Кривая усмешка Фортуны
Шрифт:
Гномы на него посмотрели как на больного и переключились на Тошика.
Тоха это дело увидел и, опережая события забубнил.
— А че я-то? Я просто деньги считаю, бухгалтер- я.
— Бух-чё…?
— Бухгалтер, ну правда не доучившийся, но это не страшно.
— А ты свои деньги считаешь? — Дмалин видимо очень заинтересовался, поэтому нервно теребил бороду.
— Да не… мне столько не заработать, я, так сказать, чужие считаю.
Тошик уже напился, поэтому язык у него развязался и
— Э… вы чаго? — обиженно запротестовал Тоха, когда гномы нахмурив брови двинулись к нему.
— Да что я вам такого сделал?!
— Спокойно, он ничего ни у кого не крадет. — Алексей вместе с Коляном пытались встать на пути гномам. — Ему дают посчитать и он потом возвращает все в целости и сохранности.
Гнади и Дмалин нехотя остановились.
— А зачем ему чужие денежки считать?
Алексей был пьян и поэтому, плести всякую чушь у него получалось хорошо.
— А это когда денег так много, что самому их ни в жизнь не пересчитать, вот!
Гномы вроде успокоились, но кошельки не достали.
— Ну так бы и сказали… — тон был не слишком извиняющийся, все-таки за пиво и денежки гномы кому угодно глотку перережут.
Тоха, который по какому-то наитию отскочил от стола на добрых пару метров, уже собирался сесть, получил плечом под дых, от проходящего мимо гнома. Гном был явно в хорошем настроении, потому что двигался зигзагом, еле переставляя ноги.
— Козёл. — огрызнулся Тоха и сел на свой табурет.
Гном остановился, развернулся, и уставился на Тохину спину. Колян с Алексеем инстинктивно пригнулись и стали жестами показывать, мол, пора домой.
Однако гном, с минуту взирая на эту картину, нахлобучил шлем, поднял руки и выставив пальцы словно рога, стал бегать по кругу, вопя: "Я козел, ме-ме". Креатившик блин.
Нескольким посетителям эта новая развлекуха понравилась и теперь уже целая стая "Козлов" бегала с возгласами "Ме-ме" вокруг столов.
Леха с Коляном расслабились, а Тоха посмотрев на эту картину мутными глазами, рявкнул:
— Педераст!
Вот теперь, Колян с Алексеем испугались по-настоящему. Леха подвинулся поближе к Дмалину, а Колян потихонечку, полез под стол.
Гнади же самозабвенно гонял в стае "Козлов".
— Я козел педераст! — воскликнул первый, но еще явно не уставший "Козел" и все бегающие по кругу дружно повторили. И снова "ме-ме"…
Алексей, на глазах недоумевающего Дмалина, упал на пол, а под столом раздался нервный ржач Коляна.
Один Тоха сидел уткнувшись в свое пиво, впрочем уже не соображая что к чему.
— А что значи ПЕДЕРАСТ? — дождавшись, когда приступ смеха немного отпустит,
Алексей поманил его пальцем и прошептал что-то на ушко.
Дмалин вначале сидел с каменным лицом, но после очередного возгласа "Я козел педераст!", рухнул на стол и в диком хохоте начал стучать руками по доске.
Гнади закончил свою беготню, только когда подали горячее.
Усевшись за стол и ополовинив залпом кружку пива, заедая печеной свининой, поинтересовался, а что это за таинственное, но такое красивое слово "ПЕДЕРАСТ". Дмалин поманил его пальцем и прошептал на ухо.
У Гнади лицо свело такой судорогой, что даже кусок свинины выпал изо рта. Ничего не говоря он поднялся и от всей души двинул, рассматривающему кружку Тохе. Тот улетел далеко, а когда его подняли и он жалостливым тоном вопросил, мол за что, то Гнади, восседая за столом прокаркал: "За козла!".
Привлеченные таким поворотом событий гномы, наконец-то догадались поинтересоваться, что же обозначает это дивное слово, на что Дмалин с гордым видом заявил, мол это такой особенный козел, что живет очень далеко и имеет ценнейший мех и шкуру. На что Алексей, который уже стоял, опираясь на Коляна, а тот в свою очередь на Дмалина, посоветовал, что самым ценным в этом козле является "Анус".
Гномы, удовлетворенные столь исчерпывающим ответом, в свою очередь клятвенно пообещали, что если поймают столь редкую дичь, то "Анусом" обязательно поделятся.
Теперь сидели в коморке у парней, Гнади заявил, что после такого он к "Свини" еще месяц заходить не будет, чтобы не расшатывать оставшиеся нервы. Никто с этим не спорил, кроме Дмалина, которого гоняли за пивом. А Тошик уверял, что это не так страшно, и вообще это аллегория, поминутно косясь на кулак Гнади и почесывая здоровенный синяк под левым глазом. На что Гнади глухо рычал и напоминал, что он там не один бегал.
Несмотря, в прочем, на это Гнади взял Коляна подработать себе в кузню и теперь он по вечерам вопил, что мышцы его раскалываются от непосильного труда и что остальные дармоеды живут за его счет.
Тошика же Дмалин сосватал Свини в поварята. И когда Тошик увидел, что огромные пласты сала, не использованные при жарке, просто выбрасываются, его украинская душа возопила и теперь, он приходил с работы, сгибаясь под непосильной, но столь приятной ношей.
Поэтому Алексей, оставшийся без работы, от безделья, самозабвенно солил сало и складывал его на полки, прибитые Гнади к стене, от чего последняя, сильно напоминала продовольственный склад украинской армии. Соль, кстати подарил Свини, чрезвычайно любопытствующий, что с этим жиром сумасшедшие люди будут делать.