Кровь мага

Хаир Дэвид

Испал низко поклонился, охваченный внезапным страхом.

Голос мужчины был хриплым и тихим, но звучал чрезвычайно властно. Прожитые годы явно лежали на его плечах тяжким грузом, однако внешний вид не оставлял сомнений, что с ним следует считаться. Его глаза были древними, с темными кругами. Такие глаза могли быть у бога, старого бога, который пережил своих последователей.

– Испал Анкешаран, – прошептал он. – Я – человек, который хочет жениться на вашей дочери. Я – Антонин Мейрос.

Челюсти Испала отказывались разжиматься. Он не мог произнести ни слова. Его сковал такой

же страх, как тот, что он ощутил в Гебусалиме много лет назад. Его сердце билось столь бешено, что, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Испал подумал, что может умереть от ужаса. Я должен упасть на колени. Или вытащить кинжал и вонзить его ему в сердце…

Протянув руку, старик коснулся его рукава.

– Не бойтесь, – сказал он мягко. – Я не желаю вам вреда. Мое предложение – настоящее. Прошу, присядьте.

Испал позволил отвести себя обратно к стулу. Когда Мейрос сел рядом с ним, Лёвен Граав и Викаш Нурадин слегка отодвинулись назад. Мейрос бегло говорил на лакхском языке – впрочем, для человека, прожившего так долго и сделавшего так много, это было неудивительно. И он явно слышал их предыдущий разговор. «Он же маг, – объяснил Испал сам себе. – Разумеется, он нас слышал».

– Как?.. Почему?..

Мейрос понял его вопрос.

– Моего сына убили – убили свет моей жизни. А я – старик. Я очень, очень стар. У нас, магов, дети рождаются редко – быть может, это наказание за то, что мы взяли на себя роль Бога на Урте… Однако, прежде чем умереть, я должен передать столь многое – то, что отец может доверить лишь собственному ребенку, в чьих жилах течет его кровь. Потому мне нужна жена, плодовитая жена. Меня не волнует, лакхийкой она будет, рондийкой, римонкой или дочерью какого-нибудь дикого кочевника. Мне важно лишь, чтобы она была плодовитой.

У Испала голова шла кругом. Быть того не может… Он ущипнул себя за руку, однако пробуждения не последовало.

– Моя жена всегда рожает больше одного ребенка, повелитель, – произнес он хрипло.

Мейрос серьезно кивнул:

– Мне понадобятся записи – доказательства, документы. Если их возможно получить в этих краях.

Викаш Нурадин поднял палец вверх:

– В этом я могу вас заверить. Такие записи существуют, в архивах принца, и я могу вас туда провести. Но заверяю вас, что Испал говорит правду.

Мейрос кивнул.

– Я слышу в его словах правду, – сказал он. Свет в его амулете замерцал, и у Испала внезапно пересохло во рту. Старый маг наклонился вперед, пристально глядя на него. – Опишите мне ее, Испал Анкешаран. Но не так, как отец описал бы дочь. Меня не волнуют внешность или добродетели. Мне нужно знать ее характер. Опишите ее так, как описали бы купца, с которым хотите заключить сделку.

Испал моргнул. Женщины не заключают сделки. Впрочем, он не решился сказать это чужеземцу, прибывшему из краев, где все по-другому. Поразмыслив о дочери, он заговорил, тщательно подбирая слова:

– Она хорошая девушка, повелитель: честная, однако ее честность не слепая. Она умеет договариваться и знает, когда сказать «нет». Она не хихикает и не болтает без умолку, как большинство девушек в ее возрасте. Она ответственная, и ей можно доверить деньги и детей. Мне повезло с детьми.

– Все именно так, как говорит Испал, повелитель, – вставил Викаш с энтузиазмом. – Она считается хорошей партией для любого молодого мужчины в Аруна-Нагаре. И пускай вы говорите, что вас это не волнует, повелитель, у нее очень милое личико.

Испал благодарно ему улыбнулся.

– Однако я по-прежнему не понимаю, повелитель, – осмелился сказать он Мейросу. – Вы прожили целые века. Разве у вас не столько времени, сколько вам захочется?

Мейрос вздохнул:

– Если бы, мастер Анкешаран.

Испал ждал продолжения, однако Мейрос молчал.

Значит, он все же смертен…

– Любой из моих детей унаследует богатство и власть, – заговорил маг наконец. – В их жилах будет течь Кровь, Кровь Мага, одного из Вознесшихся. Я – человек мира, Испал Анкешаран, пускай вы и могли слышать обратное. Если ваши слова правдивы и вы позволите мне взять ее в жены, я буду обращаться с вашей дочерью хорошо. И выполню свои обещания.

«Слыханное ли дело? – подумал Испал. – Я, Испал Анкешаран, сын лавочника, пью арак с самым ненавистным человеком на свете: с Антонином Мейросом, чье имя вселяет страх и отвращение в сердца всех, от мала до велика. С человеком, который соединил два континента, разделенные непроходимыми морями, величайшим мостом из когда-либо созданных, позволив рондийским завоевателям пройти по нему. Чудотворец, миф во плоти – и он здесь, просит руки моей дочери! – Это было подобно сказанию из священных текстов о королях демонов, соблазняющих доброго человека. Руки Испала тряслись. – Тише, сердце, не вырвись из моей груди!»

– Предположим, что записи подтвердят ваши слова, – сказал Мейрос. – Мы договорились? Я могу жениться на вашей дочери?

Шатаясь, Испал брел домой. Его голова кружилась так, что ему все время приходилось садиться. А вот Викаш Нурадин пребывал в гораздо большем восторге. Сколько золота ты получил, Викаш? Впрочем, вскоре эта мысль вылетела из его головы. Ему нужно было думать о гораздо более важных вещах. Как сказать обо всем Разу Макани и остаться с ним побратимами? Как сказать об этом Тануве, чтобы она не выгнала его из его собственного дома? Как сказать Джаю, любившему свою сестру? Как сказать Казиму, чтобы тот его не убил?

Как сказать Рамите?

Спотыкаясь, Испал вошел в маленький, счастливый домик, собираясь разрушить царившее в нем счастье. Он услышал, как его жена, готовя, поет вместе с младшими детьми. Джай и Рамита не вернутся с рынка до вечера. Схватившись за дверь, Испал хрипло поблагодарил Викаша и махнул ему на прощание. Полный энергии, Викаш ринулся прочь. А вот Испал чувствовал себя совершенно измотанным, словно вновь пересек пустыню почти без еды и воды, глядя, как его люди умирают. Однако именно это воспоминание наконец придало ему сил. Не зря я обманул смерть в двух священных походах. Я жил ради этого момента.