Кровь и память
Шрифт:
— Ты прав, Уил, — согласился колдун. — Магнус был добрым королем, хотя и допустил смерть моей дочери.
— Скажите, Элизиус, есть ли хотя бы что-то отдаленно хорошее в даре, которым ваша дочь наделила меня?
— Только одна особенность, причем довольно необычная. Миррен пожелала, чтобы любой ребенок мог стать твоим наследником.
Уил скрыл растерянность за хмурой улыбкой.
— Что она имела в виду?
Элизиус пожал плечами.
— Если я правильно ее понял, это означает, что если ты пожелаешь стать отцом ребенка, чтобы сделать его наследником моргравийского трона, независимо оттого, чье тело
Слова колдуна стали слабым утешением для Уила, но где ему было взять другое? Спасибо и на том.
Глава 36
Аледа спала крепко и долго, как и предвидел лекарь. Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Первой, кого она увидела, была женщина, сидевшая у ее изголовья. Герцогиня чувствовала себя смертельно больной и знала — часы ее сочтены.
— Как хорошо, что вы проснулись, — обрадовалась незнакомка.
— Где я?
— В безопасном месте. В городе под названием Брэкстед.
— В Бриавеле?! — встревожившись, уточнила Аледа.
— Да, в Бриавеле, — успокоила ее женщина. — Меня зовут Бель. Позвольте, я помогу вам сесть. Вам нужно выпить вот это, все до последней капли. — Она протянула Аледе кружку.
— Что это?
— Это лечебный отвар. Лекарь Герильд велел напоить вас. Я сейчас вам все расскажу.
Сознание герцогини мгновенно прояснилось; она вспомнила то, что предшествовало ее сну.
— Он отправился в Веррил? Скажите мне!
— Успокойтесь! Лекарь Герильд отправился в Веррил и скоро вернется с подмогой.
— Мне нужно найти моего сына! — прошептала Аледа.
— Вы еще очень слабы и пока ни на что не способны, — мягко возразила Бель, а сама подумала о том, что больной уже не суждено встать с постели. — Давайте дождемся новостей из столицы.
Аледа и сама понимала, что жить ей осталось уже совсем недолго. У нее не осталось даже сил подняться в постели.
— Я долго не протяну, — призналась несчастная. — У меня вновь открылось кровотечение.
— Вы должны держаться! — взмолилась Бель. — Все будет хорошо. Прошу вас… выпейте это!
С трудом сделав несколько глотков, Аледа бессильно опустила голову на подушку.
— Вы должны выпить отвар до последней капли, если хотите поправиться, — сказала Бель, испугавшись, что женщина умрет, а ее обвинят в недосмотре.
— Мне незачем жить. Все мои близкие погибли. Их убили. Вам не понять, что это такое, — простонала герцогиня.
Не зная, как на это ответить, Бель замолчала в надежде, что Аледа уснет. Сама она тоже задремала, но ненадолго, потому что вскоре ее разбудил какой-то шум.
— Всадники! — встрепенулась она.
Снизу донеслись встревоженные голоса. Затем послышались шаги, явно мужские, тяжелые и решительные. Дверь распахнулась.
— Мама! — взволнованно воскликнул Крис и двумя шагами пересек комнату. Бросившись к матери, он заключил ее в объятия.
— Мой мальчик! — зарыдала Аледа. Она была настолько слаба, что могла только шептать. — Ты успел!
Вслед за Крисом в комнату вошла королева. Растерянная Бель не сразу поняла, кто перед ней. Вошедший вслед за Валентиной Лайрик поспешил увести сиделку в соседнюю комнату.
Крис с трудом сдерживал слезы. Ему не хотелось расстраивать мать, когда той
— Нас нашел Пил, он все рассказал… Элспит убедила меня отправиться в Бриавель, а не домой.
Аледа поняла — сын корит себя за случившееся. Ведь вернись он домой, и трагедию можно было бы предотвратить.
— Ты правильно поступил, сынок, да хранит Шарр ясную голову Элспит. Ты жив, Крис, и это главное. Теперь ты — герцог Фелроти. Помни об этом! — прошептала Аледа, чувствуя, как по ее щекам текут слезы. — Они захватили нас врасплох. Селимус нанял шайку головорезов, чтобы убить всех нас. Если бы ты вернулся домой, тебя постигла бы участь отца и братьев. Прошу тебя, отомсти за них. Набери войско, как советовала Илена, отплати этому мерзавцу за смерть твоих близких и Тирсков.
Крис подивился мужеству матери: в последние минуты жизни она нашла в себе силы презреть собственные страдания ради чести семьи и чувства долга. Казалось, ее устами в эти мгновения говорил покойный отец, побуждая сына быть достойным славного имени предков, но не ради того, чтобы встать на защиту короны, а чтобы выступить против нее. От этой мысли Крису стало страшно.
— Я люблю тебя, — таковы были единственные слова, которые он успел произнести перед тем, как глаза матери сомкнулись навеки. Аледа отошла в лучший из миров, счастливая тем, что ее сын жив, а Селимуса теперь настигнет заслуженная кара.
Сначала жителей Брэкстеда взбудоражило неожиданное появление на улицах города солдат. Еще бы, в это морозное утро город буквально наводнили бравые молодцы в фиолетово-зеленой форме! Каково же было удивление горожан, когда вслед за солдатами прибыл сам генерал Лайрик. Что бы за этим ни крылось, но командующий гвардией нагрянул в «Счастливый лучник» неспроста.
— Это все из-за той женщины, — повторяла Бель всем, кто только желал послушать ее. Ей щедро заплатили за уход за загадочной незнакомкой благородного происхождения, а затем велели удалиться. — Меня попросили присмотреть за ней. Это явно особа из знатного рода и говорит с моргравийским акцентом. Никто не знает, почему она одна пустилась в путь, но тот юноша, что бросился к ней в комнату, точно ее сын, — добавила она с таким многозначительным видом, будто разгадала важную тайну. И хотя на самом деле Бель было известно о гостье «Счастливого лучника» не больше, чем остальным, она с видимым удовольствием отвечала на расспросы любопытных горожан — а те буквально засыпали ее вопросами.
Когда же один из жителей Брэкстеда прибежал с вестью о том, что к городу приближается юная королева — верхом и со свитой! — всеобщее волнение воистину достигло точки кипения. Такого оживления Брэкстед не видел с тех пор, как три года назад на его улицах появился сам король Валор, изволивший испить кружку эля в местном трактире, возвращаясь в Веррил откуда-то с севера.
Сообщению не поверили и потребовали подтверждения. Бель, удостоившаяся поистине королевского внимания со стороны земляков, сочла своим долгом пристать с расспросами к раздраженной хозяйке «Счастливого лучника». Ей хотелось узнать, почему солдаты немедленно освободили гостиницу от постояльцев ради неожиданных высокопоставленных гостей, собравшихся в комнате номер четыре.