Кристал, Янтарь и Уголь
Шрифт:
– Торин, - мертво спросил Нори.
– Что ты хочешь сказать?
Торин пожал плечами.
– Не знаю, все может быть. Отец заботится о твоем благе.
– Благе?!
– вскрикнул Нори, вскидываясь от гнева.
– Он не хочет причинять тебе боль! Подумай, а вдруг Дори умер тогда?! Вдруг с твоей семьей что-то случилось? Что-то ужасное?
Нори побледнел как мел.
–
Тот серьезно посмотрел на него.
– Я обещаю, что расскажу тебе все, что мы узнаем. Только Нори, пожалуйста, не пытайся вновь уходить без сопровождения с дворцового яруса. Отца это беспокоит. Он может приставить к тебе охранника.
Нори с трудом взял себя в руки и нехотя склонил в согласии голову.
– Хорошо. Мне не нужна нянька.
– Вот и отлично, - Торин хлопнул его по плечу и встал.
– Пойду, попробую немного поспать. Спокойной ночи, братец.
– Спокойной ночи, Торин...
Дверь за Торином закрылась, а Нори устало лег на кровать.
Сна не было ни в одном глазу...
Глава 3
Первый хозяин сам порол "купленышей". Приходил в мастерскую, смотрел на работу и, отобрав троих "ленивых дармоедов", порол. Порол по очереди до крови, впечатывая ремень в худые ягодицы, пока у мальчишек не садился голос от крика.
Бил на глазах у всех.
Свист и хлопки ремня по заду Бофур помнил до сих пор. Особенно ту, первую порку, когда от боли пред глазами встала чернота, а от собственных криков закладывало уши.
Второй господин оставил после себя неизбывное чувство голода. Еды лишали за малейшую провинность. Все едят, а ты стоишь и смотришь. От голода подводит живот и кружится голова, а ты ещё должен потом мыть миски после кормёжки мастеровых-"купленышей".
Третий господин с виду был добр. Благодушный толстяк с пальцами-сосисками и мерзкой масляной улыбкой. Но едва Бофур вспоминал о нём, к горлу подступала тошнота. Обвисший жирными складками живот, воняющий застарелым потом; отвисшие чуть ли не колен яйца и член, от которого несло мочой.
Третий хозяин избавился от Бофура быстро. Стоило ему только зубы показать. На память остались сломанные ребра и шрамы от плетей на спине. Но Бофур лучше бы умер, чем был бы "послушным мальчиком"...
Четвёртый хозяин оказался гораздо лучше. В его мастерских били редко, еда не пахла тухлятиной, все мастеровые были одеты не во рвань, а в одинаковый серый наряд из рубахи и штанов. Даже на ноги выдавали деревянные башмаки. Раз в пару седьмиц - виданное ли дело!
– старшим выдавали табак, и после изнурительной работы и скудного ужина можно было выкурить трубочку, как какой-то свободный гном.
Четвёртый хозяин оказался лучшим из всех. Он купил Бофура, едва стоящего на ногах после побоев. Несмотря на то, что его продавал уже третий господин, а сам Бофур был жалок и слаб - сразу видно, не работник. И все же купил, хотя Бофур ничего не знал о работе в стеклодувной мастерской. И велел приставить к печам истопником. Можно было отогреться и отъесться, набраться сил за годы, проведённые у первых господ.
Но смешно было надеяться, что такая хорошая жизнь надолго. У четвёртого хозяина оказалась страсть к азартным играм и подпольным боям. Чаще всего ему везло и в том, и в другом, но... похоже, с появлением Бофура удача изменила господину Ли. И среди мастеровых "купленышей" пошли приглушенные шепотки о больших долгах господина и что всех скоро распродадут новым хозяевам.
Бофур не верил, что пятый хозяин будет лучше. И быть проданным вновь... что если этот будет хуже третьего?!
От таких мыслей ныли плохо зажившие ребра.
Из-за шума в стеклодувной мастерской он вначале и не услышал тяжёлых шагов. А из-за рева огня в огромной печи пропустил и первый оклик. И лишь когда главный мастер из "вольных" гаркнул басом, пройдясь крепким словцом, он испугано обернулся, рассыпав угли из корзины прямо под ноги хозяина и господина мастера. Только он их увидел, сердце в груди екнуло, и Бофур испугано склонился в низком поклоне. Так быстро и резко, что это отдалось болью в груди.
– Оглох?
– зло спросил мастер.
– Я тебе живо уши прочищу после ухода господина Ли!
– Не стоит, Брон, - оборвал недовольство мастера хозяин Бофура.
– Отправь кого из младших на его место у печей, а он пусть вымоется и ждёт меня после смены у выхода из мастерской.
– Как прикажете, господин Ли, - кивнул головой мастер.
– Что встал? Пошёл в купальню, живо! Не заставляй ждать господина!
Бофур вновь поспешил отвесить поклон и молча бросился выполнять приказание. До конца смены оставалось совсем немного. Потом будет ужин и почти сразу все улягутся спать в длинном бараке за мастерской. Но Бофур ужин пропустит, раз уж ему велено дожидаться господина у выхода из мастерской. У выхода...
Бофур чуть не уронил огрызок серого мыла, когда понял, что это может значит. Ну, вот и все... сегодня у него будет новый хозяин. И вряд ли он будет добр, как господин Ли...
Бофур медленно наклонился, взял лохань и опрокинул на себя едва теплую воду, смывая почти черно-серую пену с тела. А после медленно, деревянно двигаясь, натянул свою серую робу - пропахшую потом и откровенно грязную. Другой одежды у него просто не было. Оставаться дольше в купальне смысла не было, а гул гонга, возвещающий о конце смены, заставил Бофура отправиться к выходу из мастерских.