Кровь королей
Шрифт:
Было любопытно, что и само письмо и конверт сделаны из бумаги, что получить из рук такой простолюдинки, как Арлин, уже само по себе выглядело немыслимо, и сей факт крайне озадачил короля. Потому и визит к знающим людям был неизбежен, чтобы попытаться хоть что-то выяснить, не прибегая к методам Сары, которая бы бедняжку запытала до смерти, так ничего и не выведав, ведь та сама сейчас понятия не имела, иначе бы, может, даже обо всём сама и сказала своему королю.
Но сейчас перед ним уже был один из архитекторов. Плечистый, высокий, но, похоже, давно забросивший следить за собственным телом, так что былая мышечная масса плавно с годами переплывала в жировую. Он оставался крупным, но не смотрелся уже столь фактурным и мужественным,
В любом случае, он, как труженик ума, расчётов и проектирования чертежей не нуждался в регулярном применении силы. Не был ни кузнецом, ни стражником, ни даже строителем. Он был архитектором, прекрасно справлявшимся с различными громоздкими задачами. Этот черноволосый и черноокий мужчина с зачёсанной назад причёской, был родом из Кхорна и уже лет двадцать не видел родных земель, работая над самым масштабным проектом лучшего друга короля Дрейка Кромвелла — над его величавым замком, чьё строительство закончилось вот лишь нынешней весной.
Сам Дрейк со своей семьёй в скорее должен был приехать к празднованию юбилея королевской дочери, а вот славно потрудившийся на него опытный зодчий был уже здесь перед Его Величеством, перечисляя свои разные и предыдущие проекты и работы, дабы лишь после этого перейти к сути. Ведь времени, что у именитого архитектора, что у самого просто бедняка перед королём отводилось одинаково — пока бегут песчинки в перевёрнутых часах.
— И теперь, думаю, что созрел для этой великой идеи! Ваше Величество! Чудеса Королевства есть в Ракшасе, Астелии, Унтаре, Гладшире и Скальдуме! Ничего нет у нас в Кхорне! Даже кандидат в этот список и тот на земле Лекки, в Иридиуме! — напоминал он и без того всем известные факты, — Более того, первые два из них вообще посвящены чужим богам! А мы их всё ещё возвеличиваем, как чудеса инженерной мысли и архитектуры! Почему нет памятника Семерым Богам такого же заслуженного масштаба? Вы не находите это несправедливым? А потому, не хочет ли Дайнер Второй прославиться возвещением в Кхорне самого крупного и самого величественного собора, годящегося на звание нового Чуда Королевства? — интересовался он, закончив своё предложение Его Величеству.
— Самый большой собор в Энторионе, это звучит весьма и весьма интригующе, — призадумался король над словами Сиониса.
— Могучие шпили, широкие проходы, многоуровневые галереи и всюду фрески самых лучших мастеров, мозаики в витражах самых талантливых художников и, конечно же, изваяния великих скульпторов современности! Эта постройка прославит столько мастеров своего дела и сам Кхорн, что затмит и Статую Бога Солнца и гигантского Золотого Тельца. Что они, просто статуи, откровенно говоря, и что будет у нас в честь пантеона Семерых! Помпезный величавый собор, крепче замков, устойчивей маяков, все достижения современности будут в нём использоваться. Устойчивый фундамент с подкладкой из древесного угля и овечьей шерсти, чтобы никакие землетрясения были не страшны! А учитывая долгий период, да, надо ведь понимать, что его возведение тоже займёт лет двадцать, минимум, то ещё и все новшества появившиеся в процессе постройки и все таланты-самородки разных сфер искусства смогут подключиться, внося свою лепту в росписи или изготовление фонтанов, статуй, орнаментов и фигур! — величественным тоном говорил архитектор.
Он так возвышенно отзывался о возможностях, делая акцент на поклонении богам, словно жаждал искупления за мрачный и суровый замок, возведённый им для Кромвеллов, мечтая теперь прославиться вовсе не этим, а чем-то утончённым, красивым и способным заполучить признание общественности. Хотел воздвигнуть настоящий шедевр архитектуры.
