Кризисное сознание в контексте глобализационных процессов

Рассказов Леонид

Философский анализ сознания дополнен логическим анализом сознания в виде составных его частей – форм мышления – суждений. Обоснованно мы приходим к выводу о том, что законы сознания не идентичны законам внешнего мира. Опираясь на исследования русского философа-логика Н.А. Васильева, в которых он приходит к выводу о том, что принцип силлогизма не зависит от закона противоречия, но зависит от закона абсолютного различия истины и лжи, мы постулируем положение об «исключенном пятом».

Глава 2

Кризисные процессы общества как объект социально-философского анализа

§1. Кризис как социально-философское понятие

Задачи параграфа: 1) проанализировать работы зарубежных и отечественных авторов о кризисе и 2) систематизировать подход в определении кризиса. Проблема параграфа – противоречие между знанием о явлениях кризиса и незнанием о природе кризиса. Подход к решению проблемы – поиск оснований, которые приводят к нарушению обменных связей в системе космос-природа-общество-человек (далее

мировое целое). В свою очередь, трансформация связей мирового целого и ведет к кризисам – нарушению целостности через деформацию связей. Человек в XXI в., преодолев свою локальность, живет в глобальном планетарном обществе, о котором мы говорим все чаще с использованием слова «кризис».

Аристотель в свое время писал: «Всем элементам свойственно от природы изменяться друг в друга, ведь возникновение есть переход в противоположное и из противоположного. Все изменяется из чего-нибудь во что-нибудь: из субстрата в субстрат, из субстрата в несубстрат и из несубстрата в субстрат. Изменение происходит из противоположностей или в противоположные стадии» [10, с. 162-163]. Так, древнегреческий философ, анализируя общество и мир в целом, выделил в них три состояния: устойчивость, изменчивость и переходные состояния (переходы). В нашем понимании это и есть кризисные явления, где устойчивость – это временное состояние, которое рано или поздно придет в упадок, сменится кризисом. Изменчивость – это субстанциальное свойство всего сущего, которое проявляет себя через кризисы. Переходные состояния – это собственно кризисы как способы проявления субстанциальных свойств мирового целого.

В качестве инструментов научного анализа мы заимствуем у Г.В.Ф. Гегеля законы диалектики: 1) отрицание отрицания, 2) взаимный переход количественных и качественных изменений, 3) единство и борьба противоположностей. Используя эти законы, мы предлагаем свой: закон кризисных переходов, основу которого образуют разрывы-соединения-трансформации связей и перемещения пространственно-временных границ между элементами, составляющими систему, где кризис – переход в новое качественное состояние или новое качественное состояние системы. Так, в работе «Феноменология духа» Г.В.Ф. Гегель приходит к выводу о том, что «на первых порах сознание есть только непосредственное единство неизменного, в качестве сущности; другое же, сложное переменчивое (многообразие изменений сознания. – Л.Д.) как несущественное» [55, с. 9]. Так, автор на примере сознания и форм его проявления полагает, что, с одной стороны, все сущее есть субстанциальная неизменность мирового целого, с другой – существует мировое целое в виде его многообразных форм проявления. В свое время К. Маркс, изучая материальные основы капитализма, отмечал в его развитии «фазы, следующие друг за другом, последовательно сменяющие друг друга» [172, с. 464]; «среднее оживление, процветание, перепроизводство, кризис и застой» [173, с. 571]. С одной стороны, взаимодействуя, наемный труд и капитал составляют неразрывную диалектическую пару; с другой – отношения между наемным трудом и капиталом претерпевают всякий раз качественные изменения и выражаются в кризисах. По мнению К. Маркса, кризисы капиталистического хозяйства имеют материальную, экономическую основу.

М. Вебер же доказывает, что общественные кризисы имеют духовное основание: «Общественные идеалы не могут быть раз и навсегда данными. Они развиваются и являют миру обновленные образы, которые регулируют настоящую общественную жизнь» [45, с. 145-153]. В работе «Протестантская этика и дух капитализма» М. Вебер на примере кризиса религии показывает, как общество с одними качественными характеристиками – католическим мировоззрением – переходит к обществу с протестантистским мировоззрением, где «мировоззрение теперь, как правило, определяется интересами торговой или социальной политики» [46, с. 91]. Он доказывает, что именно религиозная регламентация жизни общества и ведения хозяйства была первичной, а экономика и торговля – вторичной. «Один из конституционных компонентов современного капиталистического духа, – отмечает М. Вебер, – рациональное жизненное поведение на основе идеи профессионального призвания – возник из духа христианской аскезы» [Там же, с. 205]. Но по мере того, как аскеза перемещалась из монашеской кельи в профессиональную жизнь, она приобретала господство над мирской нравственностью и начинала играть определенную роль в создании грандиозного космоса современного хозяйственного устройства. «В настоящее время, – заключает автор, – стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает там, где оно достигает своей наивысшей свободы, а именно в США, характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной» [Там же, с. 207]. Так, исследуя околорелигиозные источники, М. Вебер обосновал, что кризис в религиозной сфере – католицизме с его принципом «работай в поте лица, искупай свои грехи» – был преодолен принципом протестантизма «работай в поте лица, умножай свое богатство». По-разному определяя место и роль в жизни общества, духовное и материальное основания, оба автора едины в одном – общество развивается через кризисы материальной или духовной основы.

