Кризис Основания (Край Основания)

Азимов Айзек

– Но он был завоевателем, – ядовито заметил Тревиз.

– Как и Основание, – парировал Квинтезец.

Тревиз, не найдя что возразить, раздраженно подгонял:

– Вы можете сказать что-нибудь еще о Гее?

– Да. О заявлении, которое сделал Мул. В исторической встрече Мула с президентом Союза Калло, Мул подписал документ, и при этом сказал: «Судя по этому документу, вы нейтральны по отношению к Гее, и это ваше счастье. Даже я не стану приближаться к ней».

Тревиз покачал головой.

– Почему? Сейшл жаждал объявить о нейтралитете,

а Гея не доставляла никому неприятностей. Мул собирался завоевать всю Галактику сразу, так зачем задерживаться из-за мелочей? Вполне можно было вернуться на Сейшл и Гею, когда все остальное будет сделано.

– Возможно, возможно, – сказал Квинтезетц, – но, согласно показанию свидетеля той встречи, особы, которой мы верим, Мул положил ручку и добавил: «Даже я не стану приближаться к Гее». Голос его упал до шепота, и он добавил почти про себя, чтобы его не слышали. «Снова».

– Вы говорите, чтобы не слышали. Как же удалось узнать?

– Когда он клал ручку, она скатилась со стола. Один из присутствующих машинально наклонился поднять ее, и его ухо было близко к губам Мула, так он и услышал. Он никому ничего не говорил до самой смерти Мула.

– Как вы можете доказать, что это не выдумка?

– Не такова была жизнь этого человека, чтобы заподозрить его в придумывании таких вещей. Его рапорт был принят.

– А если, все-таки, выдумка?

– Мул никогда не был в Сейшл-Союзе или поблизости от него, за исключением одного случая, по крайней мере, после его появления на галактической сцене.

Если он когда-нибудь был на Гее, то это было раньше.

– Итак?

– Итак, где родился Мул?

– Не думаю, чтобы кто-нибудь знал это, – сказал Тревиз.

– В Сейшл-Союзе бытует мнение, что Мул родился на Гее.

– Из-за одного этого слова?

– Только отчасти. Мула нельзя было уничтожить, потому что у него была сильная ментальная власть. Гею тоже нельзя уничтожить.

– Гея не была уничтожена, но это не говорит о том, что ее нельзя уничтожить вообще.

– Даже Мул не захотел к ней приближаться. Посмотрите документы его Управления. Посмотрите, был ли хоть один регион, кроме Сейшл-Союза, с которым так осторожно обращались. А знаете ли вы, что никто из летавших на Гею с мирными торговыми целями не вернулся назад? Как вы думаете, почему мы так мало знаем о ней?

– Ваше поведение, – заметил Тревиз, – все больше смахивает на суеверие.

– Называйте, как хотите. Со времен Мула мы выкинули Гею из мыслей. Мы не хотим думать о ней, и только тогда чувствуем себя в безопасности. Может быть, и само правительство тайно поддерживает легенду о том, что Гея исчезла в гиперпространстве, в надежде, что люди забудут, что есть звезда с таким названием.

– Значит, вы считаете, что Гея – мир Мулов?

– Возможно. Советую вам, для вашего же блага, не отправляться туда. Если вы это сделаете, вы никогда не вернетесь. Если Основание интересуется Геей, оно проявляет меньше ума, чем Мул. Это вы можете передать своему послу.

– Дайте мне координаты, и я тотчас же покину вашу планету, поеду на Гею и вернусь.

– Я дам вам координаты, – сказал Квинтезетц. – Департамент астрономии работает ночью, и я получу это для вас сейчас же, если смогу. Но примите мой совет – не пытайтесь достичь Геи.

– Я, все же, намерен совершить эту попытку, – кратко подвел итог Тревиз.

И Квинтезетц грустно произнес:

– Тогда вы намерены совершить самоубийство.

Вперед!

Пилорат смотрел на ландшафт, тусклый в сером свете рассвета, со странным ощущением сожаления и неуверенности.

– Мы были тут недостаточно долго, Голан. Мне, кажется, это приятный и интересный мир. Мне хотелось бы побольше узнать о нем. Тревиз поднял глаза от компьютера и криво улыбнулся.

– Вы думаете, я не хочу того же? Мы три раза ели на планете – каждый раз по-разному и каждый раз отлично. Я очень доволен. Только вот женщин мы видели мельком, а некоторые вполне соблазнительны.

Пилорат поморщился.

– О, мой друг! Эти их коровьи колокольчики, которые называются обувью; все женщины обернуты в кричащие цвета, и, к тому же, они что-то делают со своими ресницами. Вы видели их ресницы?

– Можете быть уверены, я заметил все, Янов. Вы судите поверхностно. Их легко можно убедить вымыть лицо и в нужное время снять обувь и все прочее.

– Я бы поймал вас на слове, Голан. Однако я больше думаю о дальнейшем исследовании. То, что нам говорили о Земле, так неполно, так противоречиво.

Один говорил о радиации, другой – о роботах.

– И в обоих случаях – смертельно.

– Вот именно, – неохотно подтвердил Пилорат. – Но одно слово может быть истинным, а другое – нет, или оба истинны в какой-то мере, или то и другое вранье. Голан, когда вы слышите рассказ, где суть окружена густым туманом сомнений, вы, конечно, должны чувствовать что распутать это и добраться до сути – дело чести.

– Я так и делаю, – сказал Тревиз, – клянусь всеми звездами-карликами.

Первоочередная проблема – это Гея. Как только мы справимся с ней, мы можем лететь на Землю или обратно на Сейшл, чтобы задержаться там подольше. Но сначала Гея.

Пилорат кивнул.

– Первоочередная проблема. Если верить Квинтезетцу, на Гее нас ожидает смерть. Так надо ли нам туда стремиться?

– Я и сам себя об этом спрашиваю. Вы боитесь?

Пилорат замялся, как бы проверяя свои ощущения. Затем сказал просто и уверенно:

– Да. Ужасно!

Тревиз повернулся к нему и сказал так же просто и уверенно:

– Янов, вам нет причин рисковать. Скажите только одно слово, и я оставлю вас на Сейшл с вашим личным имуществом и половиной наших денег. А когда вернусь, заберу вас, и мы отправимся в Сириус-Сектор, если захотите, и на Землю, если она там есть. Если же я не вернусь, наше посольство на Сейшл поможет вам вернуться домой, на Терминус. Никаких обид, если вы останетесь, мой дорогой друг.