Крипта
Шрифт:
– Вы хотите разрушить американскую демократию?
– Виллиамс удивленно поднял брови.
– Все, о чем вы говорите, очень похоже на авторитарное государство.
– Американская демократия уже давно разрушена псевдолибералами. Посмотрите вокруг. Свобода слова узурпирована продажными корпоративными СМИ. Свободы собраний не существует, если ты высказываешь позицию, противоречащую "либералам". Свободы частной жизни, переписки тоже нет - все под колпаком у спецслужб. Выборная система заточена под проталкивание во власть "нужных" кандидатов. Демократия предполагает власть народа. В Америке у народа никогда не было этой власти, нет и не будет. Тоталитаризм как способ управления сам по себе не несет ничего плохого. Это либералы сделали из него пугало, чтобы наводить ужас на невежественных обывателей. Здесь все зависит от того, кто стоит на вершине власти. Если там идиоты, мечтающие о мировом господстве, или торгаши, думающий только о прибыли, то народ обречен на страдания. А если нацией руководит продвинутый, прогрессивный лидер, развивающий государство в интересах граждан, то шансы на процветание очень велики. В конце концов, человечество тысячелетиями жило мечтами о добром, справедливом правителе. К тому же движение к тоталитаризму в США началось после 11 сентября и ускоряется с каждым годом. Правда, вместо просвещенного руководителя мы сейчас имеем у власти полуграмотную идиотократию, защищающую интересы корпораций. Помните, я говорил, что именно концентрация власти и дисциплина лежат в основе корпоративной культуры. Так вот. Процесс узурпации власти корпорациями уже запущен. Выстраиваемый псевдолибералами порядок - это мягкая форма тоталитаризма, когда зомбированное наесление управляется ими через Интернет и СМИ. Мы просто хотим его подкорректировать, чтобы плодами экономики пользовались не только элиты, но и остальное общество. Сейчас в Америке более 70 миллионов бедных. Почти 55 миллионов бездомных. Почти столько же не имеют доступа к медицинскому обслуживанию. 60 миллионов толком не умеют писать и читать. Большая часть нашей инфраструктуры построена 50 лет назад. Дороги, мосты, школы больницы - все это начнет разваливаться через пару лет. Как эти цифры смотрятся на фоне военного бюджета в 700 миллиардов, а на фоне того, что состояние самого богатого американца составляет 150 миллиардов? Не кажется ли вам, что у нас за последние пару десятилетий развилось несколько извращенное понятие об эффективности и справедливости государства и исправить положение без наведения элементарного порядка невозможно. Но опять же для этого надо покончить с псевдолибералами и стоящими за ними корпорациями.
– А как же нынешний Президент? Он ведь явно идет против глубинного государства, и оно тоже вцепилось ему в глотку мертвой хваткой.
– Глубинное государство это и есть псевдолибералы и неоглобалисты - все те, кто обслуживает интересы мегакорпораций, применяя при этом фашистские методы. А то что нынешнему Президенту все же удалось пробиться в Белый дом, это результат организованного нами сбоя системы.
– Если приход к власти нынешнего Президента это организованный вами сбой системы, то получается, что глава государства - ваш человек. Как высоко наверху согласован "Мидас"?
– Реформа согласована Президентом. По сути, он ради нее и пошел в Белый дом. Его задача - после краха доллара удержать власть в стране, сохранить контроль над армией, блокировать либералов и дать возможность Минфину и федрезерву провести реформу.
– Я поражен масштабами того, что вы запланировали сделать, - директор взял с журнального столика стакан воды со льдом и сделал несколько глотков, чтобы смочить пересохшее от волнения горло.
– Масштабы действительно грандиозные, - скупо улыбнулся Бергман.
– Но другого выхода у нас нет. Если мы хотим сохранить Америку, нам надо покончить с псевдолибералами, взять под контроль всесильные корпорации, прекратить тратить ресурсы на бессмысленные войны и сосредоточиться на решении перехлестывающих через край внутренних проблем. Для этого нам нужна финансовая реформа. А для того чтобы она началась, необходимо уничтожить доллар. А для этого необходимо запустить "Мидас". А для этого необходимо, чтобы вы любыми средствами блокировали хакера, вскрывшего площадку "Браво". Вот и получается, что теперь наши планы зависят от того, насколько успешно вы разыграете свою партию с русским. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы информация о нашей атаке вышла наружу до ее начала. Банки вряд ли поверят в такой дерзкий наезд, но защиту своих систем наверняка усилят. Они даже могут отсечь от них площадки "Мидаса", тогда мы не сможем запустить нашу боевую программу. А это приведет к критическому сбою всего проекта. Так что, мой друг, вы теперь ключевой игрок в нашей сложной партии. От вас во многом зависит, как она будет развиваться.
– Я понимаю ответственность, сэр, - Виллиамс, казалось, даже немного ссутулился под грузом обрушившейся на него информации.
– Я сделаю все возможное.
– Это хорошо, - старик медленно кивнул, то ли выражая одобрение, то ли давая понять, что разговор подходит к концу.
– Но вы должны осознавать, что степень оказанного вам доверия накладывает определенные ограничения.
– Я это осознаю. Я ведь подписал обязательство о неразглашении.
– Боюсь, этого недостаточно. Вам надо выполнить еще одну небольшую формальность. Это обязательная процедура для всех, кто посвящен в реальные цели и задачи проекта, - Бергман, чуть сощурившись, поймал глаза директора своим холодным, безразличным взглядом и, чуть сдвинув рукав белоснежной рубашки на правой руке, показал тонкий элегантный браслет, напоминающий фитнес-трекер.
