Криминальный репортер
Шрифт:
— Никуда. Я на метро. Есть еще кое-какие дела.
— А ты как, готов к завтрашней встрече? — внимательно посмотрел на меня Коробов.
— Готов, готов, — ответил, чтобы Володька поскорее от меня отвязался.
— До завтра? — он протянул руку.
— До завтра, — ответил я и пожал его ладонь.
— Если что вдруг… то звони, — сказал он.
— Непременно.
— Ну, пока…
— Пока, — сказал я и пошел по направлению к метро. А когда авто Володьки скрылось из вида, вернулся к дому, присел и позвонил шефу.
— Слушаю, — ответила трубка недовольным голосом шефа.
— Это я…
— Знаю, — ответил шеф.
— Время икс наступило…
— Да? — с сарказмом произнес шеф. — Не может быть!
— Жду специалиста с аппаратурой и инструментами по адресу Мостокинская улица, недостроенная тридцатиэтажная высотка, входные ворота.
— Понял, выезжаем, — уже бодрее отозвался шеф.
— Что значит выезжаем ? — спросил я.
— Это значит, что мы со специалистом уже едем, — ответили в трубке. — Жди!
— Понял…
Они подъехали, когда день начал клониться к закату.
Мы прошли на второй этаж, я указал специалисту на камешки, груду кирпича в углу и остатки сгоревших электродов:
— Вот граница обзора. Вот здесь примерно, — я встал на середину воображаемого круга, — буду находиться я. — Камера должна быть установлена так, чтобы охватывать именно указанное место и меня.
— А ты что такое удумал? — спросил шеф.
— Некогда объяснять, — ответил я ему.
— И что это будет? — снова спросил шеф.
— Репортаж с места событий, — посмотрел я на шефа. — Или, скорее, оперативная съемка…
— Гм, — произнес шеф и замолчал, искоса поглядывая на меня. — А тебя при этом не грохнут? А то, знаешь, нам такие сенсации не нужны.
— Надеюсь, что нет.
Специалист походил кругами вокруг обозначенного мною места, и выбрал тот участок, где установил свою камеру другой специалист, Володькин.
— Только не здесь, — остановил я его, довольный, что он не заметил первой камеры.
— Почему? — удивленно спросил специалист. — Это самое выгодное место. Панорама широкая.
— Оно уже занято, — пояснил я.
Специалист неопределенно мотнул головой, походил еще кругами и выбрал место, противоположное первой камере.
Потом он был занят ее установкой, а мы с шефом обговаривали, как подать последнюю передачу программы «Кто убил Санина?», чтобы она запомнилась зрителю надолго. В детали шефа я не посвящал, хотя хитрыми косвенными вопросами он и пытался вызнать, что все же здесь конкретно затеваю.
— Должно получиться интересно, — сказал я, подводя итог нашей беседе, так и не расколовшись. Шеф был недоволен, может, даже обижен, но вида не показывал.
Наконец специалист закончил свою работу.
— Готово, — в точности повторил он фразу, которую сказал и Володькин специалист.
— Тогда поехали, — подвел я итог нашей встрече на втором этаже недостроенной высотки-монолита. — Завтра вечером, даст Бог, все будет закончено.
— Что «все»? — спросил шеф.
— А все, — ответил я.
Мы молча спустились со ступеней, молча вышли за ворота ограды дома.
— Удачи, — сказал мне на прощание шеф, кажется, обо всем уже догадавшийся.
— Благодарствую, — сказал я и улыбнулся. Но улыбка получилась какой-то кривой и кислой…
Глава 12. Убить во имя справедливости, или сладкие секунды жизни
Я набрал ее номер с таксофона по пластиковой карте.
— Да?
— Слушай сюда, — сказал я чужим прокуренным голосом с неприятной хрипотцой.
— Кто это, простите?
— Неважно… Я знаю, что это ты убила Санина.
— Оставьте ваши шуточки, — сказала она и…
Вот сейчас она бросит трубку… Но лучше бы она это сделала. Ведь невиновный человек, наверное, так бы и поступил: не стал бы выслушивать весь этот бред до конца и просто нажал бы на «отбой». Но она на «отбой» не нажимала…
— Это не шуточки, — мой голос стал еще грубее. — Я тебя видел, когда ты звонила в дверь Санина. Видел, как он открыл тебе и ты вошла. В тот самый вечер, когда его убили.
— Я сейчас позвоню в полицию, и вас вычислят…
— Не будешь ты никуда звонить, — криво ухмыльнулся я, и поэтому моя фраза получилась наглой. — А вот я могу и позвонить. И кое-что о тебе рассказать, сечешь? Если ты не сделаешь то, что скажу…
В трубке наступило молчание. И я решил усилить напряжение разговора:
— Да ты не сомневайся. Я стоял на площадке третьего этажа, курил и видел, как ты входила в его квартиру.
Трубка какое-то время молчала. А потом я услышал глуховатый ответ:
— Это блеф.
— Зря ты так, красивая. Я тебя знаю, а ты меня нет. А ведь мы встречались, но ты не обратила на меня никакого внимания… Я для тебя ноль!
— Откуда ты узнал номер моего телефона?
— Ты что, глухая? — я пер, как танк. — Я ж тебе говорю, что знаю тебя. Где ты работаешь, с кем работаешь и как тебя зовут. Узнать твой номер телефона было совсем не трудно. Так что я узнал тебя. Был в гостях, вышел покурить, а тут — ты. Звонишь к Санину, входишь, а потом его находят мертвым и с разбитым черепом. Этого для полиции будет вполне достаточно…
В трубке наступило молчание.
— Слушаешь меня? То-то, — сказал я, обеспокоенный все же ее молчанием. — Много мне не надо: всего тридцать тысяч зеленых. Принесешь их завтра в шесть вечера на второй этаж недостроенной монолитной высотки, что по улице Мостокинской. Дом такой один там, так что не заплутаешься. Поднимешься на второй этаж и сразу повернешь направо. Это будущий коридор. Потом войдешь в комнату и увидишь в углу груду кирпичей. Сунешь пакет с деньгами между кирпичей, и свободна. С тобой не должно быть ни друзей, ни подруг. Все сделаешь одна. Если выполнишь, буду молчать, обещаю. Если не сделаешь — звоню в полицию, после чего даю показания… Вот так. Не опаздывай, красивая…