Кровь и лед
Шрифт:
Элеонор в отчаянии опустила голову.
— Мы не пленники. А они не наши пленители. Это не война.
Но когда она снова посмотрела на Синклера, стало ясно, что для него это самая настоящая, нескончаемая война. Болезнь пустила корни в душу Синклера так глубоко, что вырвать их оттуда было невозможно, даже если он и избавится от физической зависимости. Вот и сейчас, обливаясь липким холодным потом, он встал, словно звуки боевого горна позвали его в бой, и, еле держась на ногах, застегнул парку и натянул перчатки. Элеонор ждала, надеясь, что лекарство вызовет у него еще большую слабость, но Синклер,
— Синклер! Ты хоть слово слышал из того, что я сказала? Мы не можем выйти наружу незащищенными.
— Так застегнись, ради всего святого! — рявкнул он и, вцепившись в рукав ее куртки, потащил из изолятора. Элеонор только и успела, что подхватить любимую брошь с прикроватной тумбочки. — Погода сегодня хорошая.
Он промчался по коридору и рывком отворил наружную дверь, ведущую на пандус. Солнце, отражающееся от снега и льда, нещадно слепило глаза, и Элеонор уже заученным движением вытащила из кармана парки солнцезащитные очки и нацепила их на лицо.
— Собаки запряжены, — с удовлетворением сообщил он. — Я первым делом об этом позаботился.
Первым делом позаботился? Это ж сколько времени он рыскает по лагерю?
Синклер осторожно спускался по пандусу, таща за собой Элеонор, но вдруг остановился как вкопанный.
— Черт побери. Только этого еще не хватало… — пробормотал он.
Элеонор выглянула из небольшого отверстия капюшона, который туго затянула перед выходом наружу, и увидела Майкла. С отвисшей челюстью тот стоял в нескольких ярдах в стороне и таращился на них, пытаясь сообразить, что происходит. Под мышкой у мужчины было зажато черное металлическое приспособление с тремя ножками.
— На вашем месте я бы поджал хвост и дал деру, — сказал ему Синклер.
Майкл непонимающе посмотрел на Элеонор.
Синклер угрожающе откинул фалду парки, обнажая висящую на поясе саблю, и двинулся дальше, однако Майкл мгновенно преградил ему путь.
— Проклятие! Я тороплюсь! — взорвался Синклер, словно покрикивал на нерасторопного помощника конюха. Он отпустил руку Элеонор и вытащил саблю из ножен. — Сейчас же прочь с дороги, иначе сложишь голову там, где стоишь! — процедил он, поигрывая сверкающим на солнце клинком.
— Майкл! — взвизгнула Элеонор. — Сделайте, как он велит!
— Элеонор, вы не можете находиться снаружи! Вы должны немедленно вернуться!
Глаза Синклера вспыхнули ледяной злобой. Он несколько раз перевел взгляд с одного на другого, затем снова уставился на Майкла.
— Должно быть, я был слеп… — прошипел он и, вскинув саблю, двинулся на журналиста.
К ужасу Элеонор, Майкл не отступил, а вместо этого схватил железную штуковину о трех ножках, как у мольберта художника, и выставил ее перед собой словно оружие.
Это безумие, пронеслось у нее в голове, полнейшее безумие.
— Ты можешь идти, — произнес Майкл, не двигаясь с места. — Я не буду пытаться тебя остановить. Но Элеонор останется.
— Вот, значит, как? — осклабился Синклер. — Да ты еще больший дурак, чем я думал!
— Может, и так, — сказал Майкл, делая шаг вперед, — но таковы условия.
Синклер медлил, словно что-то обдумывал, а затем сделал молниеносный выпад в сторону противника. Клинок сабли просвистел в воздухе и обрушился на ножки штатива,
Синклер продолжал наступать, делая перед Майклом небольшие круги кончиком сабли. Только теперь Элеонор увидела, что на затылке у лейтенанта рана, а русые волосы вокруг нее сострижены, как если бы кто-то ее обрабатывал.
Майкл сделал выпад триподом, однако Синклер ловко отскочил в сторону и опять стал на него надвигаться.
— У меня нет времени, — сказал Синклер, — поэтому придется прикончить тебя быстро.
Он нанес шпагой один удар, второй, после третьего штатив вылетел у Майкла из рук и грохнулся на промерзлую землю. Когда Майкл, за неимением другого оружия, бросился к треноге, Синклер отвел шпагу за левое плечо, готовясь нанести решающий удар, но не успел он размахнуться, как за спиной у него раздался душераздирающий крик. В шелковом банном халате зеленого цвета с парящими над головой косичками по пандусу вихрем слетела Шарлотта и всем весом врезалась в лейтенанта. Тот отлетел вперед, едва не потеряв саблю, но успел развернуться и выбросить клинок в сторону нового обидчика. Кончик сабли задел ногу врача, и из раны на снег брызнул фонтанчик крови.
Теперь закричала Элеонор, но прежде чем она успела прийти Шарлотте на выручку, Синклер снова вцепился в рукав ее куртки.
— Ты не против, если я вас разлучу?! — прорычал он, клокоча от злости, и поволок девушку к псарне.
Она не стала сопротивляться. Только ради того, чтобы дать Майклу и Шарлотте время уйти.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
26 декабря, 15.00
Опустившись на снег рядом с Шарлоттой, Майкл попытался оценить размер ущерба.
— Ничего страшного. — Шарлотта, поморщившись, села. — Поверхностная рана.
— Я помогу тебе дойти до лазарета.
— Не надо, я и сама справлюсь, — ответила доктор. — Ты лучше верни Элеонор!
Но когда она попыталась встать, у нее подогнулись колени. Майклу пришлось обхватить ее за талию и помочь взобраться по пандусу, а потом отвести в лазарет. Там он опустил Шарлотту на стул и по ее инструкции принес антисептики, антибиотики и бинты. За окном медицинского модуля послышалось звяканье собачьей упряжки. Выглянув в окно, Майкл увидел Синклера. В красно-золотистом мундире он стоял на полозьях саней. На лице шапка-маска, а глаза скрыты под солнцезащитными очками; быстро он, однако, сообразил, как надо одеваться в Антарктике. Нарты стремительно проскользили мимо, однако Майкл успел разглядеть Элеонор. Она сидела на дне ярко-оранжевого грузового поддона, низко склонив голову в плотно затянутом капюшоне.
— Скажи мне, что это Санта-Клаус возвращается домой, — сказала Шарлотта, пропитывая ватный тампон в антисептике.
— Он направляется на китобойную станцию, — проговорил Майкл. — Больше ему все равно деваться некуда, тем более шторм надвигается.
— Дуй за ними, — подстегнула его Шарлотта. — Только сначала возьми у Мерфи пистолет. — Она поморщилась, приложив тампон к ране на ноге. — И подкрепление вызови.
Майкл успокаивающе похлопал ее по плечу: