Крипта
Шрифт:
– Но я понятия не имел, с чем имею дело, - поникшим голосом попытался оправдаться Стив.
– Без паники. Именно в таких ситуациях проверяются настоящие бойцы. Хоть ты и наступил в дерьмо, но сделал это по моему приказу. Так что считай это проверкой на лояльность. Ты теперь являешься носителем информации экстраординарного уровня секретности. Я даже, мать твою, не представляю, кто еще в Конторе в курсе того, что ты раскопал. Я сам об этом нихрена не знал, пока не прочитал твой доклад. Так что я стою рядом с тобой в такой же куче дерьма с той лишь разницей, что моя более свежая и воняет похлеще твоей. Кто еще знает про третий уровень "Мидаса"?
– Никто. Я работал один. После того как нейросеть вскрыла архитектуру атаки на американские банки, я ее заблокировал и запаролил
– Вот что я тебе скажу, сынок, - Виллиамс строго посмотрел на программиста.
– Если хочешь выбраться из этой истории живым, с бабками и с повышением, то не забивай себе голову такими вопросами. Оставь их взрослым дяденькам вроде меня. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это молчать и не высовываться.
– Да, сэр. Извините, - Стив опустил глаза.
– Я просто собирал деньги на квартиру, и, если "Мидас" обвалит банки, мои сбережения пропадут.
– Не парься о деньгах, - отмахнулся Виллиамс, немного удивленный тем, что молодой человек при его возможностях оказался достаточно честным, чтобы не подоить с проекта немного криптовалюты для себя.
– Если мы выберемся из этой передряги, ты получишь премию из моего личного фонда.
– Спасибо, сэр. Что я должен делать?
– Так...
– директор задумчиво постучал пальцами по столу.
– С одной стороны, ты являешься несанкционированным носителем секретной информации. По инструкции я должен тебя передать службе собственной безопасности. Но не пугайся. Я не стану этого делать. Ты мне нужен на проекте. С другой стороны, я не могу тебя выпустить из вида до того, как разберусь, что значит третий уровень "Мидаса" и кто за ним стоит. Поэтому... Сейчас под надзором моего помощника ты отправишь своим друзьям и родным сообщения, что летишь на четыре дня на нашу секретную базу в Аляске и с тобой не будет связи. Думаю, за это время ситуация прояснится. После того как отправишь сообщения, свои мобильные устройства сдашь охране. Все четыре дня ты будешь жить здесь, в Лэнгли, в нашей гостинице для сотрудников. Выходить за охранный периметр тебе будет запрещено. Работать будешь из номера через выделенный линк* (*Линия связи). Из номера самостоятельно тоже выходить запрещено. У дверей будет постоянно дежурить охранник. Прогулки по территории два раза в день только в его сопровождении. Трекер** (**Прибор, отслеживающий передвижение) на ногу я тебе одевать не буду, но полагаюсь на твой здравый смысл. Сейчас в твоих интересах не светиться. Подчиняешься лично мне. Работаешь один. Я распоряжусь, чтобы к "Мидасу" больше никто не приближался. Нейросеть будет в твоем исключительном распоряжении. Вопросы есть?
– Нет, сэр, - покачал головой Стив, стараясь не выглядеть загнанным в угол зверьком.
– Ну и ладно. Тогда все. Собирай с рабочего места аппаратуру и дуй в гостиницу. Я уже обо всем договорился.
После разговора с программистом Виллиамс прошел в свой кабинет и приказал дежурному администратору сектора сетевых устройств обеспечить безопасное соединение с русским хакером. Через несколько минут он уже набирал на клавиатуре своего рабочего терминала сообщение о том, что выдвинутые русским условия приняты с небольшими изменениями и вскоре он получит инструкции по дальнейшим действиям.
Отправив сообщение, директор киберразведки набрал Бергмана, доложил о контакте с хакером и сообщил, что один из его сотрудников вскрыл третий уровень. Старик недовольно посопел в трубку, заявил, что этого рано или поздно следовало ожидать, и попросил приехать к нему на виллу.
И снова Виллиамс с охраной загрузился в свой зловещего вида черный внедорожник и помчался на очередную встречу с таинственным стариком.
