Вот он, – тихо сказал Дмитрий Алексеевич, не отрывая глаз от прибора ночного видения.
– Где? – не понял Черепанов и закрутил головой по сторонам.
Он все-таки задремал во время этого ночного бдения и уже жалел, что взялся лично контролировать своих бойцов. Четыре часа не курить, не смыкать глаз, даже шевелиться не рекомендовалось. Старый «КамАЗ» без кузова с забрызганными грязью стеклами поставили три дня назад в таком месте, откуда был самый хороший обзор. И после того как люди Черепанова несколько раз «нечаянно» вспугнули киллера под видом слесарей, кровельщиков, сантехников, этот непонятный Дмитрий Алексеевич сказал, что стрелять будут с крыши ДК. Он лично составил текст информации о том, что в здании администрации будет проходить некое мероприятие с участием молодых инноваторов. И что это заметное для района дело будет вести лично заместитель главы Остапенко. Материал срочно ушел в районную газету и появился кое-где в городе в виде плакатов.
– Почему ты решил, что это он? – проворчал Черепанов, вглядываясь в неподвижную фигуру. – Остановился человек на угол побрызгать. Может, он пива наклюкался?
Дмитрий Алексеевич промолчал. Говорить и вправду было нечего, потому что человек стоял как статуя уже в течение двух или трех минут, сливаясь с деревом возле угла здания. Старый огромный тополь возвышался едва ли не выше остроконечной крыши.
– Варианта у него два, – проговорил Дмитрий Алексеевич, – стрелять через чердачное окно или с кроны дерева. Судя по тому, что у него сумка, которая висит через плечо, слишком мала, оружие уже на чердаке. Проворонили твои ребятки, Сережа.
Черепанов посмотрел на дерево и решил не позориться и не говорить, что оружие могло быть там, в верхней части кроны. То, что этот Дмитрий Алексеевич серьезный специалист, он уже понял. Когда фигура исчезла, Черепанов опять упустил из внимания. Прошло уже минут десять, как бойцы стали собираться возле четырех входов Дворца культуры. Внутри те, кто сидел в засаде, уже активизировались и гнали по этажам незнакомца в черной куртке.
Свет горел почти во всех окнах. Черепанов смотрел на своих парней, которые с оружием на изготовку редкой цепью стояли вокруг здания. «Там сейчас стрельба начнется, – думал он, – когда зажмут этого приятеля, или он попытается выпрыгнуть из окна. А может, с чердака веревку перекинет на дерево. Черт, не подумали мы об этом варианте!» Черепанов снова прислушался, не понимая, почему им не пойти самим внутрь и не принять участия в задержании киллера. Странно, из здания ни звука падающей мебели, ни звуков беготни взрослых мужиков, ни звуков драки хотя бы. В прятки они там играют, что ли?
Вдруг Дмитрий Алексеевич поднял левую руку с вытянутым вверх указательным пальцем. Черепанов хотел задать вопрос, но палец многозначительно шевельнулся. И тут спокойно и как-то неторопливо открылась дверь служебного входа. Черепанов подумал было, что сейчас выйдет кто-то из его людей и виновато заявит, что киллера в здании не нашли. Додумать эту мысль до конца он не успел.
Сквозь крону старого тополя проходило слишком мало света от соседнего уличного фонаря. Дверь, обитая оцинкованным железом, сливалась с фасадом, и фигура высокого человека в черном была хорошо заметна. И этот человек отлично видел в темноте. А может, он знал заранее, где стояли двое его противников, которые могли помешать скрытно покинуть это место. В ночной тишине тихо хлопнул выстрел, второй, третий. Черепанов отшатнулся, но потом понял, что загадочный Дмитрий Алексеевич успел предвидеть все и даже успел вытащить свое оружие.
Они подошли к распростертому телу. В руке убитого киллера был зажат пистолет с толстым глушителем. Ясно было видно, что курок пистолета взведен. Значит, один профессионал на долю секунды опередил другого. В здании послышались многочисленные торопливые шаги. Это спешили бойцы Черепанова, поняв, что упустили киллера.
Остапенко посмотрел на высокие, стилизованные под старину часы в углу кабинета. Поглядывать на них ему приходится третий день подряд. Третий день, как глава в отпуске, третий день, как Остапенко исполняет обязанности главы. Пикнул сигнал селектора, и раздался мелодичный голосок секретарши:
– Михаил Иванович, к вам Жондарев из УВД.
