Кротовский, побойтесь бога
Шрифт:
— Я понял, Сергей Николаич, — пообещал деда, — Мины прям сейчас прикажу заложить. Обложим черта рогатого так, чтобы мышь не проскользнула.
— Ну… задачу вы поняли верно. Выполняйте.
На мобилу позвонила Ева.
— Слушаю.
— Кротовский, я кое-что нарыла.
— Хоть одна хорошая новость. Рассказывай.
— Я вышла на человека, который организовывает теневые аукционы по продаже макров. Понимаешь, Кротовский? Это самый центр теневой торговли.
Ай да Ева. Умница. Не надеялся, что
— Ну. Кто он? Китаец? Англичанин? Скрытный неприметный делец, который косит под мелкого лавочника?
— Зря стараешься, Кротовский. Не угадаешь.
— Ева, не тяни хвоста. Кто он?
— Не он, а она.
— Я сейчас начну громко ругаться. Что за матрона?
— Мила Хоромникова.
— Кто?… Не может быть… черт… едем немедленно.
— Кротовский, ты только глупостей не наделай. Я за тобой заеду сейчас.
Сел к Еве в машину. Она сразу дала по газам.
— Где она?
— У нее особняк на берегу реки. Там живет и работает.
— Видимо, там и сделки проворачивает.
— А вот тут ты ошибся. Аукционы проходят на втором этаже ресторана.
— Разберемся.
Начал набирать номер Милы.
— Ты уверен, что ей стоит звонить? Лучше нагрянуть без предупреждения.
— Без предупреждения будет слишком подозрительно… Мила, здравствуй, это Кротовский.
— Здравствуй-здравствуй, Кротовский, неужто вспомнил про бедную Милу? — услышал в трубке ее голос.
— Всем бы быть такими бедными. Хочу к тебе заехать… прямо сейчас…
— Заезжай, Кротовский, я дома.
Отключил мобилу и убрал в карман. По голосу совершенно не ощущается, что Мила хоть как-то встревожена моим посещением. Только деловой настрой и немножко радости предстоящей встрече. В особняке встретила нас дружелюбно без малейшего напряжения. Впрочем, держать покерфейс она умеет. Папенькина школа.
— Мила, почему ты не сказала, что устраиваешь тайные аукционы? — задаю вопрос сразу в лоб.
— Ты не спрашивал, — Мила слегка опешила, — Не думала, что это важно для тебя.
— Смеешься? — начинаю заводиться, — Кто тебя надоумил этим заняться? Папенька?
— Кротовский, погоди, — вот теперь ее проняло, — Позволь мне все объяснить.
— Постарайся, Мила… постарайся все объяснить.
— Я купила ресторан, в котором проводятся эти самые аукционы. Что же мне разогнать их надо было?
— Мила, ты овечкой не прикидывайся. Перед любой сделкой ты все тщательно проверяешь. Не пытайся убедить меня, что не знала про аукционы.
— Знала, конечно, — призналась Мила, — Если честно, я только поэтому и выкупила этот ресторан.
— Ну… продолжай.
— Зачем ты так со мной, Кротовский? Как с чужим человеком.
— Мила, чем раньше ты все расскажешь, тем скорее мы снова станем как
— Все очень просто. Я узнала про закрытые аукционы. Чужаков туда не пускают. А я очень хотела в них участвовать.
— То есть ты выкупила тот ресторан только ради участия в аукционах?
— Конечно. Если б ты знал, какие редкие макры там продаются, ты бы поступил точно так же.
— И что? Теперь тебя туда пускают?
— Разумеется. Куда им деваться.
— А кто там главный?
— В каком смысле главный? — не поняла Мила.
— Кто организатор?
— Ну… там есть распорядитель. Милейший человек.
— Милейший человек… — повторяю невольно, как-то слово «распорядитель» плохо вяжется с фигурой главного теневого воротилы, — Вот что. Съездим туда. Когда проходят эти аукционы?
— Кротовский, пожалуйста, — Мила явно расстроилась, — Ты там всех распугаешь, но ничего не добъешся. Они просто начнут собираться в другом месте.
— Ну хорошо. Сможешь провести нас тайно?
— Я попробую, — она задумалась, — Только проведу вас не в зал. Там есть кулисы. Из-за кулис все увидите.
— А откуда там кулисы? — удивилась Ева.
— Прежний хозяин устраивал на втором этаже что-то вроде варьете.
— Понятно. Внизу ресторан, вверху варьете. Так когда они собираются?
— Дважды в неделю. Сегодня как раз аукционный день. Я, можно сказать, как раз собиралась.
— Тогда поехали. Не будем терять время.
Чтоб не привлекать внимания, Мила привезла нас в своей машине и провела с черного хода. Охранник пустил нас без единого слова, видимо он человек Милы. По служебной лестнице поднялись на второй этаж, больше никого не встретив. Прошли через какие-то бывшие гримерки-раздевалки и очутились за кулисами.
Торги уже начались. Со сцены доносится бойкий голос аукциониста и звуки от ударов деревянного молоточка, завершающие каждую закрытую сделку. Мила показала нам с Евой, где можно встать, чтобы наблюдать за торгами и при этом оставаться невидимыми.
— Лот номер пять, — ведущий объявил очередную партию торгов, — Пакистанская бирюза, третий уровень, количество — сорок штук. Начальная цена — семьсот рублей за макр… кто поддержит?… вижу… семьсот двадцать вижу… семьсот пятьдесят… кто больше?
Мы с Евой наблюдаем, как резво уходят с молотка партии на десятки тысяч рублей. Покупатели явно осведомлены, какие именно макры идут на продажу, и не требуют объяснений, что означает «пакистанская бирюза», «закарпатский лунный» или «тамбовский кумач». С принятыми здесь обозначениями хорошо знакомы.
— Обрати внимания Кротовский, — шепнула мне Ева, — Вон те трое действуют заодно.
— Это какие? — переспрашиваю шепотом.
— Третий ряд второй слева, первый ряд посередине и пятый ряд крайний справа.