Кровь на колёсах
Шрифт:
«Интересно, что у него в чемодане?» Он был тяжелым, и я, не сказать, что слабый мужик, с трудом нес его к машине.
В гостинице номер был уже заказан, и оформление заняло минуты.
— Ну что, Абрамов, поужинаем сегодня? Нам есть о чем поговорить, — предложил Лазарев. — Давайте встретимся через десять минут в ресторане?
Я взглянул на часы, они показывали семнадцать пятьдесят.
— Хорошо, — ответил я, — через десять минут на этом месте.
Проводил его до номера и направился к себе, чтобы переодеться.
В вестибюле
Мы сели за столик, и он, открыв меню, стал внимательно его изучать.
— Виктор Николаевич, — заговорил он, — вы что пьете? Я предпочитаю коньяк и хорошие французские вина. А вы?
— Я не гурман и отдаю предпочтение русской водке, — не мудрствуя лукаво ответил я. — Извините, но на что-то большее у меня денег не хватает.
На лице Лазарева появилось пренебрежение.
Он подозвал официанта и стал перечислять ему блюда. Только после этого меню перешло ко мне. Намек был абсолютно ясен — каждый платит за себя.
Я заказал себе двести пятьдесят граммов водки, баранину и свежие овощи. И, отложив меню в сторону, принялся рассматривать зал ресторана.
За дальним столиком расположилась уже знакомая мне милицейская компания. Там был начальник местного отдела милиции Кунаев, начальник ГАИ Мустаев и еще двое молодых людей. Они подозвали официанта и тоже что-то заказывали. Кунаев, улыбаясь во все свое круглое лицо, что-то в полголоса говорил коллегам, изредка бросая взгляды в нашу сторону.
Официант принес нам холодные закуски.
Из бутылки армянского пятизвездочного коньяка я налил в хрустальную рюмку шефа, а себе из небольшого графинчика — водки.
— За ваш приезд! — не мастак я говорить тосты.
Мы чокнулись и выпили. Лазарев взял бутылку и налил себе еще. Я, выдержав паузу, налил себе тоже.
— Ну что, за знакомство! — сказал Лазарев и, не дождавшись, когда я подниму рюмку, опустошил свою.
Антипатия, возникшая в аэропорту, вновь стала разгораться.
Закусив салатом, Лазарев вновь потянулся за бутылкой и, отставив в сторону рюмку, налил коньяк в бокал.
— Ты что, Абрамов, сидишь, как красна девица? Наливай водки, и давай выпьем с тобой за удачу! Понимаешь, я надеюсь на нее, на удачу! Ты кто по званию? — заметно расслабился мой начальник.
— Я майор.
— Тогда тебе меня не понять. Я уже три срока хожу в полковниках. Все, с кем я начинал, ходят уже в генералах, а я все полковник, — взглянув на меня, он улыбнулся. — Тебе, Абрамов, меня не понять! Мы в разных с тобой категориях. У нас в семье трое братьев, и двое уже генералы. Только я отстаю. Говорят, на этом уголовном деле можно получить генерала, и я всеми правдами и неправдами постараюсь его получить. А ты, Абрамов, должен мне помочь!
На секунду задумавшись, он выпил и посмотрел на меня в упор, словно пытаясь угадать, о чем я думаю.
— Ну, а ты зачем приехал? Повышение по службе? Деньги?
Я посмотрел на него — шутит или серьезно?
— Извините, Василий Владимирович, в отличие от вас меня не привели сюда генеральские погоны. У меня родной брат — не генерал и тем более не заместитель министра внутренних дел СССР. Я человек подневольный, дали приказ — я поехал. Мог поехать и в другое место, куда бы послали. Не я выбираю дороги, а они меня.
— Ты не обижайся на меня, — примирительно заговорил Лазарев. — Я просто сразу все хотел поставить на свои места. Ты, я знаю, хороший специалист, о тебе хорошего мнения все руководители главного управления. Я, Абрамов, в отличие от тебя, никогда не работал в уголовном розыске и многих вещей не знаю и не представляю, как они делаются. Всю свою сознательную жизнь в МВД я провел в академии, читая курс научного коммунизма. Вот брат и посоветовал мне перевестись в главное управление уголовного розыска МВД, возглавить эту бригаду и, получив генерала, вернуться в академию.
Теперь все встало на свои места. Мне стало ясно как божий день — о помощи Лазарева даже не мечтай! Он будет балластом.
«Лишь бы только не мешал и не лез в дела!» — подумал я, глядя на собеседника, который уже стал заметно хмелеть.
— Давай, Абрамов, выпьем с тобой за взаимопонимание! — не унимался Лазарев и поднял бокал с коньяком.
Я налил себе водки, и мы опять чокнулись.
Поставив пустую рюмку, я приступил к еде. Только сейчас, после выпитого спиртного, я понял, как устал за день.
Я вышел из ресторана и направился в туалет. Когда вернулся, увидел, что за нашим столом уже сидят Кунаев с Мустаевым.
— Вы нас извините, — обратился ко мне Кунаев, — не мог не подойти и не представиться руководству из МВД.
Я молча сел, подозвал официанта и попросил рассчитать меня. Через минуту официант принес счет, и я, сославшись на усталость и недомогание, покинул теплую компанию.
Утром у меня собрался личный состав оперативно-следственной бригады МВД СССР — для знакомства с начальником бригады.
Несмотря на то что мы с Лазаревым заранее оговорили время встречи, шеф в указанное время не прибыл. И в неуказанное не прибыл.
Я извинился перед коллегами и, оставив только старших групп, раздал им задания. Когда и они покинули мой кабинет, позвонил Лазареву.
Трубку долго не брали, но, наконец, я услышал заспанный голос:
— Кто?
Я представился и поинтересовался, приедет ли тот на работу.
— Ты что, Абрамов! Я вчера тебе что говорил? Забыл? Я тебе ясно сказал, ничего не понимаю в вашей работе. Ты что из меня дурака хочешь сделать? Сам работай, сам. Если меня будут спрашивать, скажи, заболел или только что отъехал. Из центра вряд ли позвонят, поэтому давай, командуй! И отчитывайся о работе, — закончил он.