Кровь баронов
Шрифт:
— Не говорите так, мессир, — поспешно прервала его Маргарита. — Не оскорбляйте Бога, сомневаясь так в Его милосердии.
— Увы, — отвечал он, — если бы вы знали все несчастья, которые тяготеют надо мной, вы бы поняли, что жизнь для меня будет отныне самой тяжелой нощей.
— Зачем отчаиваться? Еще много времени у вас впереди. Может быть, Господь воздаст вам за все, что вы претерпели.
Он молча созерцал восхитительное лицо молодой девушки и глубоко вздохнул.
— Да услышит вас небо! — прошептал он.
Утомленный
В эту минуту возвратилась Марианна.
Ее приход заставил больного открыть глаза. Увидев ее, он затрепетал и употребил всевозможные усилия, чтобы встать, но безуспешно.
— Не бойтесь ничего, — сказала ему Маргарита, — это друг, и вы можете рассчитывать на ее скромность так же, как и на мою.
В то смутное время, обильное частыми войнами при отдаленности городов, малом числе медиков, большая часть владельцев замков обладали некоторыми познаниями во врачебном искусстве.
Молодая девушка остановила кровь, текущую из раны незнакомца; потом перевязала ее с такой ловкостью, которая обличала, что уже не раз она оказывала добрые услуги бедным людям околотка.
Окончив перевязку, Маргарита попросила свою подругу сбегать в замок, чтобы принесли носилки, необходимые для переноски раненого в Гейерсберг.
— Нет, нет! — поспешно вскричал больной, хватаясь за платье Марианны, уже готовой удалиться. — Умоляю вас, не делайте этого! Я вас благодарю от всего моего сердца за предлагаемое мне гостеприимство, но принять его не могу.
— Отчего же?
— Мне кажется, что теперь я уже настолько силен, что могу идти сам. Я добреду до какой-нибудь крестьянской хижины и попрошу там гостеприимства.
— Вам будет там неудобно. Кто будет за вами ухаживать?
Незнакомец вздохнул и отвечал жестом, который выражал: «Нет нужды!»
— Моя приемная мать добра, — возразила Маргарита.
— Я это знаю, — сказал он, — знаю, что ее чтят как святую, на двадцать миль в окружности; но она ничего не может сделать для меня. В настоящую минуту я должен скрываться, как преступник, хотя я и не могу упрекать себя ни в каком преступлении; я клянусь вам в этом перед Богом! — прибавил он с энергией, останавливая на Маргарите свой прямой и честный взгляд, который вполне убедил сердце молодой девушки.
— Я вам верю, мессир, — отвечала она с волнением, — поэтому-то я и прошу вас в замок Гейерсберг. Никто вам не будет надоедать там расспросами. Вы будете совершенно в безопасности. Никто не помнит, чтобы кто-либо из обитателей этого древнего жилища бывал изменником.
— Я не могу вступить в этот замок, даже если он был бы жилищем моего брата, — сказал незнакомец. — Умоляю вас, сударыня, не настаивайте более. Отказываясь следовать за вами в Гейерсберг, я лишаю себя счастья провести несколько времени под одной с вами крышей. А кто знает, когда еще я вас увижу! Простите меня, сударыня, что слишком сильные причины заставляют меня отказаться от вашего предложения.
Хотя, по-видимому, незнакомец был немец, но в его голосе и взгляде проявлялось это ласкающее и убеждающее выражение, которое придает столько прелести некоторым итальянским натурам.
Каждое его слово трогало сердце обеих девушек, а особенно Маргариты. Сквозь опущенные ресницы она чувствовала восторженный и страстный взгляд раненого, устремленный на нее.
— Что с вами будет? — промолвила она.
— Я уже сказал вам, — отвечал он, — доплетусь до какой-нибудь крестьянской избы.
— Кроме хижины старой Лисбеты, которая здесь поблизости, вы на пространстве двух или трех миль не найдете никакого жилища. А так далеко вы не будете в состоянии идти.
— Я постараюсь.
Сделав два или три шага, он зашатался. В глазах у него затуманилось; ему показалось, будто колеблется земля под ногами; он инстинктивно искал опоры.
Увидев его слабость, Маргарита и Марианна бросились к нему.
В руке Маргариты изнемогающий раненый нашел себе опору, которая поддерживала его от падения.
— Вы теперь убедились, что не в состоянии идти один? — проговорила Маргарита, трепещущая от беспокойства, которое ей причинила слабость больного. — Если вы отказываетесь идти в замок, то мы проводим вас до Лисбеты. Это бедная шестидесятилетняя старуха, слепая и почти впавшая в детство. Вам будет у нее беспокойно, но, по крайней мере, вы будете там в безопасности.
— Как вы добры! — проговорил он.
— Возвратясь в замок, я расскажу о вас моей матери. Она вам пришлет постель и провизию.
Он грустно покачал головой.
— Послушайте, — сказал он, — вы может быть найдете меня очень странным и неблагодарным, но если, проводив меня к этой старой женщине, вы обязаны сказать кому-либо о моем присутствии, я буду просить вас лучше предоставить меня моей горькой участи. Во всяком случае, это будет лучше, потому что несчастье, тяготеющее над моей головой, преследует не только меня, но и всех тех, кто оказывает мне участие.
Сердце молодых девушек обладает столь сильным чувством преданности, что последняя фраза незнакомца окончательно поколебала нерешимость Маргариты.
— Хорошо, — сказала она, — позвольте нам довести вас до Лисбеты, и я вам обещаю, что мы никому не скажем о вас.
— Я не знаю, как благодарить вас за вашу доверчивость и доброту, — сказал незнакомец, — да наградит вас Господь за это!
Поддерживаемый молодыми девушками, он медленно достиг хижины, которая находилась не далее четверти мили.
Несмотря на бодрость и энергию, которые поддерживали его силы во время этого перехода, бедный молодой человек был до того изнурен и так страдал, что Маргарита чувствовала, как он дрожал при каждом шаге.