Кроссовер масок
Шрифт:
Кусты на краю пятачка, где расположилась Аркаша, зашуршали. На дорожку неуклюже выкатился черно-белый пушистый клубок.
— Я хоть и выгляжу диковато, но цивилизованность у меня в крови! — ворчливо сообщил невесть кому Гуча, торопливо выдирая хвост из крепкой хватки веток. — Асфальтовые дорожки мне и топографическую карту для чайников! О, доча! — Обрадованный скунс подскочил к девушке и потерся о ноги, точно кот. — Насилу нашел! Повезло, что выбрал это направление и наткнулся на тебя. А теперь мои претензии. Ты пошто папаню с душегубом один на один оставила?!! Я проснулся и тут сразу чуть не помер со страху! Ладно, успел слинять, пока твоя рыбешка глаза продирала!
Аркаша положила локти на колени и водрузила подбородок на кулаки, утомленно рассматривая извергающего цензурные ругательства Гучу.
— Ты же вчера с ним почти час провел, пока уговаривал вернуться. — Она подавила зевок. — Тоже с глазу на глаз беседовали.
— Но-но, различай ситуации. — Скунс дернул хвостом в знак несогласия. — Или разгуливать с твоим шалопаем по открытой местности, или сидеть в закрытом пространстве два на три. При худшем раскладе только в форточку сигать.
— Ты переоцениваешь степень его кошмарности. Он добрый.
— Знай, доча. Лучше перебдеть, — назидательно высказался Гуча.
Аркаша равнодушно пожала плечами. Спорить с ним не было настроения. Как и сил. Вообще ни на что больше не было сил.
— Славно, что ты додумалась одеться потеплее. — Скунс одобрительно осмотрел экипировку, доставшуюся ей от Луми. — Здесь погода то и дело шалит. Сказывается близость четырех зон со своими вечными температурными режимами. Я и по этой причине тоже побежал тебя искать. Ты в следующий раз предупреждай, что любишь с раннего утречка выгуляться, а то я ведь волнуюсь. Нам бы еще тебе одежку поискать, а то не вечно же оголять шалопая по соседству. Мне вот никакой холод не страшен. Я сам себе шерстяной носок. — Гуча скрипуче захихикал.
Аркаша его монолог слушала вполуха. Ею овладела жуткая апатия, и она вкладывала остатки сил в попытки удержаться на скамейке в вертикальном положении.
— Гуч, а ты знаешь, чего хочешь?
Скунс смолк и озадаченно глянул на девушку.
— Прямо сейчас?
— Вообще. Твои стремления.
— Еще бы. У меня такой списочек, что и жизни не хватит на исполнение всего задуманного. Но приоритеты, конечно, расставлены.
— А как ты узнал, чего хочешь?
— Хм-м... — Гуча задумался. — Наверное, все зависит от моих предпочтений, любви к тому или иному занятию, от характера тоже. А откуда вдруг такая заинтересованность?
— Просто... — Аркаша покосилась на шапку Луми, валяющуюся в траве. — По-моему, я застряла на месте. Я не знаю, чего хочу.
— Это из-за Ольги Захаровой? — Гуча сердито засопел. — Брось. Она в прошлом. Ты свободна от нее.
А что это значит? Как понять сущность отличий между той жизнью до «Всеобъемлющего стирания» и теперешней?
Аркаша соскользнула со скамейки на траву, чтобы быть ближе к зверьку.
