Кронштадтский тупик
Шрифт:
Белла оглянулась.
Холеная дама в дорогом пальто, с сумкой "Онли Итали", брезгливо смотрела на старушку. Рядом вертелся пухлый тугощекий карапуз в костюмчике "Барберри" с планшетом в руке. С экрана самозабвенно орали песенку Фиксики. Муж дамы, гладкий, благоухающий элитным парфюмом на весь коридор, коротышка с тремя подбородками и брылами, пропыхтел: "И чего их в метро пускают, куда полиция смотрит, и это в центре города, надо жалобу в "Черный список" запостить, и тех, кто их поощряет, тоже сфоткать!" "Не советую, - ответила Белла, - я адвокат, и за снимок без моего разрешения отвечать придется вам!". Потом она посмотрела на них с жалостью. Так смотрят на инвалидов или слабоумных, обделенных природой. Потом развернулась и проследовала к эскалатору. Бесполезно было взывать к состраданию и человеколюбию этих благополучных и самодовольных болванчиков? Все равно они ее не поймут и
Наташа однажды рассказала, как ехала в автобусе из Краснодара в порт. И в салоне длинный вихлястый парень, потрясая билетом, согнал со своего места девушку с загипсованной рукой, которая села в автобус перед самым отправлением, заплатив водителю: "Нет времени покупать билет, а ехать надо срочно, умоляю!". Бедолаге пришлось сесть в проходе. А "хозяин" сиденья вольготно расположился на отвоеванном месте, воткнул в уши наушники и уткнулся носом в окно, предварительно окинув салон победным взглядом. Но грома оваций не дождался. Наташа поднялась со своего места и предложила девушке: "Садитесь. Раз мужиков в салоне нет, я вам уступлю!". В десанте Навицкая командовала боевой ротой, и натренировала такой голос, который парень с плеером услышал даже в наушниках. Он дернулся, едва не порвав проводки: "А че за наезд? Че вы на меня намекаете? Я купил билет на это место, заплатил деньги, чтобы тут сидеть! Имею право! Раз вы такая добренькая, что деньги платите и стоя едете, ваше дело, а я заплатил за свой комфорт..." Наташа смерила его насмешливым взглядом: "Да, да, конечно, имеете. Билет купили - совесть уже не нужна! И сострадание - тоже! Сидите спокойно. Никто ваше место не отнимает!". Дюжий парень в казацкой папахе белозубо улыбнулся Наташе: "Садитесь, девушка! Зря вы так на всех-то из-за одного дрища. Мужик я, или нет?" "А что такое?
– заныл любитель плеера.
– Если я заплатил и хочу ехать на своем месте, че вы на меня тащите? Добрые нашлись за чужой счет..." Казак смерил его презрительным взглядом: "Да успокойся, суслик. Никто на твое место не посягает. Едь спокойно. Музыку послушай, в окошко погляди, в телефоне пошарься. Только засохни, достал уже!" На скисшего от такой отповеди меломана уже жалко было смотреть. И казалось, что вокруг него - даже в наполненном автобусе - образовался вакуум, стена отчужденности. И он уже не лучился таким самодовольством, как в начале, когда согнал "захватчицу" со своего места. "Может, хоть какой-то ему урок", - сказала Наташа, рассказывая Белле и Ефиму эту историю. "Сомневаюсь, - ответила Измайлова, - небось думал, как его, бедного-несчастного мальчишечку ни за что обидели злые люди. Такие никогда не признают, что были неправы; им так удобнее жить!" "Да, - согласился Коган, - подобные утырки расти, развиваться, совершенствоваться не хотят - уверены, что уже совершенны. Им легче кого-то опустить ниже плинтуса, чем самим подтянуться!"
Вот и Минский. От досады, что ему не удалось выбить желаемый вердикт и сбагрить Егора Степанова в СИЗО, он брякнул Белле в отместку гадкий намек, чтобы и она тоже ушла из зала суда с испорченным настроением. "Мстительный урод!" - подумала Белла, что было несправедливо к следователю, похожему на Владимира Коренева в роли Ихтиандра. Но Измайлова уже разозлилась и судила не объективно.
– И дурак же вы, - бросила она вслух, протянула кассирше 200 рублей и направилась к выходу.
– Вы не доели пиццу и штрудель, - заметил Минский.
– Съешьте их сами, за них уже уплОчено, - гордо тряхнула черной копной кудрей Белла и вышла царственной походкой.
Уже на улице она крепко выругалась по-цыгански и нанесла рукой в перчатке крепкий лоу-кик по слепленному кем-то на скамейке снежному конусу. Верхушку башни как ножом стесало, а клокочущий гнев наконец-то отпустил Беллу.
Она облокотилась на перила и закурила, прищурясь глядя на замерзший канал.
– Поздравляю с первой победой, Атаманша, - рядом остановился
– Помнишь, как мы в школе под черной лестницей смолили?
