Кровь и лед
Шрифт:
— Голова кружится.
Шарлотта кивнула, нервно кусая губы.
— Расслабьтесь и постарайтесь не шевелиться, — сказала она, стаскивая с руки манжету тонометра.
— Хорошо, доктор Барнс, — ответила девушка угасающим голосом.
— Называйте меня Шарлотта. По-моему, мы уже перешли на тот уровень знакомства, когда можем обращаться друг к другу по имени. — Сунув ей под руку кнопку экстренного вызова, она добавила: — Если вам что-то понадобится, жмите на эту штуковину. Я буду прямо за дверью.
Шарлотта взяла лоток с кровати и стала выпроваживать обоих мужчин
— Пойдем, пойдем, — тихо сказала Шарлотта. — Я уверена, с ней все будет нормально.
Но Майкл уловил в ее голосе некоторый налет неуверенности.
— Может быть, мне побыть возле нее? — предложил он.
— Тебе к отлету готовиться надо. Вот и займись сборами.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
26 декабря, 12.45
Собраться для Майкла не составило больших сложностей. Вся его личная одежда прямиком перекочевала из платяного шкафа в дорожную сумку, куда он ее упаковал как можно компактнее. Только с фотографическим оборудованием пришлось повозиться. Майкл на печальном опыте успел убедиться, что если каждый объектив, фильтр и ремешок не будет находиться на положенном месте, то когда представится возможность сделать отличный кадр, их может не оказаться под рукой. В отличие от неспешного и кропотливого писательского труда удачи фотографа чаще всего становятся результатом счастливого случая.
На поверхности он оставил только штатив да старый неразлучный «Canon S80». Майкл не хотел покидать базу, не сделав на прощание несколько снимков Олли за поеданием лакомства, которое он собирался прихватить для него с праздничного стола в буфете. Да и погода, что необычно, была прекрасной — солнечной и безветренной. Майкл понимал, что это лишь затишье перед бурей, грозящей накрыть лагерь завтра днем.
Перебирая вещи на туалетном столике, Майкл взял ожерелье Данцига из моржовых клыков и надел себе на шею. Он решил снять амулет, лишь когда будет лично передавать его вдове Эрика.
В Майами.
Где, при очень удачном стечении обстоятельств, он окажется через пару дней.
Майкл поймал себя на мысли, что уже некоторое время стоит неподвижно перед кроватью, как каменное изваяние. Размышлял журналист над тем, что работы у них непочатый край. Сначала предстояло сделать Синклеру укол сыворотки, а потом убедить обоих в том, что единственный способ покинуть Антарктику — в мешках для трупов на борту самолета, летающей машины! Переправиться на расстояние в тысячи миль всего за несколько часов! И куда переправиться. В страну, о которой они знают лишь понаслышке, в эпоху, о которой они не знают ничего. Хитроумный план был сопряжен с таким количеством вещей, неподвластных разуму Элеонор и Синклера, что Майкл терялся, как подступиться к вопросу. Но многое во всей этой истории представлялось туманным и ему самому, например, действительно ли он рассчитывает стать
Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага, напомнил себе Майкл.
При таком количестве неизвестных глупо было пытаться заглянуть в будущее, поэтому он решил не забивать голову, а продвигаться вперед маленькими этапами.
Майкл запихивал кейс с фотокамерой в неимоверно разбухшую сумку, когда дверь отворилась и вошел Дэррил.
— Про Элеонор что-нибудь слышно? — спросил биолог, усаживаясь на стул.
— С тех пор как мы ушли, ничего.
Дэррил уплетал исполинского размера эклер.
— Я бы на твоем месте в буфет сходил. Там после Рождества столько шикарной выпечки осталось. Да и горячий пунш еще есть.
— Да, пожалуй, надо будет подкрепиться перед визитом на продуктовый склад.
Дэррил кивнул и слизал с пальцев желтый крем.
— Об остальной части плана Элеонор уже рассказал?
Майкл помотал головой.
— До сих пор подыскиваю подходящий эвфемизм выражению «мешок для трупов».
— Если думаешь, что это самое сложное, тогда попробуй найти замену слову «самолет».
— В этом я на голову впереди тебя.
— У Шарлотты в шкафчике с медикаментами отличный запас всяких транквилизаторов. Думаю, она могла бы каждого из них как следует загрузить.
Майкл разделял точку зрения Дэррила, однако надеялся, что агрессия Синклера угаснет сама собой, как только тот поймет, что их предложение — единственный для них с Элеонор путь выбраться из тупика, в котором они застряли.
Вот только доверится ли Майклу Синклер?
Дэррил сбросил ботинки и прошел к кровати.
— После еды меня всегда в сон клонит, — сказал он, заваливаясь на нижнюю койку. — Когда захочешь навестить Прекрасного принца, смело буди.
— Хорошо.
— Да, кстати, — заметил Хирш, вытягивая ноги, — ты понимаешь, что эта твоя затея — сумасшествие чистой воды?
Майкл, пытаясь застегнуть молнию на дорожной сумке, кивнул.
— Рад это слышать. Потому что если бы ты непонимал, это был бы серьезный повод забеспокоиться о твоем психическом здоровье.
Элеонор вздрогнула и проснулась, но перед глазами продолжало стоять укоризненное лицо мисс Найтингейл. Девушка так и не избавилась от чувства вины за то, что предала великую женщину, а заодно и профессию, сбежав с Синклером из госпиталя. С тех пор ей всегда хотелось хоть как-то искупить свою вину.
Ее конечности сделались безжизненными и окоченели даже под пледом, и Элеонор энергично растерла руки, чтобы усилить циркуляцию крови. Она привстала, посидела так несколько секунд, прислушиваясь к себе, затем отбросила плед в сторону и уселась на кровати. Она уже собиралась опустить ноги на пол, но решила не рисковать. Услышав шаркающий звук тапочек, доктор Барнс могла примчаться из соседней комнаты, а Элеонор пока не хотелось ничьей компании, и в особенности не хотелось врачебного внимания.