Криптозой
Шрифт:
– Я понимаю, что тебе страшно. Мне тоже. И ей. – Кивком головы он показал на Лилию. – Все мы в одинаковом положении. Но пока что ты ни разу не постоял за себя сам, все время мы вынуждены спасать твою драгоценную шкуру, рискуя своей. Давай-ка включайся в этот процесс.
– Я же предлагал перебросить нас в более спокойное место…
– А где гарантия, что и там не появится команда СНОС?
– Я… все равно…
– Иди!
Лаврик бросил на Кирилла ненавидящий взгляд, подошел к растяжкам мостика и, зажмурившись, вцепился в них обеими руками. Слепо двинулся вперед,
Лаврик вскрикнул.
Мостик закачался.
– Не смотри вниз! – рявкнул Кирилл. – Пошел!
Киндинов снова зажмурился, с трудом нащупал ногой веревку и снова медленно двинулся вперед.
Лилия вдруг ахнула, вцепилась в руку Кирилла.
– Господи!..
– Что?! – оглянулся он, хватаясь за пистолет и вертя головой во все стороны.
– Посмотри вниз!
– Голова закружилась? Придется и тебе перебираться с закрытыми глазами.
– Нет… ущелье…
Кирилл осторожно заглянул через край площадки в глубину ущелья, и у него перехватило дыхание. Несколько секунд он не сводил взгляда с пропасти, отступил назад и проглотил ком в горле.
Ущелье и в самом деле не имело дна! Вместо него открывалась невероятная, захватывающая дух глубина, провал Мироздания с едва заметными искорками звезд и паутинками галактик.
– Ты понимаешь?..
– Не отвлекайтесь, – донесся тихий голос Утолина. – Все правильно, это не Земля.
– То есть как не Земля?! – Лаврик, доползший до середины моста, открыл глаза и остановился.
– Это снова «буферная зона», интерференция метареальностей. Чего-то мы не учли. Не останавливайся, двигайся быстрее.
Лаврик глянул вниз дикими глазами, помотал головой, потом, проворно перебирая веревку руками, перебежал мост.
– Теперь ты, – обнял Лилию Кирилл. – Не бойся, все будет хорошо.
– Я не боюсь, – храбро сказала женщина. – Значит, мы не на Земле? То-то мне показалось странным…
– Что?
– В Антарктиде солнце стояло почти в зените!
– А я не обратил внимания, – удивился Кирилл. – Надо же, как Лаврик нас кинул! Хорошо хоть, что не в лапы парней из СНОС.
Лилия взялась за растяжку моста, встала на веревочные струны «пола» и уверенно двинулась к противоположному краю ущелья, стараясь не смотреть вниз.
– Отлично, продолжай в том же духе, – похвалил ее Кирилл.
Женщина не ответила, сосредоточившись на процессе движения.
Она была уже на середине пути, когда издалека прилетело тихое тарахтение. Кирилл замер. Спутать было невозможно – это летел вертолет.
– Лиля, быстрей! – крикнул он.
– Полковник, в сумке винтарь! – отозвался сориентировавшийся Утолин. – Красный магазин – с разрывными!
Кирилл, облившись холодным потом, раскрыл сумку и вытащил снайперскую винтовку «кабан» калибра шестнадцать миллиметров. Кроме нее, в сумке находились еще автомат «данилов», два пистолета, гранаты и магазины с патронами.
ЗРК не хватает, мелькнула трезвая мысль.
На приведение винтовки в боевую готовность понадобилось несколько секунд. За это время вертолет преодолел расстояние, отделяющее его от беглецов, и показался над ущельем. Его хищный силуэт показался Кириллу знакомым: это был франко-немецкий многоцелевой вертолет «Тигр», по многим параметрам уступающий российским «Черной акуле» и «Аллигатору», но тоже весьма мощный и опасный.
Под его пилонами вспыхнули дымки выпущенных ракет. Две из них ударили по краю ущелья, где находились Утолин с Лавриком, две пронзили мостик, не причинив ему вреда, и взорвались в десятке метров от замершей Лилии. Но расстояние от точки взрыва до моста все же было очень маленьким, осколки достали женщину, и Кирилл, холодея от ужаса, увидел, как Лилия вздрогнула, зашаталась, выпустила ванты мостика и полетела в черную бездну ущелья.
– Не-е-ет! – закричал он, вскидывая винтовку к плечу и целясь в кабину пилота.
Один выстрел, второй, третий…
Пули попадали в бок и кронштейны вертолета, высекая длинные искры.
– А-а-а-а!.. – кричал Кирилл, опустошая магазин.
Вертолет дернулся в сторону, завилял, накренился, начал косо падать в ущелье, врезался в его неровную стену.
Раздался взрыв. Во все стороны полетели струи огня и дыма, обломки вертолета и камни. Ущелье вздрогнуло, исторгнув из своих глубин рокочущее эхо.
Остатки вертолета провалились в бездну, исчезли.
Наступила тишина.
Окаменев, сгорбившись, Кирилл стоял на краю пропасти и смотрел вниз, туда, где исчезла Лилия. Мыслей не было. Голова была пустая, холодная и звонкая. Лишь сердце представляло собой один сплошной ком боли и горя…
Очнулся он от прикосновения к плечу. Рядом стоял угрюмый, с застывшим серым лицом Утолин.
– Надо уходить, Кирилл Иваныч, ее не вернешь.
– Уходите, – безучастно отозвался Кирилл. Глаза застилали слезы, он ничего не видел и не хотел, чтобы капитан заметил эту его слабость.
Утолин взял у него из рук разогревшуюся от стрельбы винтовку, потоптался рядом, звеня гильзами.
– Сейчас СНОС вернется…
– Пусть возвращается… Уходите, я останусь…
– Не глупи. Жизнь не дорога?
– Чем дороже жизнь, тем дешевле человек…
– Ну, вот что, философ, – жестко сказал Утолин, беря Кирилла под руку, – нечего нюни распускать! Лиля погибла, но это не значит, что все потеряно. Я не могу обещать, что верну ее тебе, но, если нам удастся прорваться в мою реальность, шанс появится.
Кирилл недоверчиво посмотрел на капитана:
– Это невозможно…
– Ты никак не возьмешь в толк, что ваша метареальность является для операторов более высокого уровня виртуальной. Подпрограммы биосоциальной природы – люди – дети глобальной Программы Бытия, поэтому в определенных пределах имеют свободу выбора, в основном – духовного, в пределах своего игрового объема. Но в физическом смысле они сильно зависимы от других подпрограмм и программ коррекции, спускаемых сверху операторами иезода, моими коллегами. Я сам неоднократно корректировал вашу реальность, в частности – жизнь России, так как это мой регион ответственности.