Кронштадтский тупик
Шрифт:
– Кто вам это сказал?
– удивился Барский.
Наташа поверила ему безоговорочно. Такое удивление точно не сыграть.
– В школе краем уха слышала, - забросила крючок она.
– Да там девчонки с нашего курса были, - потер затылок парень, - они видели, как я шлепнулся. Кто это выдумывает про драку?
"Он ведь при мне звонил в школу, Светлане Игоревне, - подумала Наташа, - сообщал о закрытии больничного. Значит, она, скорее всего, знает, что Денис упал на катке, а не подрался со шпаной. Так-так, и зачем она меня обманула? Сейчас мне надо съездить в 19-й квартал... Квартал 19А, - Наташа вбила запрос в поисковик, - хм, даже названия улицы нет. Только номер дома... 7 минут пешком от автобусной остановки. Ясно!"
Посмотрев,
***
В буфете Белла увидела Минского. Следователь с кислым видом листал меню. В сторону Измайловой он стрельнул таким взглядом, что первым желанием Беллы было сразу же уйти. Но после заседания она сильно проголодалась. И в буфете единственный свободный стул - только за столиком Минского. Скрепя сердце, Измайлова подошла к нему:
– Можно с вами сесть?
– Буфет не мой, стулья общие, садитесь, пожалуйста, - ответил Минский.
К ним подошла официантка. Белла заказала мини-пиццу со штруделем, а Минский - горячие бутерброды и пирожок с яблоком.
– Ну и зачем вы вытащили на свет эту историю с универмагом и курткой?
– спросил следователь, когда девушка с блокнотом отошла.
– Да еще на весь зал объявили, и справки принесли... И еще как только доискались до того, что этот, ммм, чудила на букву "м" со Степановой сделал? Тогда с таким трудом замяли все по-тихому, Гусева с Котлина убрали, чтобы отец девчонки его не прикончил... И как человек, я бы его понял. Будь это моя дочь...
– Вот сейчас все и решили, что Егор Павлович преднамеренно убил Гусева, - парировала Белла.
– И историю эту не сейчас, так чуть позже выловили бы и начали бы домысливать, перекручивать, развели бы турусы на колесах. А я видели, что Степанов не ожидал снова увидеть Гусева. В первый момент он просто застыл от удивления. А кто им звонил - загадка...
– Разве найдешь теперь того, кто шесть лет назад звонил с закрытого номера, - махнул рукой следователь.
– А прокурора вы просто нокаутировали. Вы всегда идете в суд с компроматом на всех, с кем предстоит иметь дело, под мышкой?
– На всякий случай собираю сведения. Муж приучил. Он так и сказал: компромат - не корова, кушать не просит, а пригодиться может.
– И вы считаете, что это правильно - публично вывалить все скелеты из чужих шкафов? У нас и так знают, что у прокурора дети от рук отбились. Отец на работе пропадает, мать - врач, эпидемиолог, этот год дома почти не бывает. Она в ковидном госпитале работает, домой только изредка заходит. Дети, можно сказать, беспризорные. Сыну 17 лет, дочери 15, в этом возрасте все долбанутые.
– И все на возраст спишем?
– перебила его Белла.
– И разбитую витрину, и тягу к спиртному, и издевательства над одноклассниками, и, Боже упаси, более серьезный криминал: онижедети, у них, видите ли, пубертат, родители заняты - и это все оправдывает? И оба раза он отмазал своих отпрысков от полагающегося по закону наказания. Теперь они совсем крышу потеряют, будут думать, что отец их от всего прикроет, можно вообще "плеванто на законо"!
– Да вы не знаете, какая у них семейная ситуация, - обиделся за начальника Минский, - он им дома так задал! Думаю, после отцовской нахлобучки им точно больше не захочется так колобродить. А вы были бы рады посадить подростков за бутылку водки и краску?
