Кровь и Пламя
Шрифт:
Отец Флатис не подвел и каждый день «вел переговоры» с двумя-тремя небольшими птицами. А я пристально наблюдал, внимательно «вглядываясь» и «вслушиваясь» в отлично ощущаемые мною тоненькие дрожащие струйки жизненной силы передающиеся от человека к птице. Впрочем, даже невооруженным взглядом было отлично видно, как после «разговора» с седым стариком пичужки наливались бодростью, начинали радостно чирикать, их прямо переполняли силы. После чего птахи вспархивали и винтом уносились в серое весеннее небо, отправляясь на поиски уцелевших поселений.
Как ни странно, но я понял принцип передачи жизненной энергии.
Благодаря нескольким горлицам разведчицам отец Флатис сумел получить сведения о вражеском лагере и пересказать их мне. По его словам, шурдов очень много и они продолжают медленно прибывать — кружащая в небе птица заметила приближающийся отряд растянувшийся по местности. Кроме шурдов птицы не увидели почти ничего.
Шатры. Обычные шатры из дерева и звериных шкур занимали большую часть лагеря.
Большинство шатров нормальных размеров — свободно поместятся до десяти человек. А вот три подобных сооружения очень большие, если не сказать огромные. И неизвестно что или кто находится в укрытии, кто скрывается от чужого взгляда и солнечного света.
Что удивительно — все посланные в разведку птахи благополучно вернулись обратно. И отца Флатиса это нисколько не обрадовало, хотя, конечно, он не желал смерти неповинным птицам. Но по его словам, не было ни малейшего шанса, чтобы столь искусный некромант как Тарис не ощутил в кружащей над головами крохотной птичке смешение двух чужеродных жизненных энергий. А стало быть, Тарис позволил птицам наблюдать и возвращаться к нам. Учитывая шатры, скрывающие самое интересное, его насмешливое попустительство можно было понять — восставший из мертвых древний принц попросту смеялся над нами. Давал нам увидеть только то, что сам желал показать — чертовку кучу проклятых темных гоблинов, редких пауков и нескольких киртрасс сидящих в глубоких ямах по краям лагеря. Будь оно все проклято…
А на третий день всполошившиеся стражи если и не стали бить тревогу, то до нее осталось всего немного, столь спешно меня позвали на стену. Но их зов запоздал — почувствовав неладное, я уже сам спешил по скрипящей лестнице наверх, ибо отчетливо ощутил что-то связанное с жизненной силой. А как поднялся, так и застыл…
Птицы…
Десятки самых разных птиц навестили нас.
Тетерева, глухари, горлицы, другие незнакомые мне птицы… все они сидели у самой нашей защитной стены, расположившись на скальных выступах, карнизах…
И все птицы сидели неестественно неподвижно, неотрывно глядя на верх стены. Я буквально кожей ощущал их скрещенные на мне взгляды. Взгляды живых существ, чьи тела сейчас напоминали
Тарис Некромант послал нам ответный подарок. Мы ему двух горлиц, а он нам целую стаю самых разных птиц.
И не только птиц… один из стражей указал вниз, где у подножия стены в такой же неподвижности застыло два взрослых оленя, один олененок и один волк. Все звери твердо стоят на всех четырех ногах, головы задраны вверх, на нас направлены их взгляды… один из оленей издал поразительно тонкий дрожащий звук напоминающий плач…
— Будь ты проклят, Тарис! — с ненавистью выдохнул стоящий рядом отец Флатис.
— Что это? — спросил я — Не разведка точно. Больше похоже на мастерскую чучельника.
— Она и есть! Только в чучелах еще теплится жизнь! Приветствие некроманта. В древние времена в города и селения прилетали такие вот птахи, приходили звери, иногда и люди. И замирали в неподвижности. Словно впадали в оцепенение. Раньше приспешники тьмы наводили так страх даже на самые защищенные города. Ведь безвинные существа теперь будут так сидеть и стоять до тех пор пока не умрут.
— Птиц и зверей жалко — пожал я плечами — Но не более того. Не могу сказать, что я особо впечатлен. Литас! Ну-ка…
— Понял, господин!
Со свистом вниз ушла выпущенная из лука стрела, попав точно в шею задравшего морду волка. На землю хлынула было кровь… и тут же ее ток прекратился, рана словно закрылась сама собой в мгновение ока. Волк продолжил стоять с торчащей из шеи стрелой… из полуоткрытых челюстей вырвалось пронзительное жалобное скуление… лесной хищник плакал не сводя с нас глаз.
По стене прокатились мужские ругательства, редкое бабье оханье.
— Теперь понял? — мрачно вопросил священник — Они переполнены влитой Тарисом жизненной силой. Раны быстро исцеляются, надобности в еде у них почти нет. Они просто стоят и смотрят. Только глаза и живые… долго ли сможешь ты смотреть в глаза безвинного существа обреченного на подобную участь? Ведь они ощущают сейчас дикий страх, Корис. Ужас, боль от затекших мышц, резь в пустом желудке, страх при виде людей, боль, когда ты наносишь им раны,… а эти раны вновь заживают…Ты бьешь — зверь плачет, раны заживают. Сейчас ты видишь перед собой застывшего волка, оленя, птиц,… а если бы там был человеческий ребенок? Что тогда? Нанес бы ему несколько десятков ударов? Отрезал бы ребенку голову, дабы не дать ему залечить раны? А голова ведь и не умрет! Так и будет смотреть на тебя живым взглядом — глаза-то шевелятся! А если голову не отрезать, то еще хуже — плакать будет нет-нет… а потом сипеть когда горло пересохнет… И так до тех пор, пока не иссякнет вся жизненная сила…
— Будь проклят Тарис… — глухо заворчал незнамо когда подоспевший Рикар, вставший за моей спиной — Ублюдок!
— Стрелять ли дальше, господин? — поинтересовался посмурневший Литас — Не люблю я зверя мучить,… но так ведь еще хуже. Стоят застывшие и словно бы в душу заглядывают…
— Погоди — велел я и повернулся к священнику — Сможете исцелить пташек и зверей?
— Только если прикоснуться к ним сумею — вздохнул священник — Темных ритуалов над ними не проводили. И не нежить это. Обычные звери накачанные чужой жизненной силой. Если коснусь и прочту молитву… все будет исправлено.