Крипта
Шрифт:
– Ничего не понимаю, - пожал плечами Виллиамс.
– А где же остальные 40%?
– Оставшиеся 40% нашей экономики - это воздух. Нечто нематериальное. Их нельзя монетизировать, на них не построишь мосты, школы, авианосцы. Их даже напечатать нельзя, превратив в доллары. В эту бессмысленную, с точки зрения экономиста, надстройку входит биржевой оборот и совокупная капитализированная интеллектуальная собственность, зарегистрированная за отчетный год на территории США. Эти две позиции экономисты приравнивают услугам, которые у нас и так раздуты, потому что включают ипотеку, медицинское страхование и банковские операции. И заметьте, большая часть нашей интеллектуальной собственности это не патенты и изобретения, это так называемая "новая экономика", базирующаяся на Интернете и соцсетях. То есть что-то, не имеющее ничего общего с материальным производством, которое нас кормит, одевает и дает кров. Возьмите хотя бы Facebook. Эта, с позволения сказать, фирма ничего не производит, она живет тем, что оказывает пользователям навязанные, не нужные им услуги, а деньги делает на рекламе, как примитивное рекламное интернет-агентство. Но вот капитализация Facebook составляет почти полтриллиона долларов. А выручка знаете какая? Меньше 10 миллиардов. Не спорю, это феноменальный показатель для рекламщиков. Но откуда взялись остальные 490 миллиардов капитализации? Из воздуха? Из ожиданий биржевых аналитиков? Пример, конечно, упрощенный и, может быть, не имеет прямого отношения к ВВП, но он дает представление о том, как можно играть цифрами. А ведь с капитализацией в полтриллиона долларов паразитирующий на навязанных им же потребностях людей Facebook никого не накормит, не оденет и не защитит от дождя. А 95% китайских компаний накормят, оденут и защитят. Вот и получается, что если сравнивать реальные, а не выдуманные либеральными аналитиками экономики, то мы уже серьезно проигрываем Китаю.
– Это для меня что-то совсем новое, - в замешательстве проговорил Виллиамс.
– Неудивительно. О манипуляции цифрами ВВП в этой стране знают очень немногие. Минфин даже засекретил большую часть государственной статистики, чтобы не пугать иностранные рынки. Если бы финансисты за рубежом знали о структуре нашего ВВП, доллар бы уже стоил минимум процентов на 30 дешевле. Что, в принципе, совсем не плохо для нашей экономики, хотя и совсем не решает основную ее проблему превышения расходов над доходами.
– Я думал, политика сильного доллара - это наш официальный курс...
– Официальный, - согласно кивнул Бергман.
– Но до тех пор, пока мы сами не будем готовы от него отступить. Девальвация доллара дала бы нам несколько преимуществ. Она бы снизила стоимость нашего долга, который сейчас составляет почти 22 триллиона. 30% от 22 - это больше 7 триллионов. Весьма серьезная сумма. Снижение курса доллара к другим валютам сделало бы наши товары значительно более привлекательными на других рынках и увеличило бы экспорт, а это в свою очередь помогло бы выправить внешнеторговый баланс, где у нас дефицит почти в 600 миллиардов долларов. И, наконец, девальвация удешевила бы кредитные ресурсы для американских компаний и граждан внутри страны, что стимулировало бы рост производства и потребления и толкнуло экономику вперед.
– Так почему мы до сих пор этого не сделали?
– не смог скрыть удивления директор.
– Если ответы лежат на поверхности, почему вы бездействовали?
– Вопрос на миллион долларов, - с видом человека, знающего великую тайну, ухмыльнулся старик.
– Этому есть два объяснения. Одно лежит в политической плоскости, другое - в экономической. Начну с первого. Вернее, с вопроса. Что вы думаете о происходящем сейчас столкновении американских политических элит, которое обострилось с избранием нового президента? Ведь их декларируемые публичные политические платформы очень похожи.
– Ну... Демократы считают, что он пришел к власти с помощью России. Чушь, конечно. По-моему, они просто не могут ему простить поражения своего кандидата и от этого бесятся. А еще они хотят показать, что Президент не ключевая фигура в государстве. Даже когда он имел большинство в Конгрессе, значительную популярность среди народа и растущую экономику, он очень уязвим для атак либеральных СМИ, контролируемых демократами.