— Очень амбициозно, — кивнул монарх, — Это определённо следует обсудить в Триграде после торжества, созвав весь Высший Совет, — произнёс он, — Подготовь план постройки, вовлечённость рабочих, варианты местности в Кхорне, где его можно и лучше всего возводить по части подходящей площади и годной для того земли. Примерные затраты и всё, что сам итак прекрасно знаешь. Представь полный проект, — велел Джеймс архитектору.
— Да, ваше величество! Непременно к окончанию праздника в Триграде! — раскланялся он, на радостях спешно покидая тронный зал Олмара и не смея больше задерживать занятого монарха, у которого посетителей сегодня пруд пруди.
Лумис едва не подпрыгивал в своих пышных чёрно-серых бриджах от счастья, окрылённый согласием своего монарха на не просто самый грандиозный проект всей своей жизни, а, как он считал, на проект самой величественной постройки в королевстве вообще. Считал, что ему теперь уготована честь возвести величайшее из рукотворных чудес, а потому заниматься чертежами и проектом следовало со всей отдачей, чтобы такое сооружение нельзя было разрушить каким-нибудь наводнением, землетрясением, военной осадой.
Требовалась тщательная проработка всех мельчайших деталей и вариаций. Подготовка плана и сметы по рабочим, требуемым инструментам и материалам, выбор места в первую очередь, о чём и говорил король, так что предстояла просто колоссальная работа, с которой он уже в срок опасался и не справиться.
А ему необходимо было представить проект после праздника Дня Рождения Леноры, но обязательно до того, как на многие месяцы Его Величество отчалит в Золотой Путь по всем регионам Энториона. Так что маячившее крайним сроком календарное «окно» вырисовывалось уже очень чётко, а вот настоящие чертежи и расчёты пока были лишь у учёного в голове.
На выходе из цитадели его дурманил аромат изысканных блюд, однако не доносящийся прямиком с кухни, а пронёсшийся мимо на подносах от слуг, что по распоряжению Сары Темплин-Дайнер несли столь хорошую трапезу к сторону данжеона к их пленнику Лейтреду по не слишком понятным причинам, особенно с учётом того, сколь пренебрежительно сама королева-мать ещё недавно отзывалась о напавших на замок.
Впрочем, зрелище это лишь возбудило у архитектора аппетит да обильное слюноотделение, так что обдумывать свой план по написанию проекта он направился к накрытым праздничным столам, что в честь победы над осаждавшими накрыли здесь рядом для всех желающих. Однако главное в его мыслях сейчас был не пить вина и хмельного, сохраняя голову максимально трезвой и здравой.
В тронном зале же вовсю продолжался приём, хотя и сам король уже всерьёз раздумывал над перерывом на обед. Зашедшая тогда Сара была очень кстати, но хорошего разговора у них не вышло, и сейчас идти за ней уже не было по сути никакого смысла. Так что монарх, несмотря на наступивший голод, всё ещё вел приём, пока ещё были силы воевать с нагрянувшим желанием подкрепиться.
— Барон Вольтер и… спутник?! — замялся объявляющий, представляя двоих посетителей.
И вправду вместе с парадно разодетым в красно-рыжий удлинённый камзол, узорчатый жилет и роскошное длинное жабо с гранатовым огранённым украшением под горлом, аристократом шёл одетый в простецкие кожаные штаны, хлопковую белую рубаху и опять-таки кожаный бурый жилет с порванными центральными завязками светловолосый крестьянин с топорщащейся причёской оттенка соломы под небольшим тканым беретом, казалось, способным сорваться прочь от дуновения ветра.
Но, естественно, внутри тронного зала никаких сильных порывов не наблюдалось даже при том, что окна в тёплый день были слегка приоткрыты, что позволяло воздушным потокам колыхать полупрозрачные белые занавески и собранные по краям бордовые поблёскивающие шторы.
— Барон, — приветливо кивнул ему Джеймс, когда тот со своим спутником подошли к трону довольно близко.
— Мой король, — восклицал тот твёрдым как камень чеканным голосом, — Это Штарн, представитель моего крестьянства. У нас возник серьёзный спор, где я даже путём долгих размышлений усомнился в своей правоте, в которой изначально был вовсю уверен.