О приходе подполковника он предупредил секретаршу еще утром, поэтому сейчас сообщение прозвучало не в форме вопроса. Дверь открылась, и на пороге кабинета появилась плечистая фигура милиционера в идеально сидящем, тщательно отутюженном кителе. Стрижка, аккуратный пробор, выбритое лицо – все в Жондареве было образцово. Говорят, что насчет внешности он был очень суров с подчиненными у себя в Управлении.
– О, Сергей Викторович! – поднялся из кресла Остапенко и пошел навстречу подполковнику. – Проходи, дорогой, присаживайся.
– Ну, как ты тут? – сдержанно улыбнулся подполковник. – За двоих пашешь? Или часть своих обязанностей спустил по инстанции ниже, на подчиненных?
– Все в наших силах, – развел руками Остапенко. – Ты-то как отдохнул, отпускник?
– Степенно, со вкусом. Не люблю я неорганизованного отдыха, я люблю санаторий, когда за тобой ухаживают, пылинки сдувают, и никаких посторонних отдыхающих. Очень рекомендую.
– Нет уж, спасибо, – усмехнулся Остапенко, – я не очень-то уважаю наш отдых. Если уж менять обстановку, так на заграничную. Махну со своими на новогодние куда-нибудь в Финляндию.
– Ну, дело хозяйское, – сказал Жондарев. – Ладно, давай о деле. Значит, так, тело киллера мы спрятали надежно. Никто его никогда не найдет.
– А это важно? Ну и выбросили бы на границе с соседним районом. Пусть там с трупом расхлебывали бы.
– Нет, Михаил Иванович, это очень важно. Ты ведь не знаешь, кто точно является заказчиком? Так пусть и заказчик не знает точно, что случилось с его наемником. Исчез и исчез, а что произошло, он не знает. Пусть нервничает, гадает.
– Другого киллера нанимает, – продолжил Остапенко мысль.
– Ну, это вряд ли. Не так быстро такие решения принимаются, а мы, я думаю, успеем заказчика вычислить.
– Личность, связи киллера установили?
– Пока нет. Отпечатков его пальцев в картотеке МВД нет. Но по описанию внешности, кое-каким специфическим признакам, я думаю, мы скоро его установим. А вот с заказчиком сложнее.
– Я думаю, что легче. Я даже уверен, что это Белозерцев. Гад!
– Уверен? Считаешь, что у него ума и наглости хватило сыграть свою игру с той пропавшей партией товара? Так давай мы его потрясем как следует!
– Не надо. Там около него есть мой человек. Думаю, скоро все станет яснее ясного. А когда станет, то придется этого гада убирать. Ошибся я в нем тогда, ох как ошибся. Главное – убедиться, что это все его рук дело.
– Ладно, – кивнул подполковник, – тебе решать. Я еще вот что хочу тебе сказать, Михаил Иванович. Ты своим ребяткам там скажи, чтобы меру знали. Что-то они совсем распоясались. Следов много, ниточек. Упаси бог, что изменится, так они нас так подставят, что на том свете придется икать. Или у тебя рычагов давления на них нет?
– Рычаги есть, а чего ты, собственно, боишься? Твой начальник РУВД голову поднимает?
– А чего ему поднимать? Деньги капают исправно. Это когда вовремя не несут ему, вот тогда он голову поднимает. Его интересуют в этой жизни две вещи: охота и чтобы отчетность в область шла красивая. Это тоже денег стоит, чтобы ее там принимали в таком виде, но пока все получается и все довольны. Просто…
– Ты, я смотрю, тоже стал задумываться о спокойной старости, – усмехнулся Остапенко. – Боязлив стал, оглядываться начал по сторонам. Извини, но это как раз твоя забота и есть, чтобы отчетность в область шла в красивом виде. И чтобы оттуда на наши дела смотрели сквозь пальцы. А моя забота – тебе эти деньги давать.
– Ну-ну, Михаил Иванович, – нахмурился Жондарев, – я, собственно, не к этому клоню. Могут найтись какие-нибудь… журналисты или еще кто. Не дай бог, за пределы области выйдет.
