Кровь моего монстра
Шрифт:
— Принято к сведению.
Я двигаюсь в том направлении, куда он мне приказал, и останавливаюсь, когда вижу около пяти повстанцев, лежащих на земле. С выстрелами в голову.
Ну, черт возьми. Похоже, я недооценила стрелковые способности капитана. Я всегда думала, что он просто стратег. Я не знала, что он тоже был важной оперативной силой.
Я стреляю в двоих справа, затем останавливаюсь, когда понимаю, что убила только одного, а второго ранила в плечо. Он убегает, держась за раненую руку. Я слежу
— Не надо! — командует капитан мне на ухо, но я уже выстрелила.
И я снова промахиваюсь. Бля.
Повстанец исчезает за хаосом разрушенного склада.
— Почему вы остановили меня? — спрашиваю я с ноткой разочарования.
— Покинь позицию. Сейчас же! — кричит он, и я мельком вижу кого-то, одетого во все черное, на вершине противоположного холма. Прежде чем я успеваю сползти с ветки, выстрел попадает и в без того хрупкую ветку, она трескается, увлекая меня за собой.
Я вешаю винтовку на шею и держусь за другую ветку. Но снайпер целится и в нее тоже. В своих безумных движениях, чтобы избежать его прицела, я душу себя ремнем своей винтовки. Из-за того, что в мой мозг поступает мало кислорода, а грудные повязки сдавливают легкие, мои попытки побега становятся вялыми.
Черт.
Я ослабляю ремень на шее и продолжаю свой путь вниз.
В тот момент, когда мои ноги касаются земли, я прячусь за деревом, тяжело дыша. Когда я начинаю снимать ремень винтовки с шеи….
— Оставайся на месте.
Мрачный голос капитана заставляет меня приковаться к месту, мои руки по обе стороны от меня, а сердце бьется так громко, что я слышу его у себя в ушах.
Я оглядываюсь вокруг, пытаясь хоть мельком увидеть его, но его нет ни на одном из ближайших деревьев. Но он должен быть достаточно близко, чтобы увидеть меня.
— Он следит за каждым твоим движением. Если у него будет хороший шанс, он прикончит тебя.
— Как была раскрыта моя позиция?
— Он использовал твои выстрелы, которые ты сделал, в качестве параметра, чтобы выяснить, где ты был. Вероятно, это он уничтожил наших снайперов.
— Черт.
— Действительно, черт возьми Липовский. Сейчас на кону твоя жизнь. Если ты пошевелишься, ты умрешь. Если ты останешься там, ты тоже умрешь, потому что он, скорее всего, послал пехоту в твоем направлении.
Я сглатываю, чувствуя, как ремень зудит у меня на шее. Несмотря на то, что я полностью облачена в боевое снаряжение, лед затвердевает у меня в мозгу.
— Что мне делать? — бормочу я. — Могу ли я двигаться?
— Если ты в настроении умереть, тогда, конечно, Липовский, дерзай.
Я прищуриваю глаза. Был ли это сарказм только что? Я поворачиваю голову в сторону, чтобы поискать его. Пуля попадает в ствол дерева, на пару сантиметров от моего носа.
Срань господня. У этого засранца на меня зуб.
— Я сказал тебе, черт возьми, оставаться на месте. — команда капитана почти пронзает мои барабанные перепонки. Я сопротивляюсь желанию помассировать уши, так как это наверняка будет стоить мне руки.
Но я не могу оставаться на месте. Если я это сделаю, то попаду в засаду и буду убита. Если не от того, кого послал снайпер, то от далекого выстрела. На данный момент я легкая добыча.
— Слушай меня внимательно, Липовский. Мне нужно, чтобы ты отвлек его.
— Как?
— Любым способом, который не подвергнет тебя опасности. Но мне действительно нужно, чтобы он сделал еще один выстрел в тебя.
— Э-э... как я могу сделать это и не подвергнуться опасности?
— Брось палку или свою винтовку.
— Ни за что на свете. Потеря моего оружия ничем не отличается от потери моей жизни.
— Это говорит твой комплекс неполноценности, и следи за тоном. А теперь подумай об этом на счет пять, четыре...
— Подождите! — Я не могу думать так быстро.
— Три, два...
Черт.
Черт.
— Один.
Все это происходит как в замедленной съемке. Я бросаюсь вперед, не для того, чтобы быть мученицей, а потому, что я искренне думаю, что другой снайпер слишком умен, чтобы его можно было одурачить палкой или даже винтовкой. Он, вероятно, не будет целиться, пока не увидит меня в прицеле. Вот почему у меня нет другого выбора, кроме как пойти этим путем.
Я слышу выстрел и глухой удар в верхнюю часть спины, прежде чем чувствую жжение под кожей.
Боль взрывается в моем плече, и сила тяжести тянет меня вниз, но мне удается использовать остаток своих сил, чтобы оттолкнуться от ствола дерева. Я даже поджимаю ноги и руки так, чтобы быть полностью скрытой и больше не попадать в поле зрения снайпера. Но при этом я царапаю свежую рану о дерево. Крик клокочет у меня в горле, но я прикусываю губу, чтобы подавить его.
— Липовский, ты... блядь…
— Вы поймали его, капитан? — спрашиваю я слабым голосом, определенно прерывая его, и в любое другое время это бы привело меня в серьезные неприятности, но сейчас особые обстоятельства. — Скажите мне, что вы поймали мудака...
Мое дыхание замедляется, как и пульс, когда мое тело начинает наклоняться вбок, я с усилием качаю головой и остаюсь в безопасном положении.
— Конечно, я так и сделал, но он не один.
— Извините, капитан. Я не думаю, что смогу отвлечь остальных.
— Ни хрена себе. — в его голосе есть мрачные интонации. — Насколько ты ранен?