Кровь и честь
Шрифт:
— Верните пистолет, — кривовато улыбнулся Саша.
— Ну да! Дуэль тут с вами устроить? Нашли дурака. Нет, меня больше волнует, что с вашим бренным телом делать.
— В дробилку его, — раздался хриплый голос, и Александр повернул голову.
Оказывается, кроме него и прапорщика в мастерской появились еще два персонажа. Говоривший был смутно знаком. Где-то они уже сталкивались…
— Узнали, ваше благородие? — осклабился мастеровой. — А мы вот по вашей милости тогда всю работу переделывали. За бесплатно, между прочим.
Бежецкий узнал
— Нет, не верю, — вслух произнес Саша.
— Во что не верите? — не понял шпион. — В свою близкую смерть? Придется поверить… Что ж, Никифоров, — мысль верная. Добавим побольше песка, щебенки — и через пару часов никто не разберется, что там за каша. Вас ведь никто искать не станет, поручик, — доверительно сообщил он Бежецкому. — Для всех вы пропали без вести там, в горах. И так одному Господу известно, каким образом вам удалось выбраться.
Александр хотел было сказать про казаков, ожидающих его во дворе, но прикусил язык: не хватало еще, чтобы хорошие русские парни пострадали из-за него — самонадеянного идиота. Виданное ли дело: сунуться в одиночку прямо в пасть хитрому, коварному и безжалостному зверю! Тоже выискался граф Монте-Кристо. Д’Артаньян недоделанный…
— Так что хватятся вас нескоро, если хватятся вообще.
— Закавыка, барин, — сообщил второй сварщик, до сих пор безымянный. — Я видел — хлыщ энтот на броневике приехал. Казачьем. Как бы не хватились его скорее, чем думаете.
— Он правду говорит? — быстро наклонился Деревянко к Саше. — По глазам вижу, что правду… Ну что же: придется и им тоже, следом за вами… Колодун, поставь-ка мне этого героя на ноги!
— Чего вам, барин, ручки зря марать? — угодливо хихикнул подручный. — Мы по-простому, не по бла-ародному! Держи его, Никишка!
Второй сварщик навалился на плечи поручику, в руках Колодуна блеснула проволока…
«Задушат! — мелькнула мысль. — Как крысу… Нет уж! Лучше пуля прапорщика!..»
Он напрягся, словно пытаясь выпрямиться и заставляя мастерового налечь всем телом, а потом резко сломался в пояснице, принимая убийцу на хребет. Этому его научил в училище инструктор, в прошлом прошедший школу пластунских рот. И действовал этот прием безотказно, особенно с неподготовленным противником.
Мгновение — и сварщик со сдавленным криком полетел на пол кувырком, а в глазах прапорщика Саша прочел удивление. Вежливое удивление лощеного европейского палача, увидевшего, что жертва, уже уложенная на плаху, осмелилась выражать несогласие с приговором. Пистолет в его руке начал медленно подниматься.
«Будь что будет! — Молодой человек чиркнул ребром ботинка по замусоренному полу, приводя в действие клинок, спрятанный в подошве. — Поиграем?»
Он успел перекатиться в сторону, и пуля выбила облачко бетонной пули возле его плеча, а в следующий момент резко выбросил ногу.
Да, тот, кого он знал как прапорщика Деревянко, был профессионалом.
Но лезвия он в расчет не принял…
Торжествующая улыбка на лице шпиона сменилась искренним изумлением. Не веря себе, он опустил глаза на разошедшийся прямым разрезом комбинезон, откуда мгновением спустя хлынул кровавый поток и комком вывалилось что-то серовато-белесо-розовое, трепещущее.
— Что это? — прошептал стремительно бледнеющий прапорщик одними губами…
Ротмистр Кавелин предавался сиесте.
В последнее время он находил, что южные народы не настолько уж глупы и ленивы, как кажется обитателям северных, суетливых и деловитых стран. Зачем укорачивать себе жизнь, стараясь поддержать привычный твоему организму ритм в совершенно чуждой для него среде? Не проще ли подстроиться под него и сделать его своим союзником вместо врага. Разве не приятнее перед телевизором с приглушенным звуком потягивать в благословенной тени холодный напиток через соломинку, наслаждаясь покоем и негой, чем носиться по городу, рискуя заработать инфаркт или инсульт, а то и обе прелести сразу? А дань заботам отдавать ранним утром или вечерком, в прохладе…
И как мерзко в такую минуту слышать телефонный зуммер!
— Господин ротмистр, — послышался в мембране искаженный помехами (да, связь в Кабуле не выдерживает никакой критики) голос поручика Нейварта. — Ситуация «А». В мастерских.
— Черт побери! — Стакан с лимонадом полетел на пол…
Кортеж автомобилей влетел во двор мастерских, плавящийся под солнцем, и уперся в перегораживающий вход внутрь броневик с намалеванной на борту оскаленной лошадиной мордой. Не без знания дела, надо сказать, намалеванной, хотя далеко не Леонардо да Винчи.
— Чегой это? — вскочил на ноги дремлющий на броне станичник в пятнистом комбинезоне танкиста и лихо заломленной на ухо бескозырке с оранжевым околышем. — Кто такие?
Башенка вездехода крутанулась и уставилась на жандармские автомобили черным зрачком пулеметного ствола. Повисла гнетущая пауза: одно неловкое движение — и сонная одурь сменится яростным выплеском перестрелки.
— Стоп-стоп-стоп! — Ротмистр Кавелин вышел вперед, выставив вперед пустые ладони. — Предлагаю успокоиться, господа, и не делать глупостей!
— Кто таков будешь? — казак уже успел вооружиться поднятым с брони коротким автоматом.
— В погонах не разбираетесь, урядник? — гаркнул жандарм, поняв, что опасный миг миновал и инициатива уже у него в руках. — Одичали совсем на своей линии? А ну, представиться по чину, казак!
— Урядник Ильинских, ваше благородие! — вытянулся станичник. — Станица Логарская! Сопровождаю поручика Бежецкого!
— Бежецкого? — изменился в лице Кавелин. — Что ж ты… молчал? За мной!