– Столько людей замарано, – покачал Остапенко головой, – что каждый будет рубаху рвать на груди, да наше дело защищать. Что, в краевой администрации да в Москве другие люди живут? Все вкусно жрать хотят, у всех дети за бугром учатся, у всех счета в банках там, а не здесь. Чего ты боишься, кто тебя тронет? Ты лучше другим озаботься! Тут некоторые ребятишки пытаются на нас наезжать. То ли в самом деле не знают, кто лапу наложил на ту партию товара, и дурака валяют, то ли нас подозревают. Я думаю, что пора конкретно решить эту проблему. Раз и навсегда. С теми ребятами разобраться – твоя забота, а со своими я разберусь сам.До такой степени взбешенным Остапенко не видел, наверное, никто. Кадашкин считался его правой рукой, он был фактически его первым и единственным заместителем, помощником, обладающим всей полнотой власти в их совместных теневых делах. Но даже Сергей Сергеевич, видевший своего босса в самых разных ситуациях, и тот не мог представить, что Михаил Иванович способен на такое выражение эмоций.
Наконец Остапенко стал остывать.
– Слушай меня внимательно, – тяжело дыша и вытирая носовым платком потное лицо, сказал он. – Этого гаденыша – в распыл. Без всякой жалости! Понял?
– А если это не он?
– Он, информация точная. У нашего Ромы Белого оказался в запасе сильный игрок. Сидели они когда-то вместе. Жондарев справки навел, так что все точно. Этот самый тип по кличке Лука сейчас сидит в СИЗО в области. Тамошние менты ему шьют участие в убийстве, но про наркоту пока не знают. Жондарев подстрахует нас, чтобы информация не ушла дальше стен СИЗО.
– Михаил Иванович, я понял, – кивнул Кадашкин. – У меня есть предложение по поводу Белозерцева.
– Я сказал! – зарычал Остапенко, тараща глаза.
– Нет, я не о том, – поморщившись, поспешил остановить шефа Кадашкин. – Если мы уберем Белозерцева, то кому-то надо передавать весь бизнес. Я имею в виду официальный бизнес, весь холдинг. Я думаю, что мы зря тогда все объединили в одну кучу: и белое, и черное. Предлагаю прошлые ошибки не повторять и на официальный бизнес поставить отдельного человека. Тут криминал – не криминал. Откаты, занижение прибыли и налогооблагаемой базы, обналичка по липовым договорам. Это любой умеет, но мы с новым человеком потеряем время, пока он войдет в курс дела. А в районе подготовка к зиме скоро начнется, с апреля началось поступление федеральных и областных денег. Их осваивать нужно, тендеры готовить.
– Ты, да не подготовишь!
– Ну-у… я со своей стороны, конечно, все сделаю. Я другое предлагаю – Садовскую поставить генеральным директором.
– Эту? Наташку? – Остапенко некоторое время смотрел на Кадашкина и что-то прикидывал в уме. – Нет, Сергей Сергеевич, не будем. Есть у меня подозрения, что он спал с ней. Мог по глупости что-то сболтнуть или нечаянно.
– Это бабы с любовниками откровенничают, – возразил Кадашкин, – а мужики обычно темнят и с женами, и с любовницами.
– Нет, лучше не рисковать. Не верю я ей. Она хороший заместитель, вот пусть и замещает. Не так она проста, как кажется, вот что я тебе скажу.
– Естественно, – усмехнулся Кадашкин, – толковые люди простыми не бывают, иначе бы они ничего в жизни не добивались.
– Вот и не надо на нее ставку делать. А то придет время и снова проблемы поимеем. Нет уж, давай-ка проверенного и послушного человека ставить на это дело. А за этой Садовской неплохо было бы понаблюдать, понять, что у нее на уме, не связана ли она с нашими нынешними проблемами.
– Ладно, не буду настаивать. Теперь что касается Белозерцева. Чтобы не вызвать у него подозрений, надо пригласить его сюда, к вам в загородный дом, и здесь все сделать.
– Ты что, спятил! Еще не хватало мне здесь кровищу разводить! Я тут живу, если ты забыл, это мой дом, а не бойня для выродков!
– Ну почему сразу кровищу? Можно подсыпать яд, можно…
– Ты совсем охренел? Я со стенкой сейчас разговаривал? Это мой дом!
– Ладно, понял, Михаил Иванович. Не настаиваю, придумаем что-нибудь.