Кризис-менеджер для Золушки
Шрифт:
— Спасибо, — говорит Даня, закончив завтрак. — Было очень вкусно.
— На здоровье.
Даня целует меня и заправляет, выбившийся из собранных на спех волос, локон за ушко.
— Я в душ.
— Конечно. Я пока приберу здесь.
Не успеваю убрать со стола, как курьер привозит заказ с моей одеждой, но не одевшись я возвращаюсь на кухню, чтобы домыть посуду. Когда Даня выходит из душа, надев свежую футболку и спортивные брюки, неожиданно раздаётся звонок видео-домофона. Он удивляется, потому что никого не ждёт, и идёт открывать. Я слышу тихие голоса в холле: его и какой-то женщины. Выхожу в гостиную через арку кухни и сажусь на диван в ожидании. Поворачиваю голову на звук каблуков,
Эффектная, высокая, длинноногая, блондинка лет около тридцати в коротком голубом платье с глубоким вырезом останавливается посреди гостиной, смотрит на меня любопытным взглядом и кидает белый тонкий плащ в кресло.
— Хелен, — пытается остановить её Даниил, — выметайся отсюда, — строго говорит он.
— Дэн, ты серьёзно? — с лёгким грубоватым акцентом говорит блондинка. — Может быть, ей пора уже уйти? Деточка, ночное время уже вышло, — сердито смотрит она на меня. — Собирай своё шмотьё и давай проваливай!
Она откровенно меня разглядывает презрительным взглядом. Я перевожу свой удивлённый взгляд с неё на Даню.
— Перестань! — сжав зубы, рычит на неё Даня. — У тебя нет никаких прав здесь командовать!
— Ты уверен? Я пока ещё твоя жена, Дэн! — торжествующе выпаливает она и смеясь, садится в кресло.
Сердце моё пропускает удар, кровь от лица отходит, а потом бьёт новым ударом в виски. Мне становится трудно дышать, но я быстро беру себя в руки. Встаю с дивана и, подойдя к Дане ближе, внимательно смотрю в его глаза. Вижу в них смятение, замешательство и тихо говорю:
— Понятно.
— Поль, подожди. Я тебе всё объясню…, — пытается меня остановить.
Я, его не слушая, разворачиваюсь и уверенным шагом направляюсь в спальню, чтобы одеться. Я натягиваю одежду, мысли в моей голове путаются и стучат молотком по голове. Через дверь я слышу громкие голоса, почти переходящие на крик.
— Какого чёрта, ты прилетела?! Я тебе отправил документы ещё шесть месяцев назад, а ты до сих пор не подписала!
— Я передумала разводиться, — взвизгивает блондинка. — Я поняла, что люблю тебя, mein Riese (нем. Мой гигант). Давай начнем всё сначала, мeine Liebe (нем. моя любовь)
— Перестань нести чушь! Месяц назад примчалась в Берлин, когда узнала о моих родителях?! Ты расчётливая и жадная потаскуха! Меня поражает, как у тебя хватает наглости называть себя женой, когда пол Майями тебя перетрахало!
— О-о, Dan, du bist eifers"uchtig auf mich?!(нем. Дэн, ты меня ревнуешь) — игриво смеётся блондинка.
— Не обольщайся! Дело не в этом. Ты мне давно не жена! Die Schickse*! (нем. блядь, шлюха)
Я выхожу из спальни и вижу, как Даня за руку тянет её к двери. Остановившись у двери, он так гневно смотрит на блондинку, сжимая кулаки, кажется, что он сейчас её ударит. Я его таким никогда не видела. Яростно сжимая челюсти, Даня бьёт кулаком в стену рядом с ней, она от испуга аж голову вжимает в плечи. Я столбенею от увиденного и не могу сделать ни шага.
— Убирайся отсюда и не возвращайся никогда! — он открывает дверь и выталкивает её за дверь. Возвращается в комнату хватает её плащ и, открыв дверь, швыряет его в вестибюль. Я выхожу в холл и ошеломлённо смотрю на него. Даня упирается в дверь сжатыми кулаками и сильно сжимает челюсти, играя желваками.
