Криминальные кланы
Шрифт:
Раз поступили заявления с подобными признаниями, то пришлось военному трибуналу открыть дело. Год велось разбирательство, а потом оно прекратилось, как было сказано в резолюции, «за отсутствием состава преступления». Больше об этой сенсации никто не вспоминал.
В следующий раз попался начальник отдела обслуживания колумбийского генерального штаба майор Альваро Кастельянос. Он перевозил в служебном «джипе» не менее 80 килограммов героина, а рядом с ним сидел сам хозяин товара, наркоторговец и уважаемый мафиози сеньор Аведаньо. Майору повезло меньше, чем его товарищам: вероятно, он не захотел делиться со своим командованием, да к тому же продал пресловутому сеньору Аведаньо служебный автомат. На допросе майор признался, что оружие он продал по разрешению Марио Гальо, служившего в качестве адъютанта в аппарате верховного главнокомандования Колумбии. В
В районах, где выращивалась кока, жизнь всегда была небезопасной. Однажды деревню захватили 15 военных, вооруженных армейскими автоматами, с виду представители власти. В 4 часа утра двери жалких хижин были выломаны, а жителей выгнали на улицу и заставили лечь вниз лицом. После этого люди в армейской форме расстреляли все население поселка. Об этом страшном факте стало известно со слов маленькой девочки, единственной уцелевшей в той бойне, поскольку мать успела закрыть ее от пуль своим телом. Полиция провела расследование и установила, что в уничтоженном поселке действовала лаборатория по производству кокаиновой пасты. Здесь же простирались поля с произрастающими на них тысячами кустов коки. Но главное — отнюдь не армейское подразделение столь жестоким образом расправилось с жителями деревни. Их уничтожили представители конкурирующего мафиозного клана.
Если же полиция решалась уничтожать посевы коки или подпольные лаборатории, то ответные меры со стороны мафии следовали незамедлительно. Так, на одном из шоссе неизвестными в черных капюшонах был застрелен председатель муниципального совета Пауны Пабло Паэс. Вместе с ним погибли также все его телохранители. Далее последовала очередь второго члена муниципального совета Пабло Гомеса, потом — депутата палаты представителей Эдгара Солано. Несмотря на то что последний был убит самым наглым образом в людном месте, никто не запомнил примет стрелявших людей, и все эти дела канули в Лету. Видимо, «закон омерта» можно считать общим для всех мафиозных группировок, в какой бы стране они ни обосновались; к числу их относится и Колумбия.
Пабло Эскобар поставил кокаиновую промышленность в Колумбии на широкую ногу, причем лаборатории подразделялись на два типа. Первая часть, относительно небольшая, располагалась в районе Пуаны. Здесь крестьяне выращивали сырье, после чего занимались полной переработкой коки в наркотик.
Пабло Эскобар. Тюремная фотография.
Основная же часть лабораторий использовала кокаиновый полуфабрикат, который доставлялся из Боливии и Перу. Именно здесь производился огромный объем товара. Все эти предприятия являлись практически неуязвимыми с воздуха. Их не приходилось маскировать плантациями кустарников. Эти лаборатории находились либо в самой чаще непроходимой сельвы Амазонии, либо располагались в непримечательном сельском или городском квартале. Для производства наркотиков подобные фабрики подходили идеально, поскольку кокаиновая паста, в отличие от больших мешков с листьями коки, имела крайне незначительный объем, а уж исходный продукт был и вовсе почти неприметен.
В связи с подобным положением вещей полицейские отряды, время от времени ведшие борьбу с наркомафией, решили сосредоточить свои усилия на борьбе с бочками, стандартными емкостями вместимостью 220 литров. Правда, боролись не со всеми бочками, в которых находился промышленный материал, а только с теми, где находился керосин, ацетон или эфир. Как-то в Медельине полиция обнаружила тайный склад, где хранилось 92 тонны эфира, а в Боготе — 110 бочек ацетона, 26 эфира и 16 соляной кислоты.
Между прочим, с последней акциям органам правопорядка исключительно не повезло. Товар, конечно, обнаружили, но потом выяснилось, что хранить его в общем-то негде, а потому придется все оставить на месте, как есть. Охранять бочки тоже особенно было некому, а потому, когда через некоторое время о складе в Боготе вспомнили и решили заглянуть в бочки, то представителей власти ждал сюрприз. Химикатов в бочках не оказалось. Вместо них там плескалась только ржавая вода.
