Кровь на колёсах
Шрифт:
Никто из них не признавался.
Не выдержав напряжения, Шиллер сказал матери, что именно он ударил и что он уже готов ответить.
Мать бросилась по своим знакомым, и вскоре в милицию позвонили из прокуратуры республики и посоветовали следователю более тщательно рассмотреть кандидатуру Уразбаева на роль обвиняемого «в этом непростом деле».
Всех удовлетворило подобное решение, и следователь вынес обвинительное заключение в отношении Уразбаева. Вердикт был прост — только хорошо подготовленный спортсмен, а именно боксер, мог нанести такой сокрушительный удар.
Шиллер отделался легким испугом и прошел по делу свидетелем. Виновным в смерти признали Уразбаева и присудили ему семь лет лишения свободы.
Той же весной Шиллера призвали в ряды Советской Армии.
— Слушайте, Шиллер, что вы мне суете справку о краже! Вы хотите, чтобы я списала с вас стоимость угнанного «КамАЗа»? Вы же перед отъездом в командировку подписали договор о полной материальной ответственности за эту машину. А теперь, когда ее украли, вы в кусты? — вопрошала возмущенная главбух автохозяйства. — Решайте этот вопрос с директором! Будет его резолюция о списании, тогда и приходите. — И швырнула обратно его документы. — Мужики говорили, у вас новый «КамАЗ»? Так продайте его организации и погасите свою задолженность!
Шиллер вышел из конторы и с досады плюнул.
«Ты смотри, не увольняют! Что делать? Так все хорошо шло! А кто сказал, что я пригнал два «КамАЗа»? Один из них вдобавок в угоне числится! Я, вроде, никому не говорил»…
Он шел по улицам и рассуждал, что делать.
«Да чему удивляться, городок маленький, все друг друга знают. Разве что-то утаишь!»
Размышления Шиллера прервал окрик тестя, который, остановив служебную машину, стоял метрах в десяти от него.
— Ты что, Курт, не слышишь? Я тебе кричу-кричу!
— Да так, задумался немного. Небольшие неприятности на производстве. Захотел уволиться, не получается. Требуют, чтобы расплатился за угнанный «КамАЗ». Я им справку из милиции, что «КамАЗ» украли, а они даже слышать не хотят. Папа, ты как начальник милиции скажи мне, могут взыскать с меня деньги, если есть справка об угоне?
— Конечно, это все незаконно. Никто с тебя не имеет права взыскать стоимость «КамАЗа», если у тебя справка! Я сегодня же позвоню вашему директору и решу этот вопрос, — произнес тесть такие желанные для Шиллера слова. — Курт, я слышал, ты пригнал новый «КамАЗ»? Откуда он у тебя? А старый почему прячешь у родни в деревне? Не проще тебе вернуть его, и все дела? Чего молчишь? Не думал, что я все знаю? Я не собираюсь лезть в вашу с дочкой жизнь, но вы для меня не чужие. Если ты опять решишь заняться бизнесом, я не против. А откуда у тебя новый «КамАЗ» я могу догадаться. Люди тоже не дураки, все видят и все знают! Вот тебе мой совет — зарегистрируй фирму на какого-нибудь алкоголика, такого, который вот-вот умрет. Проверни хорошие деньги, забирай семью и уезжай в Германию. Там с деньгами не пропадете! Считай, что разговора о «КамАЗах» между нами не было. Пока я при погонах, я тебя прикрою. Но дай мне честное слово, что увезешь семью в Германию!
— Ты что, папа? — искренне удивился Курт. — Ты же знаешь, я все делаю, чтобы моя семья не бедствовала! Конечно, увезу! Ты только помоги мне!
— Тогда договорились, — тесть повернулся и сел в свою милицейскую «Волгу».
«Вот видишь, Курт, — сказал сам себе Шиллер, — тесть, подполковник милиции благословляет тебя на это дело. Надо срочно толкать «КамАЗы» и ехать в Челны, пока там еще помнят меня!»
Шиллер пришел домой и, взяв записную книжку с телефонами друзей по техникуму, стал их обзванивать и предлагать «КамАЗы» и пять двигателей. Уже после второго звонка старый знакомый согласился купить у него сразу две машины и все двигатели.
Положив трубку, Курт довольно потер руки и подумал, не продешевил ли с ценами? «В следующий раз не стоит торопиться. Нужно узнать действующие цены».
Он сел на диван и, не обращая внимания на детей, игравших у его ног, стал в уме перебирать друзей и знакомых, кого можно было бы привлечь к бизнесу.
И остановился на троих. Это были проверенные люди. Именно их он решил позвать с собой в Челны. Полистав записную книжку, он нашел братьев Дубограевых.
Ответил заспанный Геннадий. Курт напомнил ему о себе:
— Привет из солнечного Казахстана! Это Курт Шиллер. Как вы там с братом? Надеюсь, в порядке? Хотел в ближайшее время сгонять к вам за машинками. Как вы на это смотрите?
— Давай, немец, мы с брательником не против. Приезжай. Сколько нужно?
— Я думаю, пока три, не больше. Давай, Гена, до встречи!
Курт вновь потер руки и стал обзванивать других приятелей.
Уразбаев отбывал наказание в одной из колоний Кустанайской области. Отсидев половину срока, он был освобожден условно досрочно за хорошее поведение и высокие производственные показатели.
Он вернулся в Аркалык и устроился на работу в одно из автохозяйств города.
С Шиллером он встретился случайно, когда тот окончил техникум и устроился в то же автохозяйство механиком.
Увидев Уразбаева, Шиллер не на шутку испугался и готов был уволиться, чтобы не встречаться с ним. Но уволиться получилось не сразу, а лишь когда решил заняться собственным делом. Пока старался как можно меньше попадаться ему на глаза.
Когда же Шиллер ударился в бизнес, вокруг него стало вертеться много сомнительного народу, что в значительной степени способствовало скорому развалу затеянного.
Жизнь двух мужчин удивляла редкими совпадениями — и Шиллер и Уразбаев женились чуть ли не в один день. И у того и у другого родились двойни — мальчик и девочка.
А через год у Расиха появилась вторая двойня.
Жили Уразбаевы как все — не хуже и не лучше. Голодными не ходили, но и не шиковали. В отличие от Шиллеров.
Через несколько месяцев после рождения детей должность Уразбаева сократили, и он остался без работы. Везде, куда бы ни обращался, ему отвечали отказом. Везде шло сокращение производства, и рабочие руки оказывались невостребованными.
Промучившись месяца два, Уразбаев пошел к Шиллеру.
На входе в его кабинет Расиха остановили охранники:
— Вам кого?
Уразбаев ответил, что хотел бы увидеться и поговорить с Куртом Шиллером.
Возникла пауза, и один из охранников направился к открытой двери в дали коридора. Через минуту оттуда показалась его голова, и Расих услышал требование назвать фамилию.
Прошло минут пять, и его в сопровождении охранника повели по коридору. Около одной из дверей ему предложили присесть и немного подождать.