– В общем, вы правы. Но это лишь часть проблемы. Та, что находится на виду. Глубинной причиной схватки политических элит в США является различие их экономических интересов. И те и другие опираются на корпорации, но с одной очень большой разницей. Псевдолибералы. Либералами их назвать у меня просто не поворачивается язык. Так вот... Псевдолибералы после развала Советского Союза на протяжении нескольких администраций строили свободный, ничем не сдерживаемый глобальный рынок. В их понимании в долгосрочной перспективе весь мир должен эволюционировать в единую глобальную экономику, разбитую на сектора, во главе которых стояли бы гигантские мегакорпорации. И они, конечно, должны быть американскими. На первом этапе предполагалось присутствие европейцев и японцев, но "псевдо" были уверены, что рано или поздно мощь доллара, политическая гегемония США и законы свободного рынка создадут условия для их поглощения нашими глобальными структурами. Ну а в случае сопротивления всегда можно было спустить на непокорных Госдеп, ЦРУ, а, если не поможет, то и Пентагон. Именно в такой последовательности. Ведь пока в Европе и Японии расположены наши войска, они фактически находятся в оккупированном положении. Конечной целью псевдолибералов, или, если хотите, глобалистов, являлась система, где миром бы управляло несколько корпораций, а государственная надстройка либо исчезла бы вообще, либо ее функция была бы сведена исключительно к поддержанию порядка и удержанию населения в узде. Никакой демократии, личных свобод, гуманизма, толерантности и прочих либеральных ценностей, о которых "псевдо" визжат в СМИ. Прямая диктатура корпораций в первом случае и опосредованная во втором. Нечто вроде рабовладельческого строя, только с постиндустриальным шармом, дающим послушным рабам возможность сытно есть и мягко спать, но от этого не меняющим их социального положения. И, в общем, поначалу у глобалистов вроде неплохо все получалось. Два основных экономических конкурента, Европа и Япония, под давлением Вашингтона фактически лишились суверенитета. Экономика Китая тогда хоть и росла по 10-11% в год, но все еще была слаба. Россия после развала Советов занималась решением собственных внутренних проблем. Идеальная обстановка для глобальной экспансии американских корпораций. Были, конечно, очаги сопротивления вроде Ирака, Ирана и Ливии. Но с ними быстро, хоть и грубо разбирались наши дипломаты, шпионы и авианосцы. Видя такое счастье, глобалисты приступили к созданию транснациональных торговых мегасоюзов. Один с Европой, другой со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.
Тут на поверхность всплыли очевидные проблемы.
Выяснилось, что пока псевдолибералы выстраивали свои многоходовые комбинации по созданию единого глобального рынка, у них появился очень агрессивный и гораздо более эффективный с точки зрения реальной экономики конкурент. Китай, сделав молниеносный технологический и индустриальный рывок, из аграрной полуфеодальной страны превратился в мировую фабрику, способную производить практически все. Причем по себестоимости в разы ниже американской. Ко всеобщему удивлению оказалось, что Китаю для своих товаров тоже нужен глобальный рынок, который на протяжении 20 лет так трепетно американцы готовили для своих корпораций. И, о боже! На этом самом глобальном рынке китайцы оказались более конкурентоспособны, чем США.
Это была первая проблема - либерал-глобалисты прозевали экономический и технологический рывок Китая. Тут бы по старой схеме подключить Госдеп, ЦРУ и Пентагон, но выяснилось, что в случае с Китаем это не получится. Потому что "псевдо" просмотрели стремительный рывок еще одной страны - России. Но на этот раз не в экономической, а в военной сфере. Их ошибка была в том, что они полностью списали со счетов армию русских, посчитав их сборищем пьяниц, ездящих за водкой по бездорожью на ржавых танках. Такое высокомерное и даже презрительное отношение к русским позволило Москве в течение последних 15 лет незаметно для всего мира перевооружить наиболее боеспособные воинские соединения, а самое главное обновить свои силы ядерного сдерживания, поставив на вооружение некоторые образцы, значительно превосходящие по характеристикам все, что у нас имеется.