О. Шпенглер предлагает близкую по смыслу свою морфологическую версию истории, используя метафоры: «Любая культура смертна, и она проходит этапы: «молодость, зрелость, старение и смерть», а также ей свойственны превращения: «весна, лето, осень, зима» [306, с. 20]. Так, общество проявляет свою кризисную природу – развивается через кризисы и благодаря кризисам. X. Ортега-и-Гассет рассматривает кризис как «особую историческую перемену, смену поколений, однако сам остов мира сохраняется или только слегка модифицируется» [206, с. 295]. Он считает, что общество, сохраняя генетическую природу, выходит на мировую арену обновленным и неповторимым, предоставляя последующим поколениям материал для творческой работы. Э. Тоффлep, в свою очередь, полагает, что «кризисы в экономике – это не только предел развития, но и новый импульс для дальнейшего роста» [261, с. 18]. Кризисная природа общественной и экономической жизни – это реальность, в которой сегодня живет человек.

А. Тойнби писал о том, что каждая цивилизация проходит в своей эволюции пять основных этапов: «Зарождение, становление, надлом, разложение и гибель» [258, с. 296]. Согласно ученому, совпадая по форме, этапы в развитии общества, отличаются, по сути обнаруживая таким образом его кризисную природу – неустойчивость и подвижность, на смену которым приходят устойчивость и стабильность. Развитие общества – это не только динамические переходы и статические фиксации его устойчивости, но также и чередование хаоса и порядка. По мнению Т. Парсонса, «развитие системы в сторону повышения энтропии может начаться с утраты системой одной из ее функций. Важной является функция адаптации, отражающая гибкость системы, и определяет ее как процесс, в результате которого социальные единицы обретают больший выбор ресурсов, высвобождаясь в своем функционировании от некоторых ограничений, присущих их предшественникам» [211, с. 44]. Следовательно, в развитии общественных систем время от времени наступает кризисный период, когда они то выходят из-под контроля, то адаптируются к новым условиям, то создают новую среду своего существования.

Нобелевский лауреат в области термодинамики И. Пригожин, исходя из синергетического подхода, отмечает, что «переходный момент – это есть кризисное состояние социума» [216, с. 227-228]. Ученый, таким образом, исследуя разные области общественной и природной жизни, делает вывод о том, что эти системы проходят одни и те же этапы – стабильность, кризисное состояние, новая стабильность. С точки зрения мирового целого, а также явлений общественной жизни в философии и других науках было поддержано положение о «самоорганизации». Защищая учение И. Пригожина, скажем, что оно верно в области природных – самоорганизующихся – процессов и не может быть экстраполировано на социально-гуманитарную практику, которая требует организации и планомерной систематической деятельности. Таким образом, зарубежные авторы под словом «кризис» понимают перелом, переходное состояние, сменяемые друг друга этапы, изменение качества системы.

Отечественные авторы о кризисе пишут следующее. Н.Я. Данилевский, например, в «Теории культурно-исторических типов» выделил четыре стадии эволюции: «зарождение, возмужание, дряхление и гибель» [79, с. 439-440]. По его мнению, общество проходит всякий раз одни и те же стадии, проявляя, таким образом, кризисную природу: «первичную пустоту», «цветущую сложность», а также вторичное «упрощение».

Теоретик и практик строительства Советского государства В.И. Ленин отмечал, что «всякий кризис означает (при возможности временной задержки и регресса): ускорение развития, обострение противоречий, обнаружение их, крах всего гнилого и т.д. Вот с этой точки зрения и надо рассматривать кризис. Нет ли в нем прогрессивных, полезных черт всякого кризиса» [150, с. 372]. Известны положения автора о кризисе взаимоотношений «верхов» и «низов» в структуре общественных отношений. Кризис распадающейся Европы, которая тяготеет к тому, чтобы стать «соединенными штатами Европы», кризис мировой торговой системы как «империализма – высшей стадии развития капитализма» и других говорят о том, что общество – это динамично развивающаяся система. Оно возрождается, воспроизводится по сути, но не повторяется по форме и содержанию, развивается через кризисы, по мнению В.И. Ленина, и составляют «суть исторических моментов, которые не могут оставаться без контроля общества и отдельных личностей». Например, оценивая политические взгляды своих оппонентов, В.И. Ленин писал о «левизне», т.е. об узко буржуазных взглядах, не замечающих эпохальных качественных перемен в обществе» [149, с. 305]. По его мнению, их ошибка состоит в том, что они не отличают классовый конфликт от кризиса в системе отношений между наемным трудом и капиталом, между управляющими и управляемыми, между «верхами» и «низами».

Однако впервые понятие «кризис» мы обнаруживаем у А.А. Богданова, которым ученый обозначает «перерыв постепенности» в развитии систем и сами «переходные состояния» систем. Он отмечал: «Греческое слово «кризис» означает «решение». Ближайшим образом оно первоначально применялось к судебной тяжбе двух сторон, а затем к процессу обсуждения вообще; далее – к борьбе мотивов в человеческой психике; наконец, ко всякому состязанию сил, противоположных или конкурирующих» [35, с. 208]. Под кризисом подразумевалось завершение или перелом в ходе некоторого процесса, имеющего характер борьбы. В действительности кризис – глубокая перемена в самом характере движения. Таким образом, понятием «кризис» обозначается изменение любой организационной формы, рассматриваемое с точки зрения различия между его начальным и конечным пунктом в любом комплексе (теоретическом, практическом, биологическом, социальном, идеологическом). Так, мировое целое, с одной стороны, остается неизменным, субстанциально постоянным, с другой – обнаруживает свои субстанциальные свойства через кризисы. Следовательно, кризисы проявляются в виде: