Крокодильчик в перьях
Шрифт:
– Это получается, раз мы вывели саламандр, теперь нам постоянно будут тащить чужих детей?!
– вычленил я самое страшное из этого монолога.
– Поздравляю, - мрачно усмехнулся Карма.
– Так, погодите.
– Тайгри переварил новости и по своему обыкновению полез разъяснять непонятные моменты.
– А как же суд, про который говорили главы? Ну тот, который наказывает внешних, если они пристают к больным детям, то есть к нам? А как же эти наши… бабочки, пауки и прочие, которые вне купола живут?! Они куда смотрели и почему молчали?!
– Ну, вот ваш саламандр — один из судей. Сам видел, каков уровень. Иногда нормальный мужик, рассуждает, выводы делает. А иногда — словно его дубиной по башке двинули. Наш глава сделал предположение, что это как-то связано с его магическим обликом. Если Иррай слишком много времени проводит в шкуре ящера, его мозг начинает мыслить примитивнее, - начал пояснять Карма.
И ему неожиданно помог мой собственный дед, появившийся из-за угла:
– Скорее всего, он просто медленно забывает, зачем и как быть человеком. Ну а бабочкам на конец света откровенно пох… похрен. Пауки же заняты охраной сектора. Они во внешний мир не совались. И пчелы тоже. Уф-ф-ф…
– Плохо выглядишь, - сказал я, оглядев предка с ног до головы.
– Ты когда последний раз спал?
– От Адэрин заразился?
– хмыкнул дед.
– Впрочем, я не против, заботься обо мне. Меня уже ноги не держат.
– А толку от того, что вы теперь бегаете? Ничего это уже не изменит. Внешнего мира, считайте, уже нет.
– Да. И мы теперь единственный осколок развитой цивилизации мира прежнего. Придется что-то с этим делать. Если не хотим окончательно вымереть… - сказал дед и таки потерял сознание.
Адэрин Дон Энго
– Ну, ты же сама видишь, что делается с мозгами у тех, кто долго живет в шкуре магического зверя.
– Я погладила бабушку по руке и поцеловала в щеку.
– Вот и у мамули мозги все через зубы вытекли.
– Когда я предлагала ей замужество и нормальную жизнь, она была человеком!
– вскинулась старшая ящерица нашего гнезда.
– Просто я никогда не думала, что человеком настолько бессовестным! Столько лет… столько лет! Хоть бы весточку! Я никак не могла бы помешать ей сидеть в пещере хоть с фениксом, хоть со всеми зверями плоскогорья! Но она обо мне даже не вспомнила! А теперь явилась не запылилась! Причем даже не сама, паршивка такая, ее дочь за шкирку притащила!
– Но ведь вы этого и хотели, - я вкрадчиво подлезла бабушке под руку и обняла ее за талию, - чтобы дети стали самостоятельными магическими существами и не нуждались в куполе.
Мы сидели в нашей с Дейленом комнате. В одном углу ждал своей очереди короб чужих яиц. В другом притулились все три моих брата. Они не меньше бабушки обиделись на маменьку и не хотели даже встречаться с ней. Так что прятались там, куда ящерица бессовестная гарантированно не сунется без направляющего пинка.
С тех пор как в пещере фениксов меня окончательно взбесили сборы с яйцами и родственниками, а моя курица разом опушилась новыми перьями, шарахаться от меня народ перестал. Но и не лез больше с тисканьем и писком. Смотрели спокойно, пока я прицельно не начинала кого-то обхаживать и «запихивать под теплые крылышки».
Вот тут и включалась странная смесь прежнего дара с новыми способностями. Я больше не воспринималась всеми вокруг ребенком. Но на контакт со мной существа любого пола и вида шли охотно и обнимались с удовольствием. И успокаивались на глазах. Даже самые задерганные и свирепые. Вот так и вырастаем мы, курочки. Полжизни ты цыпленок, полжизни — общая любимая матушка. Если уже не бабушка. Ну и где ж моя бурная юность потерялась, спрашивается?
– Я так и не понял, через какое место эти придурки провернули ее побег, - видя, что бабушка перестала метать молнии из глаз, поделился Сахлиэ.
– Придурок. Один. Второй тогда только родился, - поправил Тимсаху.
– Послали же предки родственничка. Истеричный ребенок. Ада такой никогда не была. Да никто из нас не был! Правда же, бабушка?
– Правда. Вас я воспитывала. Что касается побега — дочь сама справилась, - скривилась динозавриха.
– Просто я и подумать не могла, что эта бессовестная девчонка осмелится использовать один из семейных секретов ради какого-то мальчишки. Этот секрет предназначен для самого крайнего случая. Когда клан и ты сам в смертельной опасности. Можно применить особую технику и впасть в подобие вечного сна, похожего на кому так, что даже приборы не отличают. Наши далекие предки так зиму переживали. Замерзали в ледниках на весь холодный сезон. А этот сезон иногда мог длиться несколько сотен лет.
– Ага, понятно, - кивнула я.
– Возможно, она посчитала ситуацию смертельной для своих чувств, не знаю. Но тело-то куда пропало?
– А тут наверняка Сполох постарался. Выкрал, - фыркнула бабушка.
– Это неважно, я даже не хочу знать подробностей. Только себя корю за наивность: могла бы догадаться. Но я и представить себе не могла… а еще не знала, что моя дочь взломала корневой архив клана. Туда даже у меня не самый свободный доступ.
– Оставим прошлое прошлому.
– Я снова обняла бабушку покрепче.
– Надо жить сейчас. У нас проблем выше головы без давних обид.
– Прощать я ее не собираюсь, - непримиримо дернула подбородком динозавриха.
– Во всяком случае, просто и быстро. Но и выгонять детей некуда. И старшим внуком надо срочно заняться. Безобразие, взрослый петух, а ведет себя словно пятилетний выползок!
– Да возиться еще с ним, - недовольно засопел Тимсаху.
– Он опять шею сломает, и его назад откатит. Все усилия… фениксу под хвост.
– Если правильно растить, не откатит, - вздохнула бабушка.
– Мы под куполом не зря столько сотен лет развивались и изучали собственное наследие.
– А кто знает, как правильно? Фениксы же это… редкие вроде. И тут у нас их не было.
– Принцип один и тот же для всех.
– Бабушка явно приходила в себя.
– И вот что я думаю, внуки… рассказывать об этом пока не стоит, но сдается мне, что мы не инвалиды. Мы изначально были следующей ступенью эволюции. Способом овладеть силами и не превратиться в зверя.
– А нас с Деем и Тайгри вы, получается, откатили до первобытного состояния?
– усмехнулась я.
– Скорее уж «промежуточная» тогда.