Кровь королей

Агафонов Игорь

меньше дюжины варваров и все возбужденно орали. Из-за их спин нельзя было

разглядеть, что там происходит. Появление Петрея не осталось незамеченным.

Едва он переступил порог, высокий германец в богато расшитом плаще и с мечом

у пояса схватил его за плечо:

 - Хо-хо! Кого я вижу! Петрей!

 Усмехаясь, центурион обнял бургунда, похлопав его по спине.

 - Здорово, Хаген! Гуляешь, значит? Кого это вы тут раздели?

 - А..., - Хаген пренебрежительно

махнул рукой.
– Хлыщ какой-то. Поспорил с

Гере, что он мужчина, а не дохляк и падаль. Гере предложил проверить у кого

рука крепче. А он, дурак, согласился. Об заклад поставили все его деньги и

одежу. Ну и... сам видел, чего слово хлыща стоило. Постой-ка!

 В глазах Хагена мелькнул озорной огонек. По-прежнему обнимая Петрея за

плечи, он подтолкнул его к столу.

 - А ну-ка, други!
– заорал он зычным голосом.
– Расступись! Дорогу давай,

говорю!

 Варвары раздались в стороны, и центурион увидел странную сцену. За столом

напротив друг друга сидели двое бургундов. Одного Петрей помнил по прошлым

гулянкам. Это был Фолькер, друг Хагена и командир сотни бургундского

гарнизона. Другого, - настоящего гиганта с ручищами не меньше лосиной ляжки,

– Петрей видел впервые. Оба, похоже, играли в какую-то игру. Правую руку

каждый поставил на стол, они сцепились ладонями и яростно пытались уложить

руку противника. За спиной каждого толпились болельщики, подбадривая своего

бойца громкими криками.

 Сразу было видно, что Фолькер изнемогал в борьбе. На лбу у него выступил

пот, на висках вздулись жилы, глаза только что из орбит не лезли, но его

рука неумолимо клонилась к столу. Противник сотника, напротив, был

совершенно спокоен и даже усмехался в густые усы. Казалось, он не прилагает

никаких особых усилий и борется как-то даже лениво что ли, совсем неусердно.

 - Ну, что, ребята, - сказал он, вертя лохматой башкой.
– Не пора ли

кончать с Фолькером? Другие, поди, ждут, а?

 - Я... тебя... еще уложу..., - прохрипел Фолькер, напрягая все силы.

 - Давай! Вали его!
– заорали зрители.
– Вали! Вали!

 - Народ требует, - сказал гигант, усмехаясь в усы.

 Внезапно он чуть привстал и резко дернул плечом, раз, другой...

 - Ааааа!!!
– зарычал Фолькер, пытаясь удержаться, но тут его рука стукнула

о столешницу, а сам он чуть не свалился под стол.

 - Гере! Гере!

 Зрители вопили как резаные, а многие к тому же стучали кружками по столу.

 - Это Гере!
– проорал Хаген в ухо Петрею.
– В борьбе на руках он

непобедим! Фолькера уложил! Меня уложил! Да всех

вообще!

 - Отдавай-ка пояс, друг Фолькер, - сказал между тем гигант.
– Мой он

теперь, нет?

 - Твой, твой, - пробормотал сотник, расстегивая кожаную перевязь с изящной

серебряной пряжкой.
– Чтоб тебя девы Вотана затрахали насмерть, дубина

здоровенная! Он в сердцах грохнул пояс на стол, резко повернулся и,

расталкивая людей, двинулся в угол, поближе к очагу.

 Здоровяк спокойно забрал пояс, основательно приложился к кружке, затем

утер усы и обвел залу насмешливым взглядом:

 - Ну, кто еще станет против меня? У кого тут довольно храбрости померяться

силами с Гере? Есть тут мужчины еще или нет?

 Бургунды загоготали, но ни один не рискнул сесть на оставленное Фолькером

место.

 - Так я и знал, - протянул Гере.
– Ну что ж, тогда пришло время славно

напиться...

 - Постой!

 - Хаген? Да я тебе уж два раза укладывал. Ты что, пояс силы у Тора украл,

а? Или... монета лишняя завелась?

 - Нет, Гере, не надейся! Бороться с тобой буду не я.

 - А кто?

 - Да вот этот парень!

 Хаген вытолкнул вперед центуриона.

 - Кто ж такой?
– спросил Гере, приглядываясь к Петрею.
– С виду не больно

крепок. Хотя по роже видно - рубака.

 - Давно ты к нам не захаживал просто. Это ж Петрей, римского попа, что к

Гундиоху прибыл, охраняет.

 - Понятно, - протянул Гере.
– Ну, садись, римлянин. Слабаки вы все, но раз

уж хочешь силой со мной померяться...

 - Да я вроде не рвался, - хмыкнул Петрей, усаживаясь за стол.

 - Давай, давай!
– Хаген похлопал его по плечу.
– Покажи себя.

 - Ну раз так.., - Гере запустил пятерню в свою густую гриву.
– Я за

простой интерес не борюсь. Что поставишь, дружок?

 Петрей оценивающе посмотрел на неожиданного соперника, почесал бритый

подбородок... и грохнул на стол ножны с мечом. Гере прищурился.

 - Вот так, значит?
– сказал он.
– И что же должен поставить я?

 Центурион пожал печами:

 - Угостишь всех вином, идет?

 - Почему нет? Все равно ты проиграешь, дружок.

 Усмехнувшись, Петрей поставил локоть на стол. Великан повел плечами,

пошевелил пальцами и обхватил ладонь центуриона мертвой хваткой.

 - Десять денариев за нашего Гере!

 - Восемь на римлянина!

 - Идет!

 - Шесть против одного за Гере!

 - Ставлю!

 - Давай, римлянин, не подведи!
– выкрикнул Хаген.
– Я на тебя поставил.