Кровь королей
Шрифт:
Не глядя, не видя друг друга, а только чувствуя, они умудрялись многократно задевать лезвием о лезвие. Один пятился, другой наступал, а затем наоборот. Но сил в раненой руке у Шандора было меньше, так что Стево вскоре продавил оборону соперника, сделав ещё несколько косых движений крест-накрест и изодрав сиреневую рубаху, оставляя соответствующие порезы на торсе конкурента за девичье сердце.
Послышались ахи и вздохи вокруг, старец вновь попытался прикрыть Синеглазке её взор, как многие родители делали прибежавшим на шум детям, давно уложенным спать в шатрах и кибитках,
— Хэх! Хайя! — периодически разрезали лезвиями воздух перед собой оба, чтобы никто ни один не мог втихую подкрасться или обойти сбоку, неожиданно вонзив нож.
Израненный Шандор, благо его порезы на теле были не особо глубокими, лезвие едва пустило кровь из смуглой кожи, перешёл в активное нападение. Причём не просто махал ножом, а делал невообразимые акробатические трюки. Махал ногами вперёд, вертясь на одном месте, пытался выбить нож у оппонента из рук, отпихнуть того в живот или просто неожиданно ударить.
Стоящий напротив в попытках от свистящих в воздухе движений уловить их направление и увернуться от ударов, таких прыжков в воздухе позволить себе не мог. Даже если он и умел вытворять нечто подобное, сама концепция швов на кожаных штанах не позволяла ногам разгуляться с такой свободой, как шаровары махавшего конечностями Шандора.
Тот громко топал, вскрикивал, иногда даже ложно, без попыток атаки давал сигнал голосом, но не делал выпада, чтобы потом бесшумно застать врасплох очередным акробатическим переворотом или мощным толчком с разбега.
Так и получилось. Один из таких прыжков с вытянутой в воздухе ногой вперёд угодил прямиком по лицу Стево сбоку, врезав по щеке и по зубам, почти повалив на землю и заставляя сделать боком кувырок, чтобы совсем не рухнуть.
— Вот это да! — в определённом восхищении прикрывала рот рукой Синеглазка, — Как он так? Прям летает! — пищала она от восторга, глядя на все эти движения ногами в воздухе.
— Отец-храмовник его научил, — просипел старец Плеймн.
— Да бросил потом, — раздался справа чей-то подслушавший женский голос с явным неодобрением, — Может, потому он и злой такой. Смотри, как кипит ярость в мальчишке!
Обжигающая боль в щеке и дёснах, вкус кровь во рту, скрипящие от ненависти зубы — всё это с огромной силой обрушилось на молодого парня, а Шандор уже нёсся вперёд с лезвием, зная, что после такого переворота его соперник едва ли готов сражаться.
Вот только не учёл, что Стево не настолько ловкий, чтобы приземлиться на ноги после такого удара. Тот стоял одним коленом на траве, будучи теперь пониже оппонента, вытянул в защитном жесте руку с ножом вперёд. И в этот момент бегущий Шандор, видимо, не очень рассчитал расстояние, так что наскочил животом прямиком на всё лезвие.
Под громкое оханье раздался и женский визг, когда раненный парень, раскрыв рот от шока и боли повалился спиной на траву вместе с торчащим в себе ножом. Рана была явно глубокой, не в центре, а где-то с краю живота, откуда сразу же по ножу заструилась алая кровь.
— Ты проиграл! — поднимался тяжело дышащий Стево на обе ноги, — Признай, и мы закончили.
Парень, похоже, не желал своему противнику ни быстрой, ни мучительной смерти. Пытался отдышаться и придти в себя, почти уже запрокинул освободившуюся от ножа правую руку за голову, чтобы развязать плотно прилегающую ленту, от которой уже в сдавленных глазах начинали плясать солнечные зайчики и мнимые блики, как иногда бывает в подобных случаях.
Вот только израненный Шандор в такой победе конкурента уверен не был. Он неспешно поднялся на ноги. Не то, чтобы прям вскочил, но определённо не испытывал в этом особого дискомфорта, словно боль от вонзившегося ножа для него была простым синяком. Он собрал волю в кулак, будучи всё ещё вооружён в отличие от Стево, но необходимо было определить точное местоположение своего соперника.
— Ничего не закончили, — яростно бросил ему он, тщательно прислушиваясь, последует ли вообще ответ, — Ты лишь добыча… маленькая лесная мышка… для голодного… дикого… кота… — цедил он, покусывая губы, явно чувствуя жгучую пульсацию сильной боли в месте ранения, однако же сосредотачиваясь и собирая всё своё мужество, всю волю в кулак, чтобы не сдаваться в поединке.
— Не глупи, — на свою беду бросил тот, почти расслабившись и даже жалея враждебно настроенного дуэлянта.
И тут сосредоточенный только на одной победе Шандор бросился на звук, оттолкнувшись ногами, что было сил, взмахнул вслепую рукой под громогласный вопль «Прыжок дикой кошки!», и после сальто приземлился позади своего оппонента, почти удержавшись на ногах, но всё же рухнув вниз от резкой боли в израненном брюхе.
Подняться он уже сейчас не смог, а только, хватаясь за бок, полулёжа оборачивался на спину противника, сорвав с себя ленту, будто бы бой уже был решён и окончен, хотя команды на то никто ещё никому не давал.
Держащийся за узел своей повязки Стево, плавно опустился на оба колена и откинулся назад бездыханным телом, распластавшись на траве в такой позе с подогнутыми ногами. Его глотка была перерезана единым точенным ударом в прыжке, краткое время фонтанируя брызгами крови к ужасу окружающих, а затем просто истекая ею в большом обилии по земле и большей части поляны, мощными тёмно-алыми потоками покидая погибшее тело из крупной раны.
Воцарившееся недолгое молчание разразил, подобно раскату секущего грома, вопль горя и ужаса от матери убитого. Та понеслась к бездыханному телу, причитая и обнимая погибшего сына, оплакивая его участь горькими слезами.
Объявилась и мать Шандора, поскорее затащившая его в толпу и поволокшая в кибитку цыганского лекаря, чтобы тому оказали помощь. Никто ведь не знал, смертельная его рана или нет. Нож всё ещё был глубоко вонзён в живот сквозь изрезанную фиолетовую ткань, пропитавшуюся кровью и оттого потемневшую снизу.
— Ну же, — подтолкнула цыганского лидера сзади в плечо стоящая рядом с Джофранкой женщина в синей юбке и красно-рыжей блузе с яркими багряными манжетами-рукавами и многочисленными роскошными бусами на шее, как бы выталкивая Тамаша на поляну.