Но для того чтобы оружие выстрелило, надо нажать на курок, и предыдущие два наших президента сделали все, чтобы Россия была готова это сделать. Все их шаги как будто специально были направлены на то, чтобы доказать Москве, что мы являемся ее заклятым врагом. Продвижение НАТО на восток, Югославия, Ирак, Ливия, Сирия, санкции, информационная война - мы делали все, чтобы оттолкнуть Россию от себя и бросить ее в объятия Китая. И что мы имеем сейчас? Русские надрали нам задницу в Сирии, показав, что гораздо меньшими ресурсами могут сдерживать нас под угрозой развязывания полномасштабного конфликта, которого, несмотря на воинственные выкрики генералов, мы ой как боимся. Русские заключили негласный военный союз с Китаем, который делает военное давление на него бессмысленным. В результате мы видим реальную перспективу создания на глобальной арене военно-политического союза с мощнейшей экономикой и современными эффективными вооруженными силами, которому мы не сможем противостоять.
– Но это противоречит всему, что мы знаем об армии США, - возразил Виллиамс.
– У нас огромный военный бюджет. Наш флот фактически контролирует мировой океан. У нас самые современные вооружения: самолеты, авианосцы, ракеты.
– Не думал, что вы легко ведетесь на дешевую пропаганду, - немного разочарованно хмыкнул старик.
– Хотя в этом нет ничего удивительного. Дезинформационная машина псевдолибералов доведена до совершенства. Мне самому иногда кажется, что я нахожусь под ее влиянием. А насчет армии все очень просто. Пока Москва модернизировала свои вооруженные силы, Вашингтон жил иллюзиями, что русские все еще пугают медведей на ржавых танках по дремучим лесам и болотам. Но когда в Сирии русские успешно провели сложнейшую операцию по уничтожению ИГИЛ с применением современной авиации, ПВО, средств радиоэлектронной борьбы и спецназа, у пентагоновских генералов реально случился припадок. И дело не в том, что наша разведка пропустила модернизацию российской армии, хотя и это является позором, учитывая те средства, которые мы выделяем ЦРУ. Дело в том, что последние двадцать лет мы сами не делали почти ничего, чтобы обновить свои вооруженные силы. 90% образцов нашего вооружения разработаны еще во времена холодной войны. А против нашего "высокотехнологичного" оружия русскими найдены эффективные противоядия. Наши авианосцы в войне против равного противника бесполезны. Это стальные братские могилы, и к тому же ужасно дорогие. Гиперзвуковые ракеты русских и их новые противокорабельные крылатые ракеты потопят их в первые же часы боевых действий. Наши самолеты-невидимки больше не невидимки, потому что у русских на истребителях и системах ПВО стоят радары с фазированными решетками. Наши невидимки стали похожи на летающие гробы, потому что в воздушном бою новые истребители русских порвут их в клочья. Наша высокотехнологичная армия в случае войны с сильным противником не сможет действовать эффективно без GPS. А спутники GPS будут выведены ракетами противника в самом начале конфликта. И тогда прощай "Томагавки", авиация, флот, танки и даже пехота. Потому что у нас все, я повторяю, все завязано на GPS. Вот и получается, что мы тратим триллионы на хлам, которым можно воевать только с полуграмотными погонщиками верблюдов.
– Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в военном деле, - уважительно покивал головой директор.
– Да уж, неплохо. Я пять лет назад возглавлял комиссию по аудиту расходов Министерства обороны. И знаете, что мы обнаружили?
– Бергман удивленно вздернул брови, словно сделал это неприятное открытие еще раз.
– С 1998 года Пентагон не может толком отчитаться за 21 триллион долларов. Не делайте круглые глаза. Не миллиард, а именно 21 триллион!!! У них нет документального подтверждения, куда пошли эти деньги. Во всяком случае, такого, которое аудиторы могли бы принять к рассмотрению. Это к слову об эффективности нашего военного бюджета. Так вот... Получается, что наши глобалисты подготовили площадку для экономической экспансии Китая и, спровоцировав Москву на союз с Пекином, поняли, что не могут ничего этому союзу противопоставить. Это второй фактор в провале их политики.