Кристмас
Шрифт:
– Скоро приедем, – промолвил Аникеев, пропустив реплику Максима мимо ушей. – Да, кстати. Ты уж не взыщи, но я лично еду за волком. Думаю, Ангелины больше нет.
Максим ничего не ответил, он и не рассчитывал на помощь майора.
– Кроме того, – Аникеев взглянул на часы, – до Нового года остается меньше тридцати минут.
– И что потом?
– Как говорил Бор, оно уснет на шестьдесят лет, – сказал бывший участковый. Вдруг он встрепенулся: – Я думаю, у тебя будут шансы справиться с этой дрянью.
Он вкратце рассказал Максиму,
– Думаю, нас тогда именно крест спас, – подытожил майор и полез в карман. Однако надежда на его лице быстро сменилась растерянностью – креста не было.
– Куда он мог провалиться? – ворчал Аникеев, шаря по всем карманам. Тщетно, оберег будто сквозь землю провалился.
– Хрен с ним, – вздохнул Максим. – Потерял где-то, наверное. Теперь уже все равно.
Машина вскоре выехала к знакомому дому. Аникеев вышел и, не глядя на Максима, направился к сараю. Он вдруг с пугающей отчетливостью осознал, что остался один-одинешенек на всем белом свете. Настал конец даже иллюзиям.
«Я заберу волка, и мы будем жить вдвоем. Вот он, сокровенный смысл жизни: ты нуждаешься в ком-то, и кто-то нуждается в тебе», – думал он.
Аникеев подошел к сараю и открыл дверь. В темноте замерцали глаза, и волк опасливо вышел наружу.
– Здравствуй, – ласково сказал майор, – я приехал за тобой.
Волк лизнул руку мужчине. Аникеев улыбнулся, хотя ему показалось, что язык его питомца был уж чересчур холодным. Он присел на корточки и обнял зверя. Волк заурчал, прижимаясь мордой к груди майора.
Внезапно из дома донесся крик. Кричал Максим, и Аникеев, мгновение помедлив, бросился к крыльцу. По дороге он споткнулся обо что-то темное и с проклятиями растянулся в снегу. Потирая ушибленную ногу, Андрей Андреевич встал на ноги и вгляделся в предмет, так неожиданно возникший на его пути. А разглядев, что это, застыл на месте.
Это был волк. ЕГО волк, и он был мертв, он это сразу понял, увидев разорванную глотку животного и темный от крови снег. С такими ранами долго не живут. Но кто тогда был в сарае?
Сзади раздалось глухое ворчание, и Аникеев медленно повернулся.
Старичок довез ребят до Конаковской улицы, а сам заспешил домой. Было начало первого, и празднование Нового года шло полным ходом. Женя и Сергей направлялись к Алексеевой, поскольку ее дом был буквально в двух кварталах.
В квартире никого не оказалось, но ребята даже обрадовались этому. Сейчас им не хотелось никого видеть, настолько глубоким был шок от проведенных «каникул».
– Родители, наверное, на дачу уехали, – вспомнила Женя. Она быстро переоделась в домашний халат, а Бакунин пошел мыть руки. Потом они собрали кое-какую закуску и сели на кухне. Из спиртного в холодильнике была только бутылка водки, но Женя была согласна и на это.
– Сережа,
– Спросила бы что полегче, – уныло произнес Сергей. – Можно сказать, что мы потерялись, и все отрицать.
– Но в милиции нас могут проверить на детекторе лжи, – возразила Женя. – Я не смогу им врать. Сережка, взгляни на меня, я же сразу разревусь!
– Что ты предлагаешь? – устало спросил Бакунин, наполняя рюмку. – Сказать правду? Тогда нас упекут в психушку. Это в лучшем случае. А в худшем – повесят все убийства на нас.
– Нет, этого не может быть, – испуганно забормотала Алексеева. Она увидела, как Сергей полез в карман. – Что там у тебя?
– Вот, на память прихватил, – произнес Сергей, выкладывая на стол предмет, при виде которого лицо Жени вытянулось. Это был тройной крест, тот самый, который носил доктор-садист.
– Ты что, свихнулся? – срывающимся голосом заговорила она. – Зачем ты взял его?!
– Пока мы ехали, он вывалился из кармана этого усатого мента, – на удивление спокойно произнес парень. – Я решил, что это будет небольшая компенсация за все наши мучения.
– Ты не понимаешь, – покачала головой Женя. – Тот мужчина, этнограф, говорил, что крест не должен покидать деревню. И обещал беду, если кто-то заберет его.
– Пошел бы этот этнограф, – небрежно бросил Бакунин. Он осмотрел крест и задумчиво прибавил: – Интересно, сколько он может стоить?
– Его нужно вернуть, – твердо сказала Женя.
На этот раз изумился Сергей.
– Ты что, серьезно?
– Вполне, – резко ответила девушка. – Я не смогу нормально спать, пока эта вещь будет где-то рядом.
– Женя, все позади, – попытался успокоить девушку Бакунин, но все было бесполезно. – Я никуда сейчас не поеду, – с раздражением сказал он. – Или ты меня выгоняешь?
– Я не выгоняю тебя, Сережа, – обиделась Алексеева. – Но и эту штуку я не потерплю в своем доме. Выброси его.
– О’кей, – со злостью сказал Бакунин и пошел одеваться. На глазах Жени показались слезы, и она с огромным трудом подавила в себе желание броситься вслед за ним. Она все еще надеялась, что Сергей вернется и все будет хорошо, но он не вернулся. С силой хлопнула входная дверь, а Женя продолжала неподвижно сидеть за столом, глядя на нетронутую рюмку, которую наполнил перед уходом Сергей.
Спустя несколько минут после ухода Бакунина ей стало страшно. Алексеева включила телевизор, музыкальный центр, зажгла свет во всех комнатах, но ничего не помогало. В каждом углу ей мерещились смутные тени, ей казалось, что под кроватью прячутся какие-то уродливые существа, только и ждущие момента, чтобы наброситься на нее, что за дверью кто-то скребется, а в окно смотрят ужасные бледные лица…