— Я тебя предупреждаю, если не подпишешь развод, то через суд ты ничего не выиграешь! — кричит он через дверь. Я подхожу ближе и кладу ладонь на его кулак. Взгляд Дани смягчается, когда он поворачивает ко мне лицо. Я протягиваю руку к двери, но он не даёт мне открыть её. Обеими ладонями он обхватывает моё лицо и, глядя в глаза, гладит рукой мои волосы. Останавливает ладонь на моей
— Не уходи, пожалуйста, — тихо говорит он.
— Я не могу остаться, — с болью в голосе говорю я.
— Я тебе всё объясню, — он обнимает меня за плечи.
— Не сейчас, может потом… — у меня внутри всё кипит от злости и обиды. — Сейчас, пожалуйста, дай мне уйти.
— Нет! Я тебя не отпущу, — он подхватывает меня на руки и несёт в комнату.
— Отвали от меня! Отпусти! — я вспыхиваю от злости, кровь бурлит в жилах так, что стучит в висках. Я бью его кулаками по спине и брыкаюсь.
— Мать твою! Ненавижу тебя! Отпусти!
Он кладёт меня на кровать и удерживает. Я бью его руками и пытаюсь оттолкнуть ногами, не давая навалиться на меня. Даниил Хватает меня за ноги и рывком переворачивает на живот, навалившись на меня. А у меня из глаз уже текут слёзы, не могу сдержать обиду. Он прислоняется губами к моему затылку и его горячее дыхание немного успокаивает меня.
— Какая же ты горячая, — шепчет он, поцеловав меня в затылок. — Я люблю тебя. Пожалуйста, не уходи от меня. Услышав, что я всхлипываю от слёз, он привстаёт с меня и разворачивает к себе лицом. В его глазах я вижу удивление или страх? Я не могу понять. Но мне сейчас очень плохо. Мне нужно срочно выпустить злость, которая кипит во мне. Разговора сейчас точно не получится.
— Пожалуйста, отпусти меня, — я сглатываю ком, подступивший к горлу. — Я не могу сейчас говорить. Я могу взорваться и будет хуже. Он отпускает меня, и я встаю с кровати.
— Потом ты меня выслушаешь? — подавленно спрашивает Даня.
Я, не отвечая и не оборачиваясь, выхожу из спальни. Даня идёт за мной. Взяв сумочку, я выхожу из квартиры и дрожащей рукой вызываю лифт. Слегка повернув голову, вижу, что Даня стоит в дверях, сложив руки на груди, и смотрит, как я захожу в лифт.
Глава 17. Отрыв или "Солёный поцелуй"
Как же гадко у меня на душе. Тихие слёзы обиды текут по моим щекам и мне не хватает воздуха. Больше всего в жизни я ненавижу ложь, обман, несправедливость и предательство. С детства такая. Любая даже маленькая ложь приводит меня в бешенство. Такое ощущение, что я на физическом уровне ощущаю отвращение к обману. Всегда отрезала одним махом человека, который меня обманул. Уже в школе ко мне окончательно прикрепилось прозвище «Бешеная», потому что без раздумий всегда кидалась на защиту слабого, обманутого и справедливости, даже если меня это лично не касалось. Многие мальчики в школе меня даже побаивались, я видела, что нравилась им, но подойти они боялись. В политехе на нашей специальности девчонок вообще почти не было, на весь курс из сорока человек только я, да невзрачная Нинка. Но ребята знали мой вспыльчивый характер, поэтому немного сторонились меня. Только самые смелые пытались со мной флиртовать, завести дружбу или ухаживать. Кстати, со многими из них, даже после отказа им, у меня были очень хорошие дружеские отношения до окончания университета. Не знаю, может, уважали. Я иду по солнечным улицам города, вижу счастливые лица людей. Майский субботний день. Молодые пары обнимаются, семейные пары гуляют с детьми. Вокруг буйная яркая зелень, воздух насыщен ароматом цветов, и я вдыхаю его полной грудью. Думаю о Дане. «Обман? Но он просто ничего не говорил. Мы вообще никогда не говорили об этом. Нет!», — отбрасываю эти оправдания. «Он должен был сказать. Он скрыл от меня. Как он может говорить о любви, если скрыл такую важную деталь своей личной жизни?» Я вспоминаю все наши жаркие, страстные ночи, нежные объятия и поцелуи, и боль опять пронзает мне сердце. Злость опять берёт надо мной верх. Я ловлю такси, включаю рок в наушниках и еду в клуб.