Кривой дом (сборник)
Шрифт:
— Подождите минутку, пожалуйста.
После недолгой паузы послышался глухой мужской голос:
— Мистер Морнингстер слушает.
— Мне сказали, мистер Морнингстер, что вы звонили миссис Мардок из Пасадены. Насчет одной монеты.
— Насчет одной монеты...— повторил он.— В самом деле. Ну и что?.
— Насколько я понял, вам хотелось бы купить монету из коллекции Мардока.
— Правда? А кто вы такой, сэр?
— Филипп Марлоу, частный детектив. Я работаю на миссис Мардок,
— В самом деле? — Он старательно откашлялся.— А о чем вы хотите поговорить
— Об этой монете.
— Но мне. сказали, что она не продается.
— Я хочу поговорить о ней с вами лично.
— Не хотите ли вы сказать, что старуха изменила свое решение?
— Нет.
— Тогда, боюсь, я не понимаю вас, мистер Марлоу. О чем нам разговаривать?
Чувствовалось, что он хитрит. Я решил выбросить туза.
— Дело вот в чем, мистер Морнингстер: еще до разговора с ней вы уже знали, что монета не продается.
— Интересно...— протянул он.— Как я мог об этом знать?
— Вы занимаетесь бизнесом и не могли не знать это-То. Всем известно, что моне/гы из коллекции Мардока не могут быть проданы при жизни миссис Мардок. Разве я не прав?
— Ага.— Он переваривал мою реплику.— Ага.
Наступило молчание, потом он сказал быстро, но довольно мягко:
— Я буду рад видеть вас в своей конторе в три часа. Видимо, вы знаете, где она находится. Вас это устраивает?
— Я буду у вас.
Закончив разговор, я снова набил трубку и в задумчивости уставился на стену. Лицо мое застыло. Потом достал фото Линды и стал его разглядывать. Я пришел к выводу, что лицо это банально. Положив фото на стол, я поднял вторую спичку Мардока и стал ее рассматривать. На ней было написано: «Верхний ряд, В. Д. Райт, 36». Потом бросил ее в пепельницу, удивляясь, что иногда обычная спичка может стать такой важной вещью в расследовании.
Я достал из кармана чек миссис Мардок, написал на нем распоряжение об оплате, записал в своей книге эту сумму в приход и снова убрал чек в карман.
Лоис Мачик не оказалось в телефонном справочнике.
Тогда я выписал на листок номера телефонов и адреса театральных агентств и стал звонить во все подряд. Мне отвечали веселыми громкими голосами, спешили задать массу вопросов, однако ни в одном из них не слышали о Лоис Мачик.
Я швырнул листок в корзину и позвонил Кенни Хасту, репортеру по уголовным делам из «Кроникл».
— Что тебе известно об Алексе Морни? — спросил я после обмена любезностями.
— Он содержит ночной клуб и игорный притон в «Долине Холостяков», в двух милях от города. Снимался в фильмах. Актером был паршивым. Кажется, имеет сильную защиту. Я никогда не слышал, чтобы он стрелял в кого-нибудь днем в общественном месте. Впрочем, и ни в какое другое время, Но пари насчет этого держать не стал бы.
— Опасен?
— Я бы сказал —да, если тебе это нужно знать. Бее эти парни из дешевых фильмов, известные как хозяева ночных клубов, способны на все. У него есть телохранитель, парень с характером. Это некий Эдди Прю, высокий, худой парень, ростом около метра девяносто, у которого всегда надежное алиби. У него нет одного глаза — потерял на войне.
— Морни опасен для женщин?
— Не будь викторианцем, старина. Женщины в наше время не считают это опасностью.
— Ты не знаешь девушку по имени Лоис Мачик? Высокая яркая блондинка.
— Нет. Звучит знакомо, но я не знаю.
— Не остри. Знаешь ли ты парня по фамилии Ваннь-яр? Ни одного из этих людей нет в справочнике.
— Нет, не знаю. Но я могу спросить Герти Арбога-ста и, если хочешь, позвоню тебе. Он знает всех «аристократов» ночных клубов.
— Спасибо, Кенни. Я сам позвоню тебе через полчаса.
Он сказал, что это его вполне устраивает, и мы положили трубки. Я запер контору и ушел.
В конце коридора у стены стоял молодой блондин в коричневом костюме и соломенной шляпе с яркой лентой. Он читал вечернюю газету. Когда я проходил мимо, он зевнул, сунул газету под мышку и выпрямился.
В лифт он вошел вместе со мной. Парень так устал, что у него слипались глаза. Я вышел на улицу и пошел в банк, чтобы получить деньги по чеку. Оттуда зашел в «Тайгертэйл Лоунж», занял кабину, выпил немного мартини и съел бутерброд. Парень в коричневом костюме сидел за стойкой бара, пил кока-колу и скучал.
Я доел бутерброд и направился в телефонную кабину в конце бара. Парень в коричневом костюме быстро повернул голову в мою сторону. Зайдя в будку, я снова позвонил в «Кроникл».
— О’кей,— сказал Кенни.— Герти Арбогаст сказал, что Морни недавно женился на твоей блондинке. Ванньяра он не знает. Морни купил дом в районе Бел-Эйр, белый дом на Стилвуд-Крешент-драйв, в пяти кварталах к северу от Сансет. Герти говорил, что он купил его у обанкротившегося парня по имени Артур Блейк Попхэм, который занимался мошенничеством. На воротах все еще инициалы Попхзма. И, возможно, на туалетной бумаге тоже. Вот, кажется, и все.
— Большего никто и не мог бы узнать. Большое спасибо, Кенни.
Я повесил трубку, вышел из будки, встретился взглядом с парнем в коричневом костюме и направился к своей машине.
Когда я ехал в Бел-Эйр, машины песочного цвета позади меня не было.
Глава 5
Стилвуд-Крешент-драйв неторопливо вилась к северу от бульвара Сансет и клуба «Бел-Эйр-Каунтри». По сторонам улицы возвышались заборы, низкие и высокие, некоторые — с металлическими украшениями. Тротуаров не было: пешком здесь никто не ходил, даже почтальоны.
День был жаркий, правда не такой, как в Пасадене. Сильно пахло цветами. Я ехал медленно и вглядывался в-монограммы на воротах. Артур Блейк Попхэм. Инициалы «А. Б. П.» Я нашел их почти в конце улицы — позолоченные буквы на черном фоне. За воротами была видна широкая подъездная дорога.
Освещенный солнцем дом казался белым. Это был вполне современный дом по сравнению с соседними: не менее четырнадцати комнат и, возможно, даже плавательный бассейн. Кирпичная ограда низкая, с отверстиями, выкрашенная в белый цвет. Наверху она заканчивалась железным ажурным обрамлением, покрытым черным лаком. На почтовом ящике стояло имя А. П. Морни.