Кровь и песок
Шрифт:
Она отшатнулась от него испуганно и резко. Приложила руку к щеке, где еще теплилось его прикосновение. На мгновение прикрыла глаза, а потом заговорила:
— Ты ведь с самого начала знал, что меня не удастся отговорить, Мардук. И ты никогда не собирался меня отпускать вместе с ним… Мой воин искренне верил, что ты сдержишь своё слово. Но ты просто сыграл на его единственной слабости, заманил в свою подлую игру. Я тебя недооценила, — криво усмехнулась. — Забыла, какой змеей ты бываешь… — он промолчал, но Астарте не требовалось его слов, чтобы знать: сказанное ею правда. —
Мардук покачал головой.
— Нет. Ты знаешь закон: демонам нет входа в Небесный чертог.
Царь всех царей ушел, и она вновь осталась одна, во тьме и тишине, ожидать рассвета, а вместе с ним и своего приговора.
А сейчас она молчала, когда Мардук зачитывал её обвинения, молчала, когда приговор обсуждали. Промолчала и тогда, когда голос царя всех царей разрезал напряженную тишину зала Правосудия, подобно грому оглашая её дальнейшую судьбу.
— Смерть — твой приговор, — и добавил спустя мгновение, глядя на Астарта тяжело и мрачно. — И я сам приведу его в исполнение.
Она лишь вздрогнула, когда остальные боги встали со своих мест.
— Выйдите все.
И повинуясь приказу царя всех царей, все вышли. Вскоре зал Правосудия опустел. И Астарта растерянно глянула на Мардука, поднявшегося с трона. Он протянул вперед руку, и его сила, ослепляющий свет, обжигающий, словно солнце, вытянулась в его пальцах, принимая форму изогнутого клинка.
Царь Небесного чертога замер рядом с ней. Астарта прямо смотрела в его темные глаза. Она вспомнила, как всё было в прошлый раз, как увереннее и смелее она держалась, не сомневаясь, что вернется в Небесный чертог. И ведь вернулась, но не таким способом, как предполагала.
— Последнее слово, Иштар? — глухо спросил Мардук.
Её обрядили в светлые просторные одежды. Густые волосы расчесали, но не уложили, оставили распущенными. И сейчас она вновь показалась ему прежней Иштар, еще той девочкой, рядом с которой он вырос. Он всегда предполагал, что их судьбы будут связаны, но никогда не думал, что именно ему придется выносить ей приговор и приводить его в исполнение.
Она сняла с пальца кольцо и протянула ему.
— Скажи ему, что мне жаль, — и сделала глубокий вдох, собираясь с силами. — Передай, что он отныне свободен от меня… что он достоин лучшего, чем я смогла дать…
Мардук кивнул и спрятал кольцо в карман плаща.
Астарта закрыла глаза и склонила голову.
И царь всех царей занес меч…
Демон пришел к вратам Небесного чертога еще до рассвета. Опустился на один из камней, не сводя глаз с пока еще темного неба. Он так и не смог сомкнуть глаз, не в силах совладать с обуревающим его беспокойством и тревогой. Рана вновь дала о себе знать, разболелась, начала кровоточить, но низший не обращал внимание на жгучую боль. Он согласился бы еще несколько таких, только бы ему вернули Астарту.
Мардук не соврал. Он действительно вышел к нему с первыми лучами рассвета, окрасившими небо в пока еще приглушенные жемчужно-розовые цвета восходящего солнца.
Бог замер перед ним, молчаливый, мрачный, и отвратительное предчувствие подступающей беды всколыхнулось в душе. Такое уже он чувствовал однажды, давным-давно, прямо перед смертью Великой матери.
Мардук без слов протянул ему кольцо. И глядя на знакомую вещицу, которая никогда не сходила с её пальцы, демон всё понял.
Её больше нет.
Несмотря на всё, что он сделал, предпринял, её всё равно не стало… На мгновение демон замер, пытаясь полностью осознать это, но правда, слишком горькая, необъятная, от которой перехватывало в горле, еще ускользала от него. Принять её было почти невозможно.
Астарта не может быть мертва. Нет.
Он бы почувствовал её смерть, он бы понял, что её не стало, он бы знал…
Этого не может быть.
— Как? — только и смог Астарот выдавить из себя.
— Быстро и безболезненно. Моя рука исполнила приговор.
Демон стиснул пальцы в кулаки. И в следующее мгновение бросился на Мардука, враз сбрасывая человеческий облик. Повалил царя на землю, несколько раз ударил его по лицу — тот не особо сопротивлялся.
— Ты должен был её спасти! Должен был спасти! — выкрикнул яростно демон ему в лицо. — Ты дал своё Нерушимое слово! Ты поклялся, что спасешь её!
В порыве низший схватил с земли увесистый камень и замахнулся было на бога, но внезапно замер. И Мардук видел, как злость уходит из его глаз, оставляя после себя что-то совсем иное: горькое, безысходное. Рука демона дрогнула, и он отшатнулся от царя. Затем медленно осел на землю рядом. Так и замер, пытаясь справиться с нарастающим в груди отчаянием.
— Ты должен был спасти её… — надломлено проговорил он. — Я взял с тебя клятву. Она должна была остаться жива…
Мардук вытер кровь с лица, а затем, закатав рукав, показал демону чистое запястье. Метка Нерушимого слова исчезла. Негромко проговорил:
— Ты просил сделать всё, что в моих силах, чтобы казнь её миновала. Я сделал, демон. Но приговор выносил не только я. Судили её боги Египта и Эллады. Метка исчезла. А значит, я выполнил свою клятву.
Демон ничего на это не ответил. Стискивая в пальцах кольцо, он неподвижно сидел на земле, глядя куда-то вдаль. Потом же прикрыл глаза, вспоминая мягкие волосы под своими пальцами, её гладкую кожу и запах цитрусовых. Вспомнил, как в последний раз держал её в объятиях, полагая, что вскоре они снова встретятся. Нисколько не сомневаясь, что совсем скоро они вновь окажутся вместе (как будто могло бы быть иначе). Соломон умрет, и он вернется к ней, как возвращался десятки раз до этого.
Только теперь не к кому возвращаться.
Астарот попытался почувствовать её, найти, как находил до этого. Отчаянно схватился за последний шанс опровергнуть её смерть. Быть может она еще жива, быть может это всё ложь… Но на том конце не было ничего: ни запаха цитрусовых, ни ощущения её горячей и пряной силы, только холодная и пугающая пустота, от которой ему стало совсем тошно.
Её действительно больше нет.
И всё никогда уже не станет прежним.
— Она просила тебе кое-что передать перед смертью.