Кровь и ложь
Шрифт:
Мой кузен был мне должен.
Когда Лиам резко затормозил перед гостиницей, я нажала на ручку двери и перед тем, как выйти, сказала:
— Спасибо, что довёз.
Лиам не ответил. Он даже не посмотрел на меня, когда я вышла из машины и, как только, я захлопнула дверь, он уехал. Шины заскрипели по асфальту, а габаритные огни вспыхнули кроваво-красным светом в темноте ночи.
ГЛАВА 15
Я не спала. Ни минуты. Я крутилась и вертелась, и снова
Ох!
Наконец, когда забрезжил рассвет, я встала с кровати. И хотя я не хотела перенапрягаться перед коварным марафоном, который приготовили для нас старейшины, я пошла в зал, чтобы сделать растяжку, а потом направилась на кухню и попросила Эвелин приготовить мне завтрак, богатый протеинами. Я сказала ей, что собираюсь побегать сегодня днём. Но я не стала уточнять в каком обличии и почему я собиралась бегать. И, слава Богу, Эвелин не стала спрашивать.
Она сварила три яйца, поджарила толстые кусочки цельнозернового хлеба и две сосиски. Я унесла завтрак к себе в комнату и съела его на своём маленьком балконе, наблюдая за тем, как встаёт солнце, окрашивая мир вокруг в разные цвета.
Я почувствовала свежий запах сигарет и тут же ко мне в комнату вошла Люси. Было уже около девяти. Она зашла не для того, чтобы пожелать мне удачи, а для того, чтобы попросить меня убрать комнаты для гостей.
— Но мне скоро надо быть в штабе.
Моя тётя уложила свои рыжие волосы так, что они падали на её молочно-белые плечи, точно детские кудряшки.
— Тогда тебе лучше поторопиться.
Она провела пальцами по моему столу, словно проверяя, не было ли на нём пыли. Но ничего не нашла.
— Что ты сделала с поппури?
— Что?
— Со стеклянной банкой с благовониями. Я ставлю их во все комнаты. Что ты с ней сделала?
— О. Она на балконе. Запах слишком... сильный для меня.
И это была правда, но причина, по которой я поставила её на балконе, заключалась в том, что этот сухой цветочный запах напоминал мне о Люси. Мне и так хватало того, что мы делили с ней одну крышу над головой, мне не хотелось мучить ещё и своё обоняние.
— Лепестки сгниют, — пробормотала она, дойдя до балконной двери и распахнув её.
Застучав каблуками по фанерному полу, она поспешила забрать свою драгоценную смесь, от которой слезились глаза.
Как Джеб выносил этот запах? А Эверест? Разве их это не беспокоило?
Она вернулась в комнату и направилась к двери, прижимая банку к груди.
— Люси, могу я поработать завтра вместо сегодня? Пожалуйста? Я отработаю две смены.
— Не факт, что ты будешь
Она опустила на меня глаза орехового цвета, которые словно спрашивали, осмелюсь ли я попросить ее снова.
Она была ко мне несправедлива, но видимо именно из-за этого она и заставляла меня сейчас работать. Я надела свою серую униформу и позвонила Эвересту, чтобы спросить, собирался ли он всё ещё подбросить меня на собрание, но он не ответил.
Я отправила ему сообщение.
Никакого ответа.
Позанимавшись своими повседневными утренними делами около часа, я снова написала ему.
Штаб находился в лучшем случае в двадцати четырех километрах от гостиницы, и туда нужно было ехать вверх по горной дороге на скорости, не превышающей тридцать километров в час, иначе это было слишком опасно. Мне понадобилось бы около часа, чтобы добраться туда. Было уже 10:30, что означало, что мне надо было выдвигаться через тридцать минут, чтобы приехать вовремя.
В 10:45 я закончила убирать комнаты и понеслась к себе, чтобы переодеться в шорты и футболку. Я снова позвонила Эвересту, моё терпение подходило к концу. И когда через пять минут он снова не ответил, я побежала в его номер и забарабанила в дверь.
Нет ответа.
Твою ж мать. Я побежала на стойку регистрации, готовая умолять Джеба отвезти меня, но Люси сообщила мне, что он уехал с Эверестом по делам.
— По делам? — мой голос прозвучал слишком резко.
— Не шуми.
— Эверест пообещал отвезти меня...
— Должно быть, он забыл. Почему бы тебе не взять один из фургонов?
У меня перехватило дыхание в горле.
— У меня нет прав.
— Не может быть! — она произнесла это слишком воодушевлённо, из чего я сделала вывод, что она знала об этом.
Часы на стене у неё за спиной тикали так громко, что я чувствовала их бой у себя в груди.
— Ты можешь отвезти меня?
— Может быть, я не выгляжу очень занятой, но у меня вообще-то дела. Я не могу просто взять и всё бросить, чтобы отвезти тебя на какое-то глупое соревнование.
Мои веки начало покалывать.
— Это не глупое соревнование.
— Разве нет? — она облокотилась о стойку регистрации. — В своих надеждах ты преследуешь неблагоразумную цель. Женщины не руководят стаями, состоящими из мужчин; это слишком унизительно.
Моё бешено стучащее сердце вдруг резко замерло. Я моргнула, уставившись на свою тётю, потеряв дар речи.
— А ты ожидала, что я похлопаю тебя по спине? — она покачала головой. — Тебе следовало успокоиться на том, чтобы стать одной из них. Или выйти за одного из них замуж.
Я попятилась, потому что мои руки крепко сжались в кулаки, а ногти начали удлиняться. Прежде чем я начала бы рычать на свою тётю или впилась бы в её пухлое горло своими острыми когтями, я протиснулась сквозь вращающиеся двери.