– Вам наденут такой же. Это устройство постоянно связано со спутником. Оно не только передает информацию о вашем местоположении, но и регистрирует все звуки в радиусе 10-ти метров. Это сделано для того, чтобы операторы службы безопасности проекта в любой момент знали где вы, с кем и о чем разговариваете. Браслет снять нельзя. В случае если связи со спутником нет, устройство записывает информацию и передает ее на станцию контроля, как только контакт восстановится. Это немного стесняет, потому что лишает вас личного пространства. Но ничего не поделаешь. Такова процедура, выработанная нашей службой безопасности. Тем более это временно. Как только запустится "Мидас", мы вас избавим от этого неудобства.
– Три дня я готов потерпеть, - сказал Виллиамс, с трудом выдержав взгляд старика.
– Но и это еще не все, - продолжил Бергман, не отпуская глаза директора.
– Вам в шею внедрят микрокапсулу с сильнодействующим токсином, чтобы в случае угрозы проекту с вашей стороны вы могли быть немедленно нейтрализованы. Капсула связана с браслетом, а через него - со спутником и центром безопасности проекта. Вам расскажут подробности, что как работает и чего надо избегать, чтобы капсула не активировалась самостоятельно.
– Черт возьми! Вот это действительно неожиданность, - Виллиамс откинулся на спинку кресла и почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок.
– А кто гарантирует, что вы не ликвидируете меня после начала проекта?
– Никто, - спокойно ответил старик.
– Но если мне надо было бы вас ликвидировать, я бы это уже давно сделал. В этих обстоятельствах вы можете принести пользу проекту как сейчас, так и в будущем. Вы ценный, опытный сотрудник. Таких в наше время немного. Поэтому мы заинтересованы, чтобы вы остались на проекте и после его запуска. В любом случае, у вас просто нет выбора, так что предлагаю потерпеть три дня. Как только запустится "Мидас", эти чрезвычайные меры контроля будут сняты. А пока возвращайтесь к своему русскому хакеру и примите все возможные меры, чтобы утечка о готовящейся атаке на доллар не произошла, - Бергман попытался ободряюще улыбнуться и, по-стариковски опершись двумя руками о подлокотники, поднялся с кресла, давая понять, что разговор окончен.
Через полчаса Виллиамс уже возвращался в Лэнгли. Он то и дело осторожно пытался нащупать капсулу с токсином, внедренную у основания шеи в районе сонной артерии, и ему становилось не по себе, когда пальцы находили под кожей небольшое уплотнение. Вся операция заняла несколько минут. Оказалось, что на цокольном уровне виллы Бергмана оборудован неплохо оснащенный медпункт, где постоянно дежурят врач и санитар. Директор не стал расспрашивать, зачем старику собственная медицина, но потом вспомнил, что несколько раз видел его с чуть заметными полосками пластыря на изгибе локтя, скрывавшими место от катетера капельницы. Видимо, со здоровьем у него были какие-то серьезные проблемы. В любом случае, внедрение капсулы прошло почти безболезненно и медик, проверив ее синхронизацию с браслетом, благополучно отпустил Виллиамса заниматься навалившимся на него с новой силой "Мидасом".
Москва
Встреча в Кремле закончилась к концу дня. После того как Титов и председатель ФСБ доложили о готовящейся атаке на доллар, Президент пригласил к себе председателя Банка России и попросил чекистов еще раз подробно пройтись по технологии действия боевой программы, с тем чтобы убедиться, что она действительно накроет все американские банки. С каждым часом сомнений становилось все меньше: американцы решили обрушить мировую финансовую систему.
– Ситуация, я вам скажу, критическая, - глава государства тяжелым взглядом обвел присутствующих.
– За три дня мы ничего не сможем сделать.
– Согласна, - плотно сжав губы, кивнула глава нацбанка.
– Времени на контрмеры у нас нет.
– Какова структура наших резервов?
– задал вопрос Президент.
– Мы все еще по уши в долларах?
– Можно сказать и так. Мы только закончили продажу американских гособлигаций и первую фазу закупки золота. Сейчас у нас международных резервов на 460 миллиардов в долларах США. Из них иностранных валют 373 миллиарда, из которых 45,8% доллар. Чуть меньше половины, но это все равно 170 миллиардов. Так что доллар - доминирующая позиция в наших резервах.
– Плохо, - сделал неутешительный вывод глава государства.
– Мы не ожидали, что они начнут так рано. Мы за полгода продали почти на 96 миллиардов их долговых бумаг. Это и так вызвало панику на рынке. Если бы мы начали еще избавляться и от наличного доллара, реакция Вашингтона была бы совсем непредсказуема. Неизвестно, на что эти маньяки могут пойти, чтобы сохранить остатки своего влияния.
– А что по другим валютам?
– Евро, фунт и иену можно во внимание не принимать. Они часть долларовой финансовой системы и рухнут вместе с ним. Из серьезных остался юань. Мы недавно увеличили его долю до 2,8%. И швейцарский франк. У нас его 9,5%. Но и на них рассчитывать не стоит. Думаю, когда это случится, все международные валютные транзакции прекратятся на неопределенный срок. Чтобы запустить котировки валют с нуля после этой катастрофы, понадобится время. Ведь с финансового рынка уйдет основная резервная валюта, а с ней почти 75 триллионов подтвержденных долларовых активов вроде долговых обязательств, акций, депозитов и еще около 500 триллионов мусорных в виде всякого рода банковских и биржевых деривативов. В общем, полный коллапс и остановка системы, - глава нацбанка, хмурясь, посмотрела на монотонно убывающие секунды на таймере.
– А для перезапуска мировой валютной системы нужен новый стандарт, и выбор вариантов здесь очень ограничен.