Кровь и Розы
Шрифт:
«Если тебе грустно, значит, тебя это не должно тревожить. Потому что, Ангел, с этого момента единственное, о чем тебе следует думать, — это как сделать меня счастливым». Лев прорычал последнюю часть, как будто мысль о том, что я думаю о чём-нибудь другом, кроме него, сильно ему не нравилась.
«Что произойдет, если я сделаю тебя счастливым?» — прошептала я, борясь с желанием заплакать. Я чувствовала себя нестабильно — тонула в океане чувств, которых я не понимала.
«Тогда ты тоже будешь счастлива», — просто ответил он. Лев задумчиво склонил голову набок. Он отпустил мое лицо,
Я чувствовала, как его люди наблюдают за нами. Мы были не одни, но вместо того, чтобы отстраниться, я растворилась в его объятиях.
Мой голос был приглушен в его груди, когда я снова заговорила, но я знала, что он слышит его, прежде чем его рука сжала мои бедра. «Твоё счастье — это моё счастье, Лев. Я постараюсь быть для тебя самой лучшей. Обещаю. До моего последнего вздоха.»
Лев отстранился и вздохнул, прежде чем одарить меня малейшей улыбкой. Это был редкий случай, и он мне тоже понравился. «Хорошо. А теперь позволь мне показать это место. Теперь это твой дом. Ты можешь свободно ходить куда угодно, пока находишься в поместье на нашей территории. Если ты захочешь выйти за ворота, тебе это разрешено, но нужно будет сообщить мне, чтобы я мог назначить кого-нибудь для твоей защиты».
Он ждал моего ответа. Я кивнула и внимательно прислушалась. «Все, что я делаю это для твоей безопасности, милый Ангел. Не думай, что я сковываю тебя цепью, потому что, хотя мне ничего не нужно, кроме как связать тебя и убедиться, что ты никогда не встанешь с моей кровати, я хочу, чтобы твои крылья распахнулись, и ты могла летать».
Мое сердце взлетело, как будто мои невидимые крылья действительно расправились, и я летела… все выше и выше в яркое небо. Я летела ко Льву.
Он сжал мою руку в своей, наши пальцы переплелись вместе, пока мы продолжали идти внутрь. Наши шаги дрогнули, когда перед нами остановилась женщина.
Она подняла бровь, глядя на Льва, а затем посмотрела на меня, глядя мне в лицо. Затем она улыбнулась. Это было честно и мило.
«Я думала, ты шутишь надо мной», — пробормотала она себе под нос, прежде чем надуться. «Но похоже, что ты говорил правду. Ты действительно привел кого-то домой.»
Лев раздраженно застонал, но, когда я взглянула на него, он не выглядел раздраженным. На самом деле, он выглядел так, будто боролся с улыбкой.
На женщине было черное платье чуть выше колен. Ее изгибы были очерчены в платье, и она немного возвышалась надо мной. Ее черные волосы были собраны в хвост, а добрые карие глаза улыбались мне.
«Лена», — сказала она после секунды молчания.
Я покачала головой. «Нет. Меня зовут Мария.»
Мои глаза расширились, и я подошла ко Льву. Нет. Что я сделала?
Моя рука поднялась, и я сжала его руку, боясь, что он отстранится от меня и рассердится. Я зажмурилась и подавила рыдание, которое грозило вырваться из моего горла.
«Мне очень жаль, Господин», — прошептала я.
Ты не говоришь, пока я не прикажу тебе, грязная шлюха. Держи этот гребаный рот закрытым, пока я не засуну свой член тебе в глотку.
Рабыням никогда не разрешалось говорить. Это было правилом. Важным. Если нарушить,
Мои ноги ослабли, и я начала опускаться на колени. Всегда на коленях умолять о прощении.
Я услышала рычание. Низкое, опасное и злое. Лев. Он вытащил меня из тьмы, затуманившей мою голову.
Меня резко подняли, прежде чем мои колени коснулись твердого пола. «Открой свои гребаные глаза, Мария».
Он был зол. Я разозлила его.
Я захныкала в ответ. Я должна была сделать его счастливым. Не злым.
Лев притянул меня к себе. Меня прижали к его твердому телу, а его рука схватила меня за шею. Твердая команда. Мягкое прикосновение. «Открой глаза и посмотри на меня».
Мои глаза открылись, и единственная слеза скатилась, оставив мокрый след на моей щеке. Его глаза были жесткими и злыми, но прикосновение было мягким и нежным.
Губы Льва разочарованно сжались. Я могла видеть, как он борется со своей яростью, но когда его лоб прижался к моему, и он выдохнул через нос, как будто мое прикосновение успокоило его… Я поняла, что он не злится на меня.
«Ангел, скажи мне. Какое у меня правило насчет того, чтобы ты стояла на коленях?» — он сказал мне.
Я отчаянно цеплялась за него. Мои всхлипы заполнили огромную комнату, и мой подбородок дрожал, пытаясь сдержать слезы. «Я никогда не должна становиться на колени. Никогда, если…»
Слова застряли у меня в горле. Лев кивнул и продолжил. «Нет, если я тебя не попрошу. И все причины, по которым ты встанешь передо мной на колени — они никогда не вызовут у тебя слез, боль или страх. Это будет потому, что ты захочешь встать передо мной на колени. Потому что тебе это будет нужно так же, как и мне. Это будет для нас обоих. Не потому, что ты думаешь, что тебе нужно это сделать, чтобы я не сердился на тебя».
Я промолчала. «Ты понимаешь?» — он спросил. Большой палец Льва теперь скользил вверх и вниз по моей шее, в то время как он все еще удерживал меня на месте.
Я кивнула. Но Лев чуть-чуть подтолкнул. Он знал мои пределы, и никогда не переходил их. «Твои слова, Ангел. Мне нужны твои слова.»
«Я понимаю, Лев».
«Хорошая девочка».
Мои губы приоткрылись, и я глубоко вздохнула. Мое сердце забилось быстрее. От этих слов у меня покалывало тело. Ему понравилось, когда Лев это говорил. Чувство сжатия в животе не уменьшалось. На самом деле, оно затянулось, и я обнаружила, что хочу снова услышать эти слова.
О, как я хотела ему доставить удовольствие.
Я должна была забыть свое прошлое… другие правила. Других хозяев. Я должна помнить правила Льва, потому что теперь я принадлежал ему.
Его рука снова обняла мою, а тыльная сторона его большого пальца задела мои суставы. Прикосновение было таким нежным, что у меня заболело сердце. Я никогда не думала, что такой человек, как он, может обладать такой мягкостью.
За холодной суровой внешностью, которую он показывал всем, было гораздо больше.