Кровь черного мага 3
Шрифт:
— Ваша Све… — маг осекся, уставившись на меня. — Великая Луна! Маделиф инфаркт хватит, когда она вас увидит в таком виде!
— Неужели? Придется привыкать, — я посмотрел на него, совершенно растерявшегося от моих слов, и рассмеялся. — Расслабьтесь, Карлфрид, сегодня вполне есть повод надеть черный костюм.
— Вы кольцо не забыли? — совершенно убитым голосом спросил он.
— Нет, хорошо, что напомнили, — я достал кольцо и надел на палец. — Как там моя супруга? Хорошо себя ведет? Ни к кому не пристает с домогательствами?
— Я вижу, вы сегодня в ударе. Прошу, церемония
— Надеюсь, так и будет. Почему тут, кстати? — я медленно проехал через толпу полицейских и повел внедорожник к концу мола.
— Старый герцог просил развеять его прах над морем. Тут самое подходящее для этого место.
— Вот как? Никакой фамильной усыпальницы? — удивился я.
— Во Фризии были случаи поднятых мертвых, точнее — нахцерреров, поэтому с некоторого времени всех умерших кремируют. Вероятно, все это случалось из-за того некроманта, которого вы вчера сожгли. Но мы уже решили ничего не менять в последней воле герцога.
— То есть, он был в курсе? Про нахцерреров?
— Да. Нам еще предстоит выяснить, прекратятся ли случаи поднятия мертвых, прежде чем изменить закон о кремировании, — Карлфрид смотрел вперед. — У того шатра остановитесь.
Я припарковал «Бронко» между шатром и еще десятком стоящих там машин. К нам заспешила Маделиф. Я выбрался из машины, когда она почти подошла, и увидел как волшебница бледнеет.
— Эгихард…
Я молча надел темные очки, придав себе совершенно невозмутимый вид.
— У меня просто нет слов, — произнесла она.
— Верю. Давайте уже поскорее закончим с формальностями и я верну себе более привычный вид.
— Но зачем? Мы же говорили, что вполне можно обойтись траурными повязками.
Рукав ее светлого пиджака действительно перетягивала черная лента. Такая же имелась и у Карлфрида. Я не ответил.
— Пойдемте уже, Ваша Све… тлость, — она также как Карлфрид запнулась на «Светлости», поглядела на меня. — Так вот в чем дело: вас забавляет этот оксюморон.
— Именно.
Маделиф, уже ничего на это не сказав, повела нас через толпу по ковровой дорожке. Я ловил на себе цепкие взгляды, собравшихся на прощание с герцогом. В толпе разрасталось изумленное перешептывание. Маделиф подвела меня к Маргарете, по обоим бокам которой стояли маги-охранники.
— Привет, Гретке, — сказал я.
— Харди, — она, словно очнувшись ото сна, улыбнулась, взяла меня под руку, и снова устремила отсутствующий взгляд в закатное море.
Маги-охранники переместились за наши спины. Рядом со мной встали Финбарр и Карлфрид, а Маделиф заняла место рядом с Маргарете. Перед нами стоял прикрытый знаменем с герцогским гербом постамент, на котором покоилась урна из красного мрамора с двумя позолоченными ручками по бокам. По правую руку от нас толпилась фризская знать, а по левую — маги из Гильдии. Чуть подальше собрались, судя по всему, заслуженные граждане, за которым вовсю уже щелкали фотоаппаратами журналисты.
— Ты оказался предусмотрителен, Харди, — заметил тихо Финбарр. — Кстати, полагаю ты в курсе, кто твоя жена? У нее очень темная аура.
— Маргарете — неинициированная суккуба. Так что скоро я буду
— Ее что — проглядели? — ужаснулся Финбарр.
— Увы.
— Жаль. Она симпатичная.
— Только внешне. Вряд ли ее внутренний мир кому бы то ни было понравился. Точнее сперва понравился бы, а потом нравиться уже было бы некому.
К постаменту между тем вышел священник, начал читать заупокойную молитву. Я не слушал и смотрел на горизонт, которого уже коснулось солнце.
— Ваша Светлость… Эгихард! — услышал я голос Маделиф, который вывел меня из задумчивости.
Я увидел перед собой священника, который протягивал мне урну, видимо для того, чтобы я развеял прах старого герцога над морем. Снятая крышка осталась на постаменте.
— Поставьте урну обратно, — негромко произнес я.
На лице священника отразилось недоумение, но урну на место он поставил. Я вывел пальцем затрепетавшее золотом заклятие, легко и изящно взмахнул рукой. Тысячи частиц пепла вырвались из урны и закрутившись вихрем взмыли ввысь. Там, на высоте из них сложился портрет герцога — именно такой, каким он был в последнее мгновение своей жизни — умиротворенный и счастливый, с улыбкой на лице. Пепельные губы прошептали последние слова. И хотя звука не было, все прочли по губам правильно, потому что я услышал дружное ответное «Долгой жизни!». Еще один жест — и ветер рассеял портрет, уронив пепел темным облаком в морские волны.
Собравшиеся зааплодировали тому, кто много лет правил ими, прощаясь.
— Спасибо, Эгихард, все тебе благодарны за такое прощание, — одобрительно сказала Маделиф. — И мы тоже.
Лишь священник смотрел на меня и его лицо все больше бледнело.
— Мне не сказали, что вы — маг, — произнес он. — Значит, торжественной службы в честь нового герцога в церкви не будет?
— Не будет.
Он, явно смущенный моим окружением, еще раз оглядел стоящих рядом со мной магов.
— Но… Ни один высший светлый, даже в день траура не надел бы черное одеяние… Вы… Черный маг?!
Он, попятившись, вдруг пошатнулся и потерял сознание. К счастью, его слов никто не расслышал, кроме стоящих рядом со мной магов Гильдии.
Карлфрид бросился к священнику и, приведя его в себя, потащил его в сторону, уводя от сочувствующих и любопытных.
— Отойдите, святому отцу нужно больше воздуха, он слишком тяжело перенес утрату нашего старого герцога, — говорил Карлфрид, таща священника прочь.
— «Хорошее» начало, — заметил я, поглядев на Маделиф. — Что дальше? Забаррикадируетесь в Гильдии, когда вас придут сжигать?
— Если ты вспомнил свой подожженный дом, то мы уже выяснили причину агрессии жителей Гретзиля, — напомнила Маделиф.
Я хотел возразить, но тут ко мне вдруг прижалась Маргарете.
— Хочу тебя, прямо сейчас, Харди, — произнесла она потянувшись ко мне.
Я перехватил ее руку, притянул к себе девушку так, что она уткнулась лицом мне в грудь — со стороны должно было казаться, что она плачет, а я ее утешаю. Маделиф сделала знак магам-охранникам. Один из них налил в стакан из бутылки и, судя по запаху, вопреки этикетке, это была вовсе не минеральная вода.