– весело блеснул глазами он.
– "А потом был с отцом разговор", - пропела Белла.
– Помню. И как ты однажды при виде директора окурок в задний карман спрятал и прожег джинсы, тоже помню.
– А помнишь, как ты однажды зацепилась за какой-то штырь и разорвала юбку, на том же самом месте?
– весело парировал Андрей.
– Так жалко было, она тебе так шла - белая, блестящая, в обтяг...
– А ты еще ржал надо мной, как придурок. Даже икать начал.
– И правда, я тогда был полным придурком, - Корин тронул ее за руку.
– Ты ведь мне нравилась тогда. А я не знал, как к тебе подступиться, вот и выдуривался.
– Жаль, что поезд уже ушел.
– И мне тоже.
Оба помолчали.
– Как ты только доискалась до этой истории, Измайлова?
– совсем как Минский поинтересовался Андрей.
– Мы все сделали, чтобы поглубже спрятать все, разрулить без шума и пыли. А то местные каналы сплетен из-за одного, эээээ, чудика начали бы всех нас клеймить, и интернет бы подключился...
– Я уже говорила, Коржик: шила в мешке не утаишь... Ты читал Драгунского, "Тайное становится явным"? Хороший рассказ!
– Нам поставили условие, - тихо сказал Андрей, - либо Гусев исчезает с Котлина и больше здесь не мелькает, или - громкое дело, скандал и позор на всю область, и у Малахова нас будут полоскать в щелоке.
– Ты хоть знаешь, что такое щелок, дитя пепси и жвачки "Турбо"?
– Узнали бы, если бы замешкались. И если бы этот, - Корин сдержал ругательство, - Гусев не шлялся сюда к своей подружке... Сказано же было: дорогу сюда забудь. Мало ему было девок в Веселом поселке! Тристан мне еще... на букву "д"!
– Да уж. Этого добра у нас полно, на каждом тротуаре выбирай - не хочу.
– Так нет, хорохорился, ездил сюда, все думал - сойдет. Сходило до поры. А потом нарвался, чего и следовало ожидать, - Корин запулил окурок так, что едва не перекинул его на другой берег.
– И почему-то, Атаманша, мне кажется, что неспроста они со Степановым в парке встретились, может, тот же кукловод, который шесть лет назад дело заминал, снова их за ниточки подергал... Чтобы не своими руками, значит, от непонятливого Гусева отделаться раз и навсегда, андестенд?
– Андестуд. И сделать Степанова крайним.
– Верно, Измайлова. Никто бы глубоко не копал, у всех уже Новый год в голове, спихнули бы дело по-быстрому и бегом к елочке, по первой под холодец наливать. Все ясно, отец встретил обидчика своей дочери и поучил его жизни, да так, что пришиб. И никому не интересно, как все было на самом деле!
– А кто этот таинственный кукловод?
– спросила Белла.
Из здания суда вышел Минский. И обескураженно заморгал глазами, увидев, как оппонентка мило беседует с его начальником. "Вот тебе, - мстительно подумала Белла, - что, опасаешься, гадаешь, не на тебя ли я жалуюсь? Ничего, поволнуйся, тебе это на пользу, меньше будешь языком молоть!"
– Атаманша, лучше не ищи, - покачал головой Андрей.
– Ладно, Степанова ты вытащишь, и правда жалко честного человека сажать. Но шеф-повар, который эту кашу заварил, тебе не по зубам, уж поверь.
– Ох, Дрюша, зубы-то как раз у меня крепкие, хвала Блендамеду!..
***
До кварталов 19А и Б по меркам Петербурга было недалеко - всего 5-6 километров. В Питере это две-три станции метро. Для Наташи это было не расстояние. Иногда она, не желая спускаться в метро или гонять машину, шла пешком на "московскую", где живет Витина бабушка, или в Дом книги на автограф-сессию или презентацию книги. "Наташа, - не раз говорили ей подруги, журналистка Инга и светская львица Лэтти, - ты же селебрити, надо соответствовать статусу и приезжать на мероприятие на машине, а не нестись пешком, как девочка на посылках!". Но Наташа не любила рисоваться и угождать спесивым светским традициям. Ей нравилось бодро идти по проспектам и набережным, вдыхая свежий речной ветер, румянящий щеки. И ради чего она должна от этого отказываться? Ради светских хроникеров, обожающих запечатлевать эффектно выходящих из статусных авто других литературных дам в шубах до пят? Но парадоксальным образом фото Наташи, идущей по набережной Канала Грибоедова собирало больше лайков, чем изображение другой звезды искусства, прибывшей при полном параде. "Настоящая народная писательница!
– говорили блогеры.
– Не выпендривается на "мерседесах", от народа не отрывается, потому и книги у нее классные, все как в жизни!". И кое-кто из литераторов, подражая Наташе, начал приходить на мероприятия пешком. "Новую моду введешь, неровен час!" - смеялась Инга...