Кровь эльфов

Гаскойн Марк

"Забавно, что Лютер так привередничает, и это на нынешней-то стадии, подумал Мартин.
– Особенно, если вспомнить, что вынуждает его делать в последнее время голод, который он испытывает".

Телефонный звонок сверху сообщил ему о том, что чемоданы доставлены. Мартин был так взволнован, что чуть не перевернул свое рабочее кресло, когда метнулся к двери и помчался вверх по лестнице старой часовни. Добравшись до холла, он обратил внимание на то, что великолепного мозаичного пола почти не видно - его заставили чемоданами. То, что находилось внутри, было совсем небольшого размера; невероятно ценный груз, тщательно

упакованный в несколько слоев надежного мягкого материала.

– Его милость приказал нам позвонить, как только это прибудет, неуверенно промямлил один из лакеев.

– Отнесите чемоданы в восточное крыло. Я сам все распакую и позвоню ему, - сказал Мартин.

Он не знал, можно ли отвлекать Лютера прямо сейчас, но рисковать ему не хотелось. На то, чтобы все разобрать, уйдет несколько часов, за это время Лютер может успокоиться. Кроме того, Мартин прекрасно понимал, что Лютер не захочет сидеть и ждать, пока он будет распаковывать груз.

Лакей все еще сомневался... то, что кто-то берет ответственность на себя, его вполне устраивало, если только можно быть уверенным, что Лютер одобрит предпринятые действия. Ослушание недопустимо.

– Делай, что говорят. И возьми тележки. Если ты уронишь хотя бы один из них, то пожалеешь, что родился на свет!
– рявкнул Мартин.

Не медля ни секунды, лакей бросился искать тележки.

Мартин же спустился в свое подземное убежище, чтобы отправить последние распоряжения в Азанию. "Будем надеяться, - подумал он, - что они не устроят там настоящую бойню. Конечно, события произведут фурор, но их можно без проблем представить в виде несчастного случая, который никто не станет тщательно расследовать, по крайней мере сразу". Он поставил не один эксперимент и точно знал, в каком месте нужно бросить окурок возле неисправной трубы, чтобы получилось все, как надо. Пришло время заметать следы.

* * *

Кристен сумела растянуть две чашки кофе почти на час, и ей удалось узнать многое. Однако Серрин засыпал прямо на ходу, глаза у него закрывались словно сами собой. Десять часов утра здесь равнялись трем часам ночи дома, и он больше, чем обычно, страдал от разницы во времени. Кристен никак не хотела его отпускать, задавала бесконечные вопросы; эльф же слишком устал, чтобы следить за тем, что отвечает.

Наконец он поднял руку, будто хотел защититься от следующей безжалостной атаки.

– Мне нужно поспать! Я ничего не понимаю.

И попросил принести счет.

Кристен выглядела виноватой, но не могла скрыть своего возбуждения. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она вдруг наклонилась вперед и разгладила узел на его галстуке. Инстинктивно Серрин поднял руку, чтобы помешать ей, и их пальцы соприкоснулись.

По его руке пробежал разряд, похожий на статическое электричество, а сердце сжалось, как это частенько бывало, когда он пил слишком много кофе и выкуривал слишком много сигарет, засиживаясь допоздна в каком-нибудь кафе. Серрин с изумлением обнаружил, что неотрывно смотрит в бездонные карие глаза девушки, в которых светится... беспокойство за него. Совсем не то чувствуешь, когда влюбляешься; впрочем, у Серрина были весьма смутные воспоминания о подобных вещах. Казалось, то, что происходит сейчас, гораздо важнее, лучше, надежнее.

Кристен ничего не сказала, и Серрин не стал задавать

вопросов. Он хотел хорошенько выспаться, а затем попытаться понять, что же все-таки происходит. Когда они вернулись к Индре, он упрямо отказался от всех попыток Кристен помочь ему.

– Я отправляюсь в душ, - устало объявил эльф.
– А ты можешь воспользоваться комнатой Майкла. Он еще некоторое время не вернется. Ну, если хочешь остаться... добро пожаловать.
– Серрин вдруг сообразил, что почти ничего не знает про Кристен, своими вопросами она не дала ему возможности ничего спросить.

– У меня полно времени, - просто сказала Кристен и отправилась на поиски полотенец.

Серрин уселся на кровать и, качая головой, попытался понять, в какую новую историю влип.

* * *

– Ты рисковал, когда пришел сюда. Даже несмотря на то, что Матанас с тобой, - упрекнул Найэля молодой эльф.

Устроившись на огромном камне среди руин замка, освещенных лучами восходящего солнца, он наблюдал за группой леших, которые играли среди деревьев у подножия холма.

– Это потому, что мне нужна помощь, - объяснил Найэль.
– Я привязан к своему месту. И не могу предпринимать никаких шагов, чтобы они тут же не стали известны Семьям. Но есть вещи, которые мне необходимо сделать, и места, которые нужно посетить. События начали развиваться очень быстро. Я думаю, они доставили семя из Азании. Пройдет совсем немного времени, прежде чем Лютер завершит свои эксперименты. А как только это произойдет...

Юный светловолосый эльф сидел, тихонько, почти незаметно раскачиваясь.

– А ты уверен, что это входит в твою задачу?

– Я не могу спокойно ждать, когда это случится, - ответил Найэль.

– Разве это важнее твоей жизни?

– Конечно, - не колеблясь ответил Найэль.

– Разве это важнее, чем призвание твоего Пути?

– Это важнее всех моих жизней, - тихо проговорил Найэль.

Он много думал, как правильнее объяснить то, что чувствует. Когда же подошло время для слов, оказалось, что произнести их гораздо проще, чем ему казалось. Как легко уничтожить свое собственное существо!

– Да, ты прав, - спокойно сказал юноша, - Однако у меня были и другие посетители, они утверждают, что это Вознесение.
– Он не стал говорить Найэлю, что сам думает по этому поводу.

– Они ошибаются!
– страстно возразил Найэль.

– Неужели ты настолько мудрее их?
– спросил юноша и сорвал длинную травинку.

– Лютер - вредный, отравленный дух, - попытался объяснить Найэль. Вознесение не может происходить от такого, как он. Он уничтожает те самые жизни, которые намеревается возвысить. Этого достаточно для того, чтобы доказать, что он - ложный дух. Если бы Лиам был среди нас, принятие этого зла было бы невозможно, немыслимо.

– Ах, так ты знаешь, о чем думает Лиам!
– весело проговорил юноша.
– В таком случае, тебе должно быть ясно и все остальное. Другие представители нашего народа, естественно, не отличаются такой же дерзостью и самонадеянностью.

– Я не это имел в виду, - взмолился Найэль.
– Вы мне поможете?

Ему больше не хотелось играть в кошки-мышки с Шутом. У него не было времени на хитроумные развлечения.

– Сегодня ночью разразится буря, - ответил Шут совершенно равнодушно.