— Я понимаю, что происходит. — В голосе девушки не было ни капли эмоций. Она проводила обычный расчетливый анализ, вот только объектом была ее собственная жизнь. — Единственное, что я когда-либо хотела, это внимание и любовь Ольги Захаровой — моей родной тети. Я стремилась только к этому, все остальное было лишь способами достижения цели. Мое поведение, мои оценки, мои достижения в спорте, на занятиях в кружках и прочее. Когда наивысшие достижения в чем-либо не приносили ожидаемого результата, я переходила к следующему способу. Бросала все и начинала сначала. Забавно. — Аркаша подняла к лицу собственные ладони, но смотрела как будто сквозь них. — Ничто так и не заставило ее обратить на меня внимание. Я была для нее все той же никчемной соплячкой. А я продолжала искать. Выжимала все из одного способа и переходила к другому. Снова и снова. Я была хорошей девочкой. Самой... хорошей. Для всех. Но не для. — Аркаша повернула голову к Гуче, и скунс невольно попятился — столь диким был взгляд девушки. Глаза, большие от природы, казалось, заняли собой все лицо. — Не для нее.
— Аркаш.
Но девушка не слышала его.
— Я только этим и занималась. Сколько себя помню. Охотилась за ее любовью. Все ради нее. Нет… все ради себя. Опять нет. — Аркаша закусила губу. — Я же хотела этого для себя? И для этого делала все ради нее. Как же запутанно. — Она хихикнула, но в этом не было ни грамма веселости.
«Дело в направляющем, — Аркаша повторила про себя слова Луми. — Тетя Оля была для меня направляющим. Единственным направляющим».
— Тетя Оля была моим направляющим. Точно. Снежок прав.
— Аркаш...
— А теперь ее нет рядом. И снова забавно. Это и был мой смысл жизни?
— Хватит! Прекращай! — Гуча встал передними лапками на Аркашины колени. — Не держись за того, кто недостоин твоего внимания!
Аркаша отвела взгляд от маленьких проницательных глаз Гучи.
— Тетя Оля не очень хороший человек, — пробормотала она.
— Эта женщина отвратительный человек! — Скунс от негодования клацнул зубами. — Но проблема в том, что только она и была рядом с тобой. Черт бы ее побрал... Понимаю, ты ее любила. Это нормально. Ох, знала бы ты, как я ее теперь ненавижу. Что же она сотворила с тобой, детка?
— Ну… — Аркаша дернула плечами, будто это и вовсе ее не волновало. — Она просто была рядом. Всегда.
Гуча тяжело вздохнул и помотал маленькой головкой.
— Одобрение. Мы жаждем его. И сильнее жаждем получить его от кого-то особенного. — Скунс залез на колени девушки и, приподнявшись, уперся лапками в ее плечо. — А когда не получаем от этого особенного для нас существа даже простецкого одобрения, становится больно. Тебе нужно избавиться от этого груза. Оставить позади эти воспоминания вместе с Ольгой Захаровой.
— Но, Гуча, — Аркаша повернулась к скунсу и, улыбнувшись, погладила его, — она ведь и так позади. Она отказалась от меня. Поэтому я здесь. Это все позади. Где-то там, далеко. И тетя Оля далеко.
— Но не для тебя. — Гуча отстранился от ласки. — И прекрати улыбаться, когда тебе вовсе не хочется улыбаться! Ты ас в этом. И если бы мы не разговаривали по душам в эти последние дни, я бы, без сомнения, поверил в искренность твоей улыбки. Потому что, пропади все пропадом, но ты и правда умеешь изображать искренность. Выучила эту науку и пользуешься своими способностями, как истинный профессионал. Но, знаешь, от этого так горько! Ясно?! Это вовсе не хорошо! Это вовсе не здорово, что ты умеешь так искусно врать! Не ври мне. Не улыбайся! Покажи настоящие чувства! Чего ты хочешь?
Улыбка Аркаши пропала.
— Может, не стоило откровенничать с тобой? — сухо спросила она. — И раньше тоже? Теперь ты волнуешься. А так бы ты увидел, как я улыбаюсь, и подумал бы, что...
— Что у тебя все отлично, да? — Гуча разозлено пихнул девушку лапкой. — Вот как всегда было? Для всех?! Все вокруг думали, что у хорошей, замечательнейшей во всех отношениях девочки все здорово?!
— В этом смысл. — Аркаше почему-то захотелось сбросить скунса с коленей, но она сдерживалась. — Зачем окружающим знать о моих проблемах?