На этот раз Бергман принял его в гостиной. По сервированному изящным фарфором чайному столику директор понял, что разговор предстоит долгий. Старик, не поднимаясь из-за стола, кивнул на свободное кресло:
– Присаживайтесь. У вас, наверно, много вопросов. Ответы на них займут некоторое время. Здесь чай, кофе, печенье. Но вначале прочитайте и подпишите эту бумагу.
Поймав себя на мысли, что он совсем не удивлен, директор киберразведки взял со стола жесткий пластиковый конверт с тисненым президентским вензелем и достал лист плотной бумаги, на котором были мелким шрифтом изложены пункты обязательства по неразглашению.
– Я не юрист. Поэтому не сторонник больших многостраничных документов. На бумаге нельзя предусмотреть все возможные варианты. К тому же некоторые обороты, которыми пользуются юристы, можно толковать двояко. Я предпочитаю краткость и рассчитываю на то, что человек, подписывающий документ, делает это осознанно и понимает все связанные с его действиями последствия.
– Да, сэр, - кивнул Виллиамс, вспомнив, с какой легкостью этим утром старик отдал приказ на его устранение, и удивленно спросил: - Этот документ оформлен как личный допуск, согласованный с Президентом. Вы работаете напрямую с ним?
– В данном случае я действую как помощник Президента по особым поручениям. Не обращайте внимания на титулы. Главное, чтобы вы поняли - "Мидас" контролируется на самом высоком уровне. Это, по сути, государственная программа особой важности.
– Я это уже понял, - директор подписал документ и вложил его обратно в конверт.
– А теперь к делу, - Бергман взял ажурный фарфоровый чайничек, которому на вид было столько же лет, сколько и вилле, и наполнил свою чашку.
– Вас наверняка интересует третий уровень проекта.
– Признаюсь, я даже не знаю, что и думать. Ведь он предполагает атаку на американские банки. Выходит, мы будем атаковать сами себя. Учитывая, что все санкционировано на самом верху, на первый взгляд, это выглядит как государственная измена.
– Но это только на первый взгляд, - старик поставил чашечку на стол и задумчиво посмотрел на Виллиамса.
– То, что произойдет через три дня, это хорошо спланированный и продуманный шаг, целью которого является переформатирование нашей валютной системы.
– Денежная реформа?
– догадался Виллиамс.
– Можно назвать и так. За последние 30 лет доллар потерял половину своей реальной стоимости. С 50 года прошлого века она упала в 10 раз. А в 1915 году на 4 бакса можно было купить столько же товара, сколько сейчас на 100. Из-за бездумной политики, которую проводили последние президенты, роль доллара как мировой резервной валюты значительно ослабла. Войны, бессмысленные конфликты, неоправданно высокие внутренние расходы, огромный внутренний и внешний долг США, дисбалансы в экономике подорвали нашу валюту. Мы утратили глобальное первенство в реальной экономике. Мы отдали его Китаю. Теперь мы вторые. Я вообще думаю, что если бы не сланцевый газ и нефть, которые мы добываем на своей территории, если бы мы до сих пор продолжали покупать углеводороды у саудитов, мы бы сейчас не вошли даже в пятерку самых промышленно развитых стран.
– Но официальная статистика говорит совсем другое, - удивленно поднял брови директор.
– Наша экономика растет темпами выше мировых. Да. Китай нас почти догнал по уровню ВВП, но мы все равно пока впереди. А если взять ВВП на душу населения, то они безнадежно отстают.
– Это смотря как считать, - скептически хмыкнул Бергман.
– Структура нашего ВВП деформирована. Она манипулируется Министерством финансов в сторону его увеличения. 95% ВВП Китая - это производство, торговля и сектор реальных услуг, то есть базовый набор отраслей, обеспечивающий развитие и стабильность общества. В нашей же экономике этот базис составляет всего 60%. Вот и считайте. При практически равных уровнях экономика Китая сфокусирована на реальном производстве товаров и услуг, а половина экономики США гоняет воздух. Так что пусть небольшое, но все же лидерство США по внутреннему валовому продукту это миф, придуманный либеральными экономистами. Теми, что собственные куриные мозги повесили на стену своего дорогого кабинета вместе с дипломом Гарварда.