Крипта
Шрифт:
– Жаль, - разочарованно покачал головой Бергман.
– Хорошая была страна.
– Да брось, - не скрывая скепсиса, хмыкнул гость.
– Хотя да. Если сделать упор на слово "была". А сейчас здесь рассадник блуда и разврата. Содом и Гоморра, которые по воле божьей должен рано или поздно испепелить праведный огонь небесный. К этому как раз дело и идет. Все как в священных текстах.
– Да. К этому все и идет, - тихо повторил за другом Бергман.
– По Европе тоже без изменений?
– Европу высушит до северных морей. Пригодными для жизни останутся только север Франции, Германии и Польши. Хотя... как пригодными... То, что не затопит поднимающийся океан, накроет цунами мигрантов с юга. И не только итальянцев, испанцев и греков. Спасаясь от зноя и засух, на север пойдет вся Северная Африка, Ближний и Средний Восток. А это почти полмиллиарда человек. В России ситуация с погодой тоже будет экстремальной. Весь юг высохнет. Северные низменности затопит океан. Но, как мы и предполагали, Восточносибирское плоскогорье и горные системы к югу и к востоку от него от изменения климата пострадают меньше всего. Наоборот, среднегодовой температурный режим в этом районе станет более мягким, больше похожим на тот, что сейчас в средней полосе России. Для этой территории основная опасность - это мигранты с юга и коллапс инфраструктуры на севере из-за таяния вечной мерзлоты. Если ничего не предпринять, обширные северные территории вечной мерзлоты летом будут превращаться в глубокие топи, которые постепенно поглотят города, буровые, трубопроводы, предприятия и все, что там построено. Но, как показывают наши модели, и эти регионы будут пригодны для жизни, если не считать китайцев, конечно. Ты карту обитаемости посмотри. Там все в цветах разрисовано.
– Да помню я ее. Зеленых пятен, пригодных для жизни, очень мало. Экватор и тропики зальет непрекращающимися ливнями. К северу и югу от тропиков - мертвая пустыня и температуры под 50. А еще севернее - болото из тающей вечной мерзлоты. Безрадостные картинки. Многие серьезные люди в мире очень ими впечатлены. Не думал я, что нашему поколению придется решать такие проблемы. Надеялся, после развала Советов все как-то само обустроится. Что хоть немного удастся пожить без страха за будущее.
– К сожалению, момент упущен, - констатировал факт профессор Рихтер, руководитель Межправительственной экспертной группы ООН по изменениям климата.
– И судя по всему, изменить уже ничего нельзя.
– Да, - Бергман сделал несколько глотков лимонада и со стуком поставил стакан на стол, - после развала Советского Союза наши президенты вели себя, как полные идиоты. Откуда у них взялась эта маниакальная идея об исключительности американской нации? Как им удалось превратить победившую в холодной войне сильную, успешную Америку в рассадник псевдолиберальной мрази, живущей фантазиями о собственном величии? Где новое поколение мудрых, дальновидных политиков? Не подумай, я не против либерализма. Даже наоборот, считаю, что общечеловеческие ценности, такие как приоритет человеческой жизни и свобода личности в рамках закона, это основа, на которой мы должны двигать цивилизацию вперед. Но то, что творится здесь в последние десять лет, с либеральными идеями не имеет ничего общего. Современный западный неолиберализм пропитан ненавистью к инакомыслию. Он превратился в особо извращенную форму фашизма, когда псевдолиберальная верхушка любыми путями пытается пробиться к государственной власти, чтобы продвигать свои порочные идеалы. Глядя, какими варварскими методами они зачищают идеологическое поле в Америке, их либералами-то назвать нельзя. Им бы и Гебельс позавидовал.
– Откуда, по-твоему, в свободной Америке такая тяга использовать идеологические методы фашистской Германии. Ведь еще совсем недавно все было не так очевидно.
– Ты профессор. Ты мне и объясни, - Бергман взглянул на гостя.
– Хэй! Моя специальность - климат и погода. Я в социологии и политике не очень, и кроме личного мнения, основанного на дилетантском анализе того, что происходит, тебе ничего сказать не могу.
– Хорошо, тогда я дам тебе ответ, которого ты нигде больше не найдешь. То, что сейчас происходит в Америке, можно охарактеризовать как либерал-фашизм. Думаю, это вполне адекватный термин, хотя состоит он из двух взаимоисключающих слов, подразумевающих свободу и тиранию. Я считаю, что либерал-фашизм является идеологической базой новой стадии капитализма, основанной на доминировании крупных глобальных мегакорпораций. Экономисты уже окрестили его постиндустриальным капитализмом. Для его успешного развития нужны два фактора. Первый из них - псевдо-либеральная идеология, воспевающая свободу личности во всех отношениях. Причем эта личность только считает себя свободной, но на самом деле она полностью управляется через СМИ теми же корпорациями. Второй фактор - авторитаризм. Нет сейчас в мире более авторитарных структур, чем корпорации. Их даже можно сравнить с бесовскими сектами, где безумцы безоговорочно подчиняются лидеру. Авторитаризм - это основа корпоративной культуры и, следовательно, основа постиндустриального капитализма. Его можно маскировать, называть лидерством и прочими благозвучными именами, но сути его изменить нельзя. Суть его в безоговорочном подчинении личной свободы и государственной политики интересам глобальных мегакорпораций.
– И что в этом плохого?
