Криминальные кланы
Шрифт:
Ровно через 9 дней после смерти Деллакроче «линкольн» Кастеллано остановился около «Спаркса». Свидетели, которых в тот час на улице было множество, утверждали, что первым машину покинул водитель, только что назначенный заместителем Томми Билотти. По обыкновению, он неторопливо обходил машину, чтобы открыть дверь боссу, как положено в подобных случаях, однако Кастеллано явно торопился — настолько, что пренебрег правилами этикета, сам распахнул дверь и шагнул на тротуар. В то же мгновение к нему бросились двое мужчин.
Пол Кастеллано так и не понял, что произошло. В руках бегущих прямо на него двоих мужчин что-то тускло блеснуло,
Убийство Пола Кастеллано.
Убедившись, что все сделано правильно, киллеры быстро и без лишнего шума удалились: Готти сам разработал для них наиболее удобные маршруты отступления. Через минуту на людной улице никого не осталось, и только черный «линкольн» медленно проехал мимо трупа и раненого водителя, на секунду притормозив перед их телами. Джон Готти лично хотел убедиться, что его план сработал наверняка. В глубине машины сидел и его заместитель Сэмми Гравано.
Приход Джона Готти как нового главы семьи Гамбино приветствовали все ее члены. Он выглядел триумфатором, и многие говорили, что с подобным шиком занял свое место только сам Карло Гамбино после того, как был убит Альберт Анастазия. Прочие кланы также поддержали Готти: все остальные знали, насколько он силен и как опасно портить с ним отношения. Комиссия семей подтвердила: теперь боссом клана Гамбино является Джон Готти. Пресса также отметила это событие: портрет Готти украсил обложку журнала «Тайм», а также газетные полосы «Нью-Йорк мэгэзин» и «Пипл».
Полиция только разводила руками: да, Готти пользуется в преступном мире огромным авторитетом, к тому же благодаря активной деятельности правоохранительных органов у него практически не осталось соперников. Дело в том, что в начале 1980-х годов в результате широкомасштабной акции по борьбе с преступностью в тюрьме оказались практически все влиятельные люди и боссы городской мафии. Все, но не Готти. К тому же он обладал врожденным обаянием, привлекательностью, знал, как именно следует надавить на властные структуры. Не последнюю роль сыграл и его виртуозный адвокат Брюс Котлер.
К тому же со временем Готти приобрел почти звериную способность чуять врагов. Он знал, что многие мафиозные боссы оказались на скамье подсудимых благодаря умелому внедрению ФБР в ряды кланов своих агентов. Такой агент оказался и в команде Готти. Его считали своим и называли Билли Бой; он состоял в клане Гамбино еще в то время, когда Джон являлся обычным бойцом. Именно Билли Бой передал нужные донесения, касавшиеся наркобизнеса, которым в свое время занимался Готти.
Едва показания Билли Боя стали достоянием
Однако Билли Боя без особенного труда обнаружили и там. Когда однажды утром он, как обычно, вышел на работу, то увидел припаркованный на противоположной стороне улицы автомобиль. Дальнейшее произошло очень быстро. Из машины вышли трое мужчин с пистолетами, которые одновременно начали огонь. Они остановились только тогда, когда Билли Бой совершенно перестал дергаться, а его тело больше напоминало решето. Этим убийством руководил Сэмми Гравано, заместитель Джона Готти. Таким образом Готти хотел преподать урок остальным агентам, если таковые в команде оставались или если только подумывали о том, чтобы войти в нее.
Арестовать Джона Готти и Сэмми Гравано полиции удалось только в начале 1992 года. Видимо, урок, преподнесенный Билли Бою, не подействовал, и в руках правоохранительных органов оказались компрометирующие Готти документы, записи телефонных переговоров. Кроме того, два агента, внедренных в преступный клан, выразили желание дать показания на следствии.
Готти, однако, не особенно волновался. Он не привык пасовать перед трудностями и смертью, тем более что его адвокат был на высоте. Возможно, и на этот раз с него были бы сняты все обвинения, ведь так происходило уже не раз, но тут неожиданно «сломался» такой хладнокровный и жестокий убийца, как Сэмми Гравано, который был правой рукой босса и по приказанию Готти отправил на тот свет столько людей, что, по его собственному признанию, и «сам забыл, сколько». Ему смогли инкриминировать только 40 убийств, хотя на самом деле их было, конечно же, гораздо больше.
Вид электрического стула настолько потряс это чудовище, что он сам согласился давать показания против своего давнишнего друга Готти и вообще всей его мощной империи. Гравано был готов сознаться во всем и сразу — только бы избежать казни, только бы приговор был смягчен, ведь он добровольно согласился помогать следствию. Конечно, в этом случае ему грозило пожизненное заключение, но Сэмми считал, что главное — жить, а какой ценой и как, неважно.
И теперь Сэмми признавался в совершенных убийствах, понимая, что топит Джона Готти, и сам все больше и больше съеживался, становился меньше. Выглядел он поистине жалко. А на него пристально и холодно смотрел «крестный отец», который понимал: на этот раз гибель неизбежна. Но ведь он всегда был к этому готов, а потому оставался совершенно спокойным. Конечно, этого предательства Сэмми не простят, но теперь все это для него неважно.
На оглашение приговора Джон надел свой лучший выходной костюм — белоснежный, сшитый по его специальному заказу. Безразлично он выслушал приговор: пожизненное заключение без права на амнистию. «Это был классический двухактный спектакль, завершившийся вероломным предательством по всем законам драмы», — писали тогда газеты.
Готти ушел, но его империя осталась. Она создавалась настолько прочно, что спокойно могла подождать того момента, когда брать власть в свои руки придет сын Джона Готти, Джон-младший. По слухам, он даже уже успел вступить в свои права. Но это пока только слухи…