Кровь и Пламя
Шрифт:
— Придет время — и я обязательно разберусь в происходящем со мной — пообещал я, глядя на приблизившуюся стену, где нас уже ожидала группа прикрытых щитами воинов — А сейчас не до обсуждений…
— Чужая сила кипящая в сердце меняет людей, Корис — тяжко, на самом деле тяжко, вздохнул священник — Ты не понимаешь. Ты пьешь и глотаешь чужую боль, чужое отчаяние, чужие страдания! Ты пьешь крики матери на чьих глазах убили ее новорожденную дочь! Ты глотаешь вой заживо разрываемого ребенка! Вбираешь в свое сердце визг и бульканье шурда которому безжалостно перерезают глотку! Вот что входит в твое сердце!
С легким стуком платформа ударилась о вершину стены, и я тут же широко шагнул вперед, чуть ли не убегая от тяжких слов святого отца. Откуда мне знать?! Я не знаю кто я такой со своего самого первого пробуждения!
— Говорят, что некроманты поневоле выпивают так же и всю тяжесть и тьму грехов умерщвлённых жертв… тяжка судьба палачей… не легче судьба некромантов — донеслось мне в спину.
Я лишь молча кивнул, дав понять, что услышал напутственные слова и тут же повернулся к подскочившему Рикару.
— Цел?
— Цел, господин. Но наших посекло много! Уже четверо мертвы.
— Четверо?! Проклятье! Клятый Тарис таки сумел вырвать кусок нашей плоти!
— Но и мы ответили, господин! — крикнул седой ветеран с двуручным мечом в руках — Вы убили великана! Раздавили отряд врага!
Окружившие меня воины одобрительно загомонили, застучали оружием о щиты.
— Их больше и они лишь мясо на жаровне Риза и Тариса — дернул я головой и недовольно фыркнул от пахучей струи дыма ударившей в лицо. Переведя взгляд на излишне старательного и при этом прячущего глаза монаха, я пообещал — Еще раз пустишь дым мне в лицо — и я припечатаю твою благостную харю к раскаленной решетке жаровни!
Р-раз… и могучая ручища Рикара попросту вбила монашка в ряды воинов, а затем здоровяк еще и ногой добавил для пущего ускорения. А мне успокаивающе пробасил:
— Плюньте на недоумка, господин. Склирс он и есть склирс.
Хмыкнув, я обвел взором лица воинов, после чего громко, ясно и отчетливо произнес:
— Беречь отца Флатиса как зеницу ока! Рядом с ним поставить десяток умелых воинов! И чтобы ни на шаг от него! Ни на единый шаг! Всем остальным — так же посматривать! Ясно?
— Да, господин! — дружно рявкнули все, причем по их горящим восторгом лицам было отчетливо видно, что за священника они хоть в огонь прыгнут, причем им же и разожжённый.
Я знал, что следующий за мной отец Флатис прекрасно расслышал мои слова, но не стал пытаться увидеть его реакцию. Я защищаю священника не ради его тонких душевных качеств и умения поддержать беседу. Я защищаю нашего боевого мага.
— Что там со сгархами?
— Возимся! Лед крошим, накрываем их шкурами.
— А разбудить разбудили? Или так спящих и накрыли?
Протяжное громкое рычание вырвавшееся из чернеющей в скальной стене дыры стало мне ответом. Рычали крайне недовольно, злобно. Рев был мне отлично знаком.
— Хей-хей? — внизу запрыгала невысокая фигурка девушки гномы, застучала звонко двумя камешками.
— Ведите их! — правильно понял я ее сигналы, благо во внутреннем дворе больше не было пламени, а последние струйки дыма уже истаяли — Ведите быстро! Рикар! Двери в пристройку!
— Всего готово, господин — успокоил меня здоровяк — Давай!
С грохотом обрушился дверной косяк вместе дверьми. Проем резко увеличился в размерах, но стоявшие внутри люди не успокоились на этом и продолжили яростно орудовать топорами, расширяя проход.
Еще один рев… следом еще один,… а теперь сразу несколько звериных рыков слились воедино. Из огромной норы вырвался столб белого морозного пара, а затем и нечто крайне большое, полностью прикрытое усыпанными снегом шкурами, несущееся прямо к пристройке.
— Посторони-и-ись! — пронзительно закричал один из воинов, подавая сигнал, но кричал он зря — не заметить приближение громадного воющего зверя было попросту невозможно. Не успел сгарх заскочить внутрь жилой пристройки, как следом промчался еще один зверь. Самка… и в пасти у нее болтался самый настоящий большущий кулек сшитый из тех же звериных шкур и полностью набитый льдом и снегом, сыплющимся из всех щелей. Болтающийся в пасти кулек недовольно пищал и дрыгался.
— Хоро-о-ош! — донеслось из пристройки.
— По двое? — уточнил я у стоящего рядом великана Рикара.
— По двое, ежели малыша не считать — подтвердил тот — Как подъемник подымется — еще двоих пустим. Так всех и переведем!
— Быстрее — чуть ли не истово попросил я — Быстрее.
Здоровяк не ответил ничего, лишь мрачно прищурил глаза — старый опытный воин отлично осознавал, что долго нам подобный темп не выдержать, что нас попросту берут на измор, тыкают со всех сторон словно насаженную на вертел куропатку — проверяя степень готовности. А потом снимут птицу с огня и сожрут… в том случае, если мы им это позволим. Сейчас, глядя на слаженные действия и ожесточенность защитников поселения, я собирался сопротивляться как никогда сильно.
— Выстоим ли? — вопрос озвучил я, снова обращаясь к Рикару. Спросил тихо, меня услышал только он.
— Пока стоим, господин — пожал широченными плечами тот — Пока стоим…
Ясно… вот и мнение Рикара озвучено — нам не выстоять, если все продолжится именно так. Уже потери в людях, уже мы пока что неявно, но все же отступаем, прячем тылы и тихо стонем от боли и ярости. Правда, враг так же несет потери и не только в рядах нежити — шурды и гоблины более чем живые, их за день не вырастишь, в бой не пошлешь.
Опять же — запасы жизненных сил. Учитывая мой скромный опыт, я все же могу предположить лишь один источник силы — из различных пойманных живых существ, будь то мыши полевки или люди. Тарис подвергает их ужасным мукам, впитывает исходящую из них силу. После чего наделяет полученной энергией других существ, превращая их в покорных воинов и направляя в атаку на нас.
Откуда он берет новые источники жизненной силы? Черпает из пойманных и притащенных животных к примеру.
А кто ловит тех же кабанов, волков, медведей, оленей? Ответ прост и здесь — шурды и гоблины.