Действительно, эти бочки оказались наиболее слабым звеном в цепочке производства наркотика. Они были чересчур громоздки, но в то же время обойтись без них было нельзя: свежие листья коки возможно превратить в белый порошок только после того, как пройдет их взаимодействие со смесью эфира и ацетона, а также марганцовокислого калия, керосина, извести и соляной кислоты. Благодаря этим бочкам полиция нередко приходила к самым дверям подпольных лабораторий.
Благодаря Эскобару город Медельин — центр колумбийского департамента Антиоккия — стал известен на весь мир как опорный пункт наркомафии. Антиоккия получила название «синяя республика» за любопытную склонность ее жителей раскрашивать различные детали своих домов в красный или синий цвет, что означало приверженность владельца либо к либеральной, либо к консервативной партии. При этом преобладал в основном синий цвет, а значит, в своем большинстве антиоккийцы являлись консерваторами. Консерватизм местных жителей охватывал буквально все стороны жизни. Они не только поддерживали партию консерваторов, но и стремились к устоявшемуся веками образу жизни.
Здесь, в Медельине, посреди старинных соборов и дворцов эпохи испанского владычества почти не чувствуется движение времени. Настолько же безмолвны и величественны горы вокруг города. Здесь почти не ощущается даже дуновение ветра, а потому огромные ветви пальм только лениво колышутся над дремлющими в своих креслах-качалках почтенными горожанами. Здесь царит постоянная весна, вернее, конец мая — время, идеальное для цветения капризных прекрасных орхидей.
В Европе этот город иногда называют столицей орхидей, зато местные жители зовут его иначе — столицей бездомных. Ни в одной области страны уровень безработицы не достигал такой критической отметки, как в Медельине. Здесь часто можно было видеть бедняков, прикрывшихся на ночь листом фанеры. Таким образом у них получалось подобие домика: ведь асфальт всегда теплый, как весной. Зато и дожди идут постоянно, а оттого фанера размокает и картон становится пористым.
Только с течением времени власти постепенно начали заменять истлевшие картонные стены и заборы кирпичными. Но картину нищеты можно увидеть только в лощинах и на склонах холмов. Что же касается центра Медельина, то он демонстрирует безупречный вкус архитекторов, отстроивших его. Он элегантен, он взметается ввысь стенами небоскребов. Здесь и находился главный штаб медельинского наркокартеля, занимавшегося контролем надо всеми операциями, связанными с кокаином. В совет директоров входили уже известный Хорхе Очоа, составивший первоначальный капитал на корридах, Пабло Эскобар и Карлос Ледер.
Когда Пабло Эскобар познакомился с Энрике Карлосом Ледером, он сразу понял: вот еще один очень сообразительный компаньон, который, как никто другой, подходит к их компании с Очоа. Этот человек относился к тем, кто не грабит банки, а просто их покупает, и это качество Эскобару очень импонировало.
Карлос Энрике Ледер тоже был человеком с очень непростой судьбой. Его родители, немецкий инженер и колумбийская провинциалка, рано развелись, бросив мальчика на произвол судьбы. Карлос несколько лет маялся в разных интернатах, а потом, когда ему исполнилось 15 лет и он понял, что такая жизнь ему надоела окончательно, мальчик просто сбежал из приюта, без каких-либо документов перебрался через границу США и вскоре уже был в Нью-Йорке. Там он поселился в районе, где обитали эмигранты из Латинской Америки, научился зарабатывать себе на жизнь. Карлос продавал марихуану, угонял машины и разбирал их на запчасти. Естественно, поскольку он был еще молод и неопытен, то очень скоро попался и получил трехлетний срок в тюрьме. За это время Ледер успел многое обдумать обстоятельно и, выходя из ворот тюрьмы, не имея в кармане ни гроша, уже знал, что теперь мелкую игру он вести не станет. Теперь все будет только по-крупному.
Ледер вернулся в Колумбию, в Медельин, где сумел понравиться Эскобару своим живым умом и проницательностью, а поскольку Пабло никогда не отличался мелочностью, то его протеже сделал карьеру поистине головокружительную. И двух лет не прошло, как он уже стал одним из боссов медельинского картеля.
К 30 годам Карлос приобрел для себя небольшой остров из состава Багам, который очень скоро получил название «остров кокаина». Остров Ледер купил не потому, что таким образом хотел продемонстрировать свою успешность и состоятельность. Ему понравилось, что в этом живописном месте был расположен небольшой аэродром, который мог пригодиться для перевозки кокаиновых курьеров, пробиравшихся из Колумбии в США. Этот аэродром использовали постоянно.