Криминальные сюжеты. Выпуск 1
Шрифт:
— Странная наклонность искать свою правду в чужих судьбах. — Мари-Луиза водила пальцем по краю пивной кружки. — Хочешь не хочешь, а вспомнишь твой, Роберт, рассказ о Париже, югославе Бранко и французе Анри. Искаженное понимание любви ломает людям судьбы, расточает дорогое время и средства, которые можно было бы использовать на благородные, гуманные цели. И много у вас было женщин? — обратилась Мари-Луиза к донжуану широких полей.
— В том-то и дело, — ответил крестьянин. — Я верен своей жене. Как увидал ее груди у витрины напротив бочки торговца рыбой,
— Лучше поговорим о вашем хозяйстве, — сказал Роберт.
— Что вас интересует? Как доят овец или как варят брынзу?
— Все. Я хотел бы и молока попробовать. Никогда не пил овечьего молока.
— Тонкостей этой профессии сразу не понять. На какой траве пасти, где овец поить, когда дать отдохнуть, которую считать вожаком… За сезон от одной овцы надаиваем по 100–120 литров молока. Мы держим тысячу овец и управляемся впятером. Овчарня похожа на небольшой коровник. Вы сможете и сами посмотреть. Бетонированные площадки, автодоилки. Вот сейчас пригонят гурт. Перед Доением дадим концентратов. Летом пасем и доим, весной стрижем, зимой занимаемся ягнятами…
Гости увидали стадо, пастуха и небольшую рыжую собаку. Овца с колокольчиком на шее повела гурт к кормушкам.
Вскоре неудавшийся донжуан принес овечье молоко. Оно было густым, жирным, без какого-либо специфического запаха. Очень вкусно.
Когда Мари-Луиза с Робертом уселись в автомобиль, путь им преградил маленький ослик, тащивший небольшую повозку.
— Вот еще один потенциальный донжуан, — сказал Роберт.
— О, этот действительно потенциальный, — Мари-Луиза нажала на гудок и посигналила. Ослик остановился, прислушиваясь, и неспеша двинулся с места.
В соседнем хозяйстве хозяина не оказалось.
— Отец уехал в город, — пояснил сын. — Вернется не раньше, чем через час. Можете подождать.
Покрытый жестяной крышей трехэтажный дом с цветником принадлежал аккуратным хозяевам. Везде сверкала чистота, и каждая вещь знала свое место.
— Чем занимаются нобльские фермеры? — спросил Роберт.
— Выращивают зерновые, кормовые культуры, — охотно говорил деревенский парень, — сахарную свеклу, подсолнух, держат овец, коров… Мы выращиваем свиней.
Он был в белой рубашке с короткими рукавами и в отпаренных джинсах. Из свинарника показалась девушка, видимо, сестра. На ней тоже было светлое платье с короткими рукавами. С удивлением Мари-Луиза отметила, что маникюр девушки был более изыскан и ухожен, чем у горожанок.
Удовлетворяя любопытство Мари-Луизы, их провели в свинарник. Такую чистоту встретишь не в каждой таверне.
Автоматически включались души смывки навоза. Поросенок к поросенку, свинья к свинье — всего визжало двести пятачков. Животным не было, где повернуться. Поэтому они почти не двигались. Только жирели.
— Видите — электрический распределитель кормов, — показывал свое хозяйство парень. — За год выкармливаем шестьсот беконов. Каждые четыре месяца новая партия. Держим пару коров, чтобы иметь свежее
— И много у вас техники? — спросил Роберт.
— Нет. Комбайн, четыре трактора, культиватор, сеялка, грабли, тракторный плуг, пара электромельниц — одна для зерна, другая для травяной муки…
Узнав, что Роберт пилот «Формулы-1», хозяйский сын спросил:
— А какое на гонках главное ощущение, сопровождающее зрителя?
— Главное ощущение создает не скорость, а звук, — ответил Роберт. — Вой стоит непередаваемый, и это действует на зрителя. Автомобили с атмосферными моторами дерут уши, как электропилы. У турбомоторов звук низкий и тише. Но чтобы было интересно, надо кое-что знать о гонщиках. Тогда и наблюдение за гонками совсем иное. Завывание «макларенов», «феррари», «вильямсов» — это тебе не кряканье уток в тихой заводи. Но, я думаю, сельское хозяйство имеет свои тонкости и не менее интересно, чем соревнования по «Формуле-!». Когда ты приедешь ко мне в гости, буду рассказывать я, а сейчас рассказывай ты…
— Расскажу, к примеру, о ячмене, — добросовестно начал парень. — Хотя его стебель и коротковат, при обработке получается больший убыток зерна, чем при уборке озимых. Из ячменя труднее вытрясти солому: она мельче, более травяная, в ней больше волосков. Все определяется вытряхивателем комбайна. Вытряхиватели нашего комбайна усовершенствованы — они длиннее. Кроме того, в ячмене комбайн не должен ехать слишком быстро. Когда ячмень сухой, не подсетый, а урожайность 65 центнеров с гектара, наибольшая скорость — 2,8 километра в час. Практически приходится работать на первой скорости.
— Только-то и всего о ячмене, — засмеялась Мари-Луиза. — Роберт о своей технике наговорил бы побольше…
— Ха, и я могу говорить о ячмене восемь часов без перерыва, а на другой день еще добавить, что пропустил… Очень важна регулировка молотильного аппарата, подходящая скорость барабана. Останется не так много невымолоченных из колоса зерен, если уменьшить зазор между барабаном и подбарабаньем. Форсированная передача косилки помогает косить ячмень большей влажности и травянистости…
— Скажи, а у твоего отца есть татуировка на груди? — неожиданно прервал парня Роберт, осененный кометой мысли.
— Нет. Точно нет… Что знаю, то знаю. Никаких татуировок…
…Они неслись по автостраде обратно в город, вел Роберт. Слева светилось пшеничное поле. Справа — подсолнухи, желтый сад солнца… Узкий высокий шкаф с приоткрытым ящиком. Торчит ключ. Из ящика вываливаются кровоточащие кишки. Вдали пустыня. Лежит лев. Занесенные песком руины. На гигантский шкаф размером с небоскреб оперлась женщина. Имя той женщины Летиция. Я люблю ее…
— У меня идея, — сказала Мари-Луиза. — Поехали в нобльский публичный дом. Там уж точно узнаем о лысом толстяке с татуировкой на груди…