– Я бы хотела, - ответила Белла, - чтобы он не относился пренебрежительно к дочери моего подзащитного и не бомбардировал ее вопросами из серии "ну что, доигралась? сама виновата!". При желании постыдные тайны можно найти у любого человека, кроме, разве что, святых старцев в скитах. И разговаривать с Василисой таким тоном, постоянно давая
– Люди в этом году нервные, раздражительные, - вступился за прокурора Минский, - могут сорваться...
– Ну, вот и я тоже нервная и сорвалась, - не замешкалась с ответом Измайлова, - особенно если сталкиваюсь с такими случаями!
– У вас на все готов ответ.
– На то я и адвокат.
Им принесли заказ.
– Если вы так за бесплатного клиента копья ломаете, то не завидую я вашим оппонентам, когда вы работаете за гонорар, - Минский откусил от бутерброда.
Белла подавила желание надеть истекающую расплавленным сыром пиццу ему на голову и спокойно ответила:
– А я всех защищаю одинаково. Я за справедливость ратую, а не за деньги.
– Вижу, что борьба за справедливость в наши дни - дело выгодное, - съязвил Минский, - наслышан о доходах господина Когана. Видно, я несправедливый потому, что мне было бы не по средствам делать продуктовые закупки в магазине Елисеевых!
Белла, нарезающая пиццу, залилась густой краской. Но не от стыда, а от обиды за Ефима. Почему они должны чувствовать себя виноватыми из-за того, что живут на Кутузовской набережной в восьмикомнатных апартаментах, недавно купили третью машину - внедорожник для поездок на природу и покупают продукты в Елисеевском магазине? Свои деньги они не украли, а зарабатывают - подчас рискуя жизнью. Чего стоило хотя бы дело в Джамете и безумная гонка через закрытый мост! А весенняя спецоперация в родильном доме на Васильевском острове... И угрозы были, и нападения, и даже покушения - и стреляли в них, и на КАД под фуру столкнуть пытались, и при помощи связей в соответствующих кругах "связать руки" неудобным адвокатам, лишить их статуса и работы или даже посадить - тоже. Вот как "легко" им достаются деньги, которые колют глаза язвительным субъектам вроде Минского. И бывает, что они с Ефимом отказывают клиентам, чья виновность не вызывает сомнений или таким, на которых клейма негде ставить и кроме презрения, они ничего не вызывают. Зато если тот же Фима взялся кого-то защищать - он горы свернет ради клиента, поедет в самые затерянные уголки географической карты, будет с боем выбивать улучшение условий, госпитализацию, свидание с родственниками, передачу. Ефим будет хлопотать, забывая о сне и отдыхе, если понимает подзащитного и сочувствует ему. Однажды он повез в ИТК в поселке Табага открытку, которую нарисовал сынишка его подзащитного на день рождения отца... И Виктор, и Игорь Никольский, и она сама равняются на начальника. "Эк я вас построил - работаете за совесть, не за страх!" - со смешком говорит Фима. Но со стороны этого не видят. Замечают только пакеты "КЕ" и ужины в "Империале" и язвят: "Ишь, хорошо устроились, защищая бандюков!". Такие обличители равнодушно проходят мимо старушек с протянутой рукой в метро, переключаются на музыкальный или юмористический канал, увидев объявление о сборе средств на лечение тяжелобольного и на кассе торгуются до хрипоты, если им недодали пять копеек: "Ишь, приспособились по пятачку собирать! Так за день нехилая сумма набежит!"
Юристы же из конторы Ефима не раз привозили в детские дома или дома престарелых щедрую помощь и следили, чтобы вещи и продукты дошли до адресатов, а не осели на полпути в чьих-то жадных ручонках. Ефим, не моргнув глазом, собирает вещевые и продуктовые передачи для подзащитных, не имеющих заботливой родни, и перечисляет им деньги на счет во ФСИН-магазин - молча, не галдя об этом на всех углах.
Как-то, протягивая пару монеток сгорбленной старушке, стоящей в коридоре перехода на "Спасскую", Белла услышала за спиной: "Девушка, да она больше вас зарабатывает! На таких жалостливых златые горы имеет!"