– Абсолютно ничего. Я сам за порядок и дисциплину в делах. Но я в корне против того, чтобы те, кто подавляет свободу личности внутри корпораций, называли себя либералами. А еще я против того, что их авторитарные методы переносятся на политику и, самое главное, на повседневную жизнь. Я считаю, что, продвигая либерал-фашизм, корпорации готовят смену глобальной политической архитектуры. Если ничего не предпринять сейчас, через пятьдесят лет корпорации будут руководить миром. Не нации, не народ, не правительства, а именно огромные, разросшиеся до чудовищных размеров корпорации, основной задачей которых является собственная экспансия и извлечение прибыли. Если государства останутся, то лишь в виде надстройки, обеспечивающей их деятельность. И тогда забудьте про свободу и демократию, мой друг. Чтобы распространить свое влияние и завладеть чужими ресурсами, корпорации развяжут войны, уничтожат целые народы. И все это не для процветания нации, а для увеличения собственной прибыли. Да ты, наверно, видишь, что этот процесс уже запущен, что именно глобальные корпорации сейчас во многом управляют США и мешают навести порядок новому Президенту, который хочет вернуть власть над страной правительству.
– В том, что здесь происходит, есть и наша вина.
– Несомненно, - горестно вздохнул Бергман.
– За последние четверть века мы совершили много ошибок. Надо было удержать президентов от грубого давления на Россию. Надо было контролировать развитие соцсетей. Не стоило лезть в бессмысленные войны на востоке. Вспомни, мой старый друг. Мы сами тогда верили, что все проблемы решены. Что поборовшая коммунизм Америка победным маршем поведет мир в светлое будущее. И впереди будем шагать мы, гордо неся наше знамя. А что сейчас? Россия стала обстоятельством непреодолимой силы. Интернет, соцсети - это дьявольское порождение - превращают людей в бездумное стадо, идущее за ложным пастырем. Даже войны, в которые ввязались США, по сути, позорно проиграны. Вот и получается безрадостная картина: мир полон врагов, ненавидящих слабеющую Америку, а изнутри страна похожа на изгрызенное либеральными червями гниющее яблоко.
– Может нынешний Президент все это исправит?
– зная ответ заранее, спросил профессор.
– Он наш человек, но шансов у него уже нет. Исправлять надо было 15 лет назад. Сейчас он может только притормозить негативные процессы и дать нам возможность завершить начатое. Толкаемые корпорациями, обезумевшие от поражения на выборах либералы, как безмозглую овцу, ведут страну на бойню. Они не слушают нашего совета, не принимают приказы. Они возомнили, что обладают достаточной мощью и влиянием, чтобы делать то, что хотят. Как же они ошибаются. Их финансовая мощь держится на потерявших чувство меры банкирах и десятке молодых нуворишей, сделавших огромные состояния на новых технологиях, и их влиянии на корпоративные СМИ, превратившиеся в помойки, распространяющие ложь и фальшивые новости. Но и те, и другие будут уничтожены. Потому что погрязли в долгах. В долгах перед нами! А самим ренегатам не будет пощады, какие бы жертвы они не принесли на алтарь искупления и каким бы искренним не было бы их раскаяние. Сейчас наша задача - удержать страну под контролем. Не дать ей скатиться к гражданской войне или еще хуже - ввязаться в конфликт с Россией или Китаем. И у нас это пока получается. Хотелось бы сохранить такое положение дел и после того, как запустится "Мидас".
– Я иногда удивляюсь, Дэви, как вам в этом сложном мире удается сохранить такую убежденность.
– Мы не сами выбрали эту судьбу. Она предначертана нам свыше и предопределена нашей кровью. Но вернемся к твоим климатическим моделям, мой ученый друг. Со Штатами, Европой и Россией мне все более-менее понятно. А каков твой прогноз по Юго-Восточной Азии?
Закатное солнце, в последний раз окрасив расплавленной медью верхушки камышей, плотными зарослями растущих по болотистым берегам Потомака, исчезло за горизонтом. Два пожилых человека продолжали сидеть на террасе, неспешно рассуждая о мрачном будущем, которое с упорством самоубийцы сама себе готовила Америка.
На противоположном берегу реки безупречно замаскированная в камышах портативная автоматическая станция дальнего наблюдения, отфильтровав посторонние шумы и настроив оптику на максимальное разрешение, ловила каждое их слово и регистрировала каждое движение.
Но она была не единственным образцом сложного оборудования на этом участке болотистой поймы Потомака. Установленная на крыше виллы Бергмана антиснайперская система кругового обзора сразу обнаружила направленную на террасу оптику и идентифицировала ее как объектив цифровой видеокамеры. Если бы умная система решила, что имеет дело с прицелом, она бы мгновенно направила в него мощный лазерный импульс, который бы лишил зрения снайпера и, повредив светочувствительное покрытие линз, сделал бы оптику бесполезной. Но, поняв, что прямой угрозы нет, электроника, повинуясь заложенному в нее алгоритму действий, отправила сообщение на пульт охраны, находящийся в двухстах метрах в соседнем коттедже.
Через несколько минут с плотно обсаженного высокими кипарисами внутреннего двора коттеджа в воздух бесшумно поднялся небольшой коптер и, описав широкую дугу над поймой, завис в воздухе, внимательно изучая окрестности своими чувствительными камерами. Еще через минуту один из передатчиков, замаскированный под антенну спутникового телевидения, получив сигнал от оператора пульта охраны, медленно повернулся в сторону станции наблюдения и послал в ее направлении серию помех, имитировавших неполадки звукозаписывающего блока. В это же время в просторном каминном зале на первом этаже коттеджа группа охраны из пяти проверенных во многих боевых операциях бойцов не спеша проверяла оружие и экипировку, готовясь встретить тех, кто приедет для того, чтобы настроить или заменить вышедшую